В ожидании осени 1977 (СИ) - Арх Максим (версия книг .txt) 📗
Группировка рецидивиста-уголовника Коли-«Крокодила» была разгромлена на корню и существенного сопротивления превосходящим силам оказать не смогла…
— Сева. А не пора ли нам отсюда сваливать? — сказал я, поднимаясь под крики — «Милиция!», «Вызовите скорою!», «Караул!», «Убивают!».
Схватив друга за шиворот, а в другую руку сумку, мы потихоньку стали пятится к выходу.
Напрасно я переживал. Мы никому были не интересны. Взгляды почтенной публики были прикованы к невесте, которая с упорством, мощными ударами выбивала дурь из своего суженного, который в очередной раз за сегодня уже находился без сознания.
Когда мы проходили общий зал меня кто-то из сидящих за столиком схватил за руку. Я посмотрел в низ на схватившего. За столиком их было двое. Оба в белых рубашках при галстуках, оба в серых костюмах и оба кавказской внешности.
— Что надо? — грубо поинтересовался я.
— Ты «чё» такой дерзкий? — спросил хватавший.
— Руку отпусти.
— Присядь поговорить надо. А друг твой пусть на улице подождёт тебя.
— Спасибо за приглашение, но мне некогда. Дела. Как-нибудь в следующий раз, — произнёс я и вырвал руку из захвата.
— Присаживайся, не бойся.
«Ну и кто это такие? Да чего я парюсь-то, сейчас узнаем, что это за «хвататели», тут нарисовались» …
— Сева подожди меня две минуты на улице, — сказал я и сел за столик. И кто же это? Бандиты, милиционеры или КГБ?
— Расскажи нам мальчик, — начал хватальщик, — как так получилось, что Советский комсомолец шляется по ресторанам и поёт блатные песни на радость пьяному сброду?
— Это вы меня с кем-то спутали гражданин. Никакого «блатняка» я не пел.
— Ну ни пел, так споёшь. Где живёшь-то? Говори адрес. С родителями твоими проведём беседу. Они вообще вкурсе где ты бабки срубаешь?!
— Зачем вам мой адрес? Идите прямо сейчас поговорите с моей тётей. Она вон там, в банкетном зале, — указал я рукой на двери.
— И кто у нас тётя?
— Дементьева.
— Это какая такая Дементьева? Уж не секретарь ли Московского городского комитета КПСС? — осведомился второй.
— Не помню. Сходите узнайте, — сказал я, абсолютно не волнуясь — прокатит или нет? Я был пьян и мне было пофигу.
— Ладно иди, но учти — рестораны до хорошего недоведут. Особенно в столь юном возрасте, — проговорил первый.
— Спасибо, учту, — встал я и процитировал Глеба Жеглова: — «Кабаки и бабы, доведут до цугундера».
— Вот именно! — воскликнул второй. — Дам бесплатный совет! Не место тут комсомольцам!
— Ну да, не место… — согласился я и пошёл к выходу.
Двуличные су**! Сами сидят за столиком и бухают, а другим они видели не рекомендуют. Не место тут — в ресторане, среди веселья и изобилия еды, комсомольцам. А где место? На БАМе? В тайге? В поле на морозе? По шею в грязи на лесоповале? Перебиваясь от получки до получки, стоя в очереди за колбасой, штурмуя заполненный автобус — там место комсомольцев? Ну значит я не комсомолец. Я так не хочу! И мне, милее атмосфера ресторана «Прага», нежели строительство железнодорожной колеи, где ни будь за горами Урала лишь за «идею фикс». Не патриотично? Возможно… Но как кормят ожиревших нахлебников, рассказывающих о светлом будущем человека, я насматрелся и в той жизни.
Выйдя на улицу вспомнил о молодожёнах и незавидной судьбе Коли «Крокодила». Повернулся лицом к ресторану и произнёс:
— Совет вам, да любовь…
Глава 12
21 августа. Воскресенье.
В десять утра мы были на этаже возле номера Ибрагимова Амирхана Самед оглы. Пять минут назад позвонили по телефону, после чего нас пригласили подняться. И вот мы тут. Я постучал в дверь, которую практически сразу нам открыли.
В дверях я увидел здорового мужчину кавказца который пригласил нас зайти.
— Мы наверно номером ошиблись. Извините. Сева пойдём, — сказал я, подталкивая друга подальше от двери.
— Стоять. Вы задержаны! Быстро в номер! — сказал выбежавший из номера ещё один мордоворот, заталкивая нас в дверь. По большому счёту возможно я мог, им обоим «накостылять» или убежать, но, во-первых, если бы я убежал, то Сева бы попался точно, а во-вторых… а если это действительно «гбэшники»? Начну костылять им, так они возьмут и пристрелят меня, поэтому ведём себя прилично и ждём прояснения ситуации.
— Садитесь на диван. Руки перед собой, на столик. Без глупостей, — скомандовал смутно знакомый первый и тут меня словно обухом по голове. Ба… да это ж вчерашние кренделя… И чего им надо? И чего они тут забыли? Во «пипец» «попадос» …
— А что собственно случилось? — заикаясь спросил бледный Сева.
— КГБ СССР. Вы задержаны в рамка уголовного дела о попытках получения взятки, — строго глядя на нас проговорил первый.
Сева аж икнул, а я засмеялся…
— Молчать подследственный, — зарычал «КГБэшник». — Ни чего смешного я не вижу. Вам грозит до десяти лет тюрьмы, тут не смеяться, тут плакать надо.
Сева икнул ещё громче.
— Смешно то, что вы обвинили нас в каком-то бреде. Вероятно, вы законов не знаете. Будьте любезны, покажите пожалуйста Ваше удостоверение, — попросил вежливый я. Первый усмехнулся и достав из кармана ксиву сунул мне её под нос.
«Старший лейтенант Алимов Залим… какой-то или Залимов Алим… хрен прочтёшь и хрен поймёшь одним словом… Так далее… УКГБ АзССР… действительно до 1980 года.» Ксиву убрали.
— Ну?! Будем сознаваться или по-плохому будем говорить?
Сева икал, а я сидел и думал. Свои КГБэшники походу дела у Ибрагимова. Неплохо так певец устроился или быть может они по его душу? Вполне может быть. Сотрудники Управления Комитета Государственной Безопасности по Азербайджанской Советской Социалистической Республики имеют право арестовывать в Москве или нет? По идее, если это оперативные работники, то наверняка имеют право, но по той же идее должны быть и московские чекисты, а где они? Да и вообще, где понятые?.. Да и вообще, чего я на эту хрень ведусь и голову себе забиваю, мы же ничего не нарушали. Какие нах*** могут быть взятки?!
— Итак, последний раз спрашиваю по-хорошему, где песня, которую вы хотели продать Амирхану? Тут? В этом пакете? Говори! — заорал первый психопат и стал трясти вырванной из рук полу живого Севы сумкой.
— Мы ничего не знаем. Ничего никому продавать не хотели. С Ибрагимовым была идея посоветоваться по поводу музыки, как со старшим товарищем. Если хотите обыскивать сумки или нас, то неплохо было бы пригласить понятых, да и адвокат бы какой-нибудь пригодился.
— Умный да? Знаешь сколько вас — таких умных, через меня прошло?
— Нет не знаю и знать не хочу. Что вообще происходит? Что вам от нас надо?!
— Говори! Где взял песню? У кого украл? У Ташкенбаева? Быстро! Говори! — заорал псих.
— Ничего, не у кого не крал. Песни пишу сам.
— Сколько требовали с товарища Ибрагимова денег за песню?
— Граждане. У меня складывается такое впечатление, что кто-то из нас сошёл с ума и это явно не я. Как мы могли, что-то требовать, если мы только что пришли? Где логика?
— Что тут делаете?
— Автограф пришли попросить.
— Хватэт, хватэт играть с намы. Ты сэйчас мэна вывэдэш. Быстро гавары! — прорычал псих номер два.
— О чём? — спокойно спросил я у неадекватных представителей кровавой Гэбни.
— Ну всё. Сэйчас тэбэ п**эцбудэт!
— Ну-ну. Дерзай, — сказал, усмехнувшись я. — Допрос без протокола, без свидетелей, ещё и с применением силы… Думаю вас посадят лет на десять-пятнадцать.
— Ну всё! Ты мэня за****. Тэбэ пи***! — заорал второй психопат, вскочил и двинулся ко мне.
Я улыбнулся. Я не верил. Такой беспредел по идее быть не должен. Причём вообще не за что. Сева сидел весь белый и даже кажется не дышал.
— Стой Азат! Алим, вы что делаете? Эти ребята ко мне пришли. Я их пригласил! Вы чего творите?! Немедленно прекратите! — раздался голос из входной двери в номер. Я обернулся. На пороге стоял Ибрагимов. В руках у него был арбуз.
