Отыгрыш (СИ) - Милешкин Андрей (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
— С полком пришлю ещё десять тысяч бутылок с КС… Ты, Годунов держись, а то всему фронту труба. Держись.
"А что мне ещё остается, на подводной-то лодке? — мысленно повторил Годунов.
Положил трубку и обернулся к замначштаба.
— Товарищ подполковник, вы Потапова Николая Кузьмича знаете?
— Разумеется, товарищ старший майор, — спокойно отозвался Беляев. Настолько спокойно, как если бы ожидал этого вопроса.
Нет, ну не мысли же он, в конце концов, читает! Хотя, в свете нынешних событий, впору в любую мистику верить… а все равно как-то не верится. В судьбу — да. Ну, так он всегда верил, что судьба, как бы причудливо она ни маневрировала, — на его стороне. И сейчас не время и не место, чтобы эту веру терять.
Так что спокойствие и догадливость Беляева спишем на богатый жизненный опыт. Будем считать, в очередной раз повезло, замначштаба тоже дельный мужик.
Угу, бездельные сбежали, дельные остались… Только как вы, бывалые да дельные, умудрились так Гудериана порадовать, что отголоски этой радости даже в мемуарах слышны, а заодно и краеведам яблоко раздора подкинуть?
А цыплят всяко по осени считают. Неизвестно еще, каких успехов ты добьешься и куда тебя возникшие нежданно-негаданно прогрессорские амбиции заведут!
— Что скажете о нем?
— Плохого не скажу.
Сурово. Ну хоть так…
— Он у себя на заводе танкоремонтную мастерскую разворачивает. Помогите ему. Поищите в госпиталях среди выздоравливающих ремонтников, механиков-водителей… да вообще танкистов, трактористов и бывших рабочих МТС. Ну и информацию по выздоравливающим других воинских специальностей соберите. А госпиталя будем готовить к эвакуации. Подробнее обговорим на совещании. Майор Одинцов сейчас всех собирает, полагаю, к двадцати ноль-ноль управится.
В этот момент дверь кабинета распахнулась.
— Иван Трофимович, пойдемте, голубчик, почаевничаем на ночь глядя… — вошедший хотел добавить ещё что-то, но осекся, заметив Годунова. — Здравия желаю, товарищ комдив!
Вечерний гость подполковника Беляева, несмотря на форму бригвоенинтенданта, показался Годунову выходцем из XIX века — статный старик, словно сошедший с портрета эпохи дуэлей и балов. Годунову невольно захотелось расправить плечи — так ладно и красиво сидела форма на вошедшем.
— Бригвоенинтендант Оболенский, начальник снабжения Орловского военного округа.
"На ловца и зверь бежит", — всплыла в памяти ещё одна бабкина поговорка.
— Здравствуйте, товарищ Оболенский. Старший майор госбезопасности Годунов, с сего дня я отвечаю за оборону Орла, — м-да-а, как ни крути, нелегка она, доля попаданца! Только представляться за сегодняшний бесконечный день приходится в третий раз… или в четвертый? У-у-у!
— Значит, узнали в Ставке про наши безобразия, — старик нахмурился. — Уму непостижимо, фронт задыхается без крупнокалиберных пулеметов, а у нас тут на складе аж двести штук пулеметов Дегтярева-Шпагина образца тридцать восьмого года, новеньких, в заводской смазке. С августа месяца на фронт отправить не можем, Тюрин над ними, как царь Кощей над златом, чахнет…
"Совсем зачах ваш Тюрин", — чуть было не вырвалось у Годунова, однако же внутренний голос ехидно прокомментировал: "Он такой же наш, как и ваш!"
— Ну что ж, дождались, что не вы их на фронт, а фронт — к вам. Над чем там ещё чах бывший командующий? — на этот раз он осознанно выделил голосом слово "бывший".
— Вот что, товарищ комдив, пойдёмте-ка покушаем, что Бог послал, а там и побеседуем, — мягко проговорил Оболенский, но в его тоне Годунову почудился укор… или не укор? Ладно, нашел время погружаться в пучины психологии! Особенно если учесть, что предложение как нельзя кстати.
В кабинете Оболенского, весьма похожем на беляевский, уже был накрыт стол в центре которого возвышался гигантский самовар, начищенный до зеркального блеска. Бывалого вида старшина лет сорока с шикарными ("мулявинскими", как подумал Годунов) усами вносил последние штрихи в притягательный натюрморт.
— Афанасий Петрович, у нас сегодня, извольте убедиться, двое гостей, — непринужденно, как-то по-домашнему промолвил Оболенский.
Старшина, ни слова не говоря, ловким движением добыл из притулившегося в стороне шкафа ещё пару столовых приборов и отправил их на стол, после чего, обменявшись взглядами с хозяином кабинета, моментально исчез. Ох и непростой же у дедушки ординарец, да и сам он ох как непрост!
Годунов даже не уловил момента, когда старшина покинул помещение. Вроде, и отвлекся-то ненадолго, разглядывая ниспосланные голодающему богатства…
— Афанасий Петрович у нас потомственный пластун, товарищ комдив, — усмехнулся хозяин кабинета, с ходу истолковав удивленный взгляд гостя, — сам до сих пор удивляюсь, как это ловко у него получается, хотя я его уже лет, почитай, десять знаю. Да вы присаживайтесь, покушайте. Я так понимаю, у нас такие дела скоро завертятся, что покушать без спешки, по-человечески, райской мечтою покажется. Иван Трофимович, ну а вы-то что стоите, чай не в гостях, да и в ногах, как народ издавна приметил, правды нет.
— Вы правы, — грея ни с того ни с сего озябшие руки о чашку, признался Годунов. — Насчет дел наших правы. У нас с вами на все про все два, ну, может, три дня осталось, так что надо все взрывающиеся, горящее и стреляющее использовать, да по уму, — он задумался. — Вот взрывчатка, к примеру, есть на складах?
— Ну, такой, о которой сказать не стыдно было бы, килограммов сто наберется, — не моргнув глазом ответил Оболенский, — однако ж есть ещё мелинит, с царских времен остался, жуткая, между нами говоря, гадость, — взглянул на Годунова, потом на Беляева, будто ища сочувствия, — но гадости этой очень много, почитай двадцать тонн. Хотели мы ее строителям отдать, но они как черт от ладана шарахнулись, так вот и долежала…. На безрыбье, как говорится, и рак рыба…
— Вы даже не представляете, как это хорошо, что долежала, — немного воспрянул духом Годунов. Руки согрелись, даже к щекам кровь прилила. — Вот только годный он, мелинит ваш, или того…
— Еще как взрывается! — поспешил успокоить Оболенский. — Да вы кушайте, кушайте, печенье домашнее, супруга нынче побаловать решила, как чувствовала, что гости у меня будут. Так вот, я по весне приказал с каждой тонны пробу взять и испытания провести, и могу заверить — все двадцать тонн годны в дело.
— В снарядах тоже взрывчатка есть, — заметил Беляев.
— Иван Трофимович, дорогой мой человек, — интендант улыбнулся. — Я понимаю, что давно уже вышел из гимназических лет и латинские глаголы вряд ли сейчас дались бы мне без труда. Однако ж о том, что у нас в хозяйстве имеется, пока ещё крепко помню.
— Что за снаряды? — спросил Годунов.
— Реактивные, для самолетов. Ну, те, что РС-132. Завезли их с неделю тому назад, не много не мало — восемь тысяч. А толку-то с них? Самолетов все равно нет, на У-2 перкалевые не поставить, — Оболенский вздохнул. Так вздыхает радушный хозяин, на столе у которого вдруг не оказалось простого хлеба.
— Э-э нет, товарищ бригвоенинтендант! — Годунов покачал головой. — Я думаю, снаряды мы иначе используем. А вот скажите, нет ли в нашем распоряжении противотанковых ружей? — спросил он, и не рассчитывая на утвердительный ответ.
— Чего нет — того нет, — снова вздохнул Оболенский, — не дошли до нас ружья. Мы же до войны глубоким тылом считались. Благо, хоть орудия какие-никакие есть.
— Да уж, мне про эти орудия товарищ Одинцов рассказал, — иронично усмехнулся Годунов. — Особенно много хорошего — про гаубицы. Кабы не враг, к этому антиквариату пионеров на экскурсии впору было бы водить, рассказывать им про Империалистическую…
— Это вы товарищ, комдив, зря, — покачал головой интендант. — Игорь Григорьевич, не в обиду ему будет сказано, под стол пешком ходил, когда эти гаубицы германцев громили. А вы, товарищ комдив, наверняка помните…
"Артиллерист", — догадался Годунов.
А вслух сказал:
