Т. 06 Кот, проходящий сквозь стены - Хайнлайн Роберт Энсон (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗

— Неужели вы взаправду при смерти? У вас такой цветущий вид…

— Если повезет, я могу прожить от четырех до шести месяцев. Мы все здесь при смерти, дорогая. Но мы не тратим времени на раздумья об этом, а изучаем очередного клиента и обдумываем в деталях его последние минуты. Можно предложить вам выпить?

— Нет, спасибо. Вы не видели моего кота?

— Я видела, как он вышел на балкон. Пойдемте посмотрим. — Мы вышли. Пикселя не наблюдалось. Но ночь была ясная, и мы помедлили, любуясь ей.

— Лиззи, где мы находимся?

— Наш отель недалеко от Плазы, балкон выходит на север. Перед нами центр города, а дальше течет Миссури.

Как я и ожидала, Присцилла разразилась новым потоком истерической чепухи. Она обвиняла всех — меня, доктора Рамси, президента Паттона, школьный комитет Канзас-Сити и бесчисленное множество других в том, что мы сговорились против нее. Себя она ни в чем не винила.

Пока она декламировала, Джим вогнал в нее шприц с транквилизатором — то ли с топазином, то ли с чем-то не менее мощным. Мы отнесли ее в мою машину и доставили в больницу. Мемориал Белла придерживался системы «сначала койка, бумажки потом», и Джим немедленно приступил к лечению. Потом назначил снотворное на девять вечера и мокрый компресс, если больная не угомонится.

Я подписала все нужные бумаги, предъявила кредитную карточку «Америкэн Экспресс», и мы поехали обратно в консультацию Джима, где он взял у меня кровь и мазок.

— Морин, куда ты отправила парня?

— Не думаю, что он имеет к этому отношение, Джим.

— Не рассуждай, как твоя дочка, глупая ты баба. Тут не гадать надо, а выяснять. Джим порылся в своем справочнике и позвонил своему коллеге в Гленнвилл.

— Мы найдем парня и пошлем его к вам. Есть у вас все необходимое для анализа по Моргану? Свежие реагенты, поляризатор и все такое?

— В студенческом-то городке, доктор? Можете прозакладывать последний доллар, что есть.

— Прекрасно. Мы его выследим и направим прямо к вам, а потом я буду ждать вашего звонка по этому номеру.

Нам повезло застать Дональда в общежитии.

— Дональд, ступай немедленно в доктору Ингрему. Он принимает в центре, напротив библиотеки Стюарта. Отправляйся сейчас же.

— А в чем дело, мама? — встревожился сын.

— Ночью позвони мне домой по надежному телефону, и я тебе скажу. Это не для вестибюля в общежитии. Иди прямо к доктору Ингрему и делай все, что он тебе скажет. Скорей.

Мы стали ждать звонка от доктора Ингрема. Тем временем ассистентка Джима подготовила мои анализы.

— Хорошие новости. Можете ехать на свой пикник с воскресной школой.

— Спасибо, Ольга.

— Жаль, что с девочкой такое стряслось. Но при современных лекарствах она будет дома через пару дней, такая же здоровая, как и вы.

— Слишком уж быстро мы их лечим, — пробурчал Джим. — Раньше, если кто-то подхватывал такое, это служило ему уроком. А теперь они считают это чем-то вроде насморка — так чего волноваться-то?

— Доктор, вы циник и плохо кончите, — сказала Ольга.

После мучительного ожидания наконец позвонил доктор Ингрем.

— Доктор, у вас есть основания подозревать, что пациент инфицирован?

— Нет. Но его следовало исключить согласно закону штата Миссури о венерических заболеваниях.

— Результат отрицательный и по тому, и по другому, и еще по паре инфекций, которые я заодно проверил. У него даже перхоти нет. Не понимаю, зачем вы включили его в розыск. Мне сдается, что он еще девственник. Кому послать счет?

— В мою консультацию.

— Что это за закон, Джим? — спросила я по окончании разговора.

Он вздохнул.

— Триппер и сифилис относятся к тем болезням, о которых я обязан сообщать, и не только сообщать, но и активно помогать выяснить, от кого заразился пациент. Затем офицеры службы здравоохранения идут по цепочке, пытаясь добраться до источника — безнадежное дело, ведь источник может скрываться где-то в глубине веков. Но кое-какая польза все же есть. Был случай у нас в городе, когда, обнаружив одного пациента с триппером, сумели выявить еще тридцать семь человек, пока они не успели разбежаться по городам и весям. Когда же такое случается, наши офицеры передают сведения в другие штаты, и мы больше не занимаемся розыском. Выявить и излечить тридцать семь больных гонореей — это уже кое-что, Морин. Венерические болезни относятся к тем, которые есть возможность изжить, как изжили оспу — ты знаешь, как определяют, что такое венерическая болезнь?

(Знаю, Джим, но это неважно.)

— Нет.

— Это болезнь, которой так трудно заразиться, что для этого требуется или половое сношение, или глубокий поцелуй. Вот почему у нас есть шанс изжить их — если только эти идиоты будут с нами сотрудничать. Это не то что так называемая простуда, которую все так и сеют вокруг, и хоть бы кто извинился, — доктор непристойно выругался.

— Ай-ай-ай, — покачала я головой. — Джентельмены так не выражаются.

Когда я вошла к себе домой, там мигал экран и звонил телефон. Я бросила сумочку и поспешно ответила — Дональд.

— Мама, что там у вас стряслось?

— Телефон надежный? — я не видела, что у него там позади — виднелась только гладкая стена.

— Звукоизолированная кабина на телефонной станции.

— Хорошо. — Я не знала, как помягче сказать мальчику, что его сестра огребла сразу большое и малое казино, поэтому выложила все напрямик: — Присцилла больна. У нее гонорея и сифилис.

Я думала, Дональд упадет в обморок, но он сдержался.

— Это ужасно, мама. Ты уверена?

— Еще бы. Я присутствовала, когда у нее брали анализы, и видела результаты этих анализов. Поэтому-то и тебя послали проверяться. Для меня большое облегчение узнать, что это не ты ее наградил.

— Я еду. Это около двести сорока миль, сюда я доехал за…

— Дональд.

— Что, мама?

— Сиди на месте. Мы послали тебя в Гленнвилл, чтобы убрать подальше от сестры.

— Но здесь особый случай, мама, я ей нужен…

— Нет, не нужен. Ты очень плохо на нее влияешь, хуже некуда, не понимаешь, что ли? Ей не сочувствие нужно, а антибиотики, их она и получает. Так что оставь ее в покое и дай ей шанс оправиться… и повзрослеть. Да и тебе пора становиться взрослым.

Я спросила, как его успехи, и отключилась. А потом сделала то, чего в принципе не делаю, но к чему меня иногда вынуждает суровая необходимость: обыскала комнату дочери.

Я считаю, что ребенок имеет право на личную жизнь, но не абсолютное: родительская ответственность за то, что происходит в доме, стоит на первом месте. Если обстоятельства того требуют, право ребенка на личную жизнь можно временно и отменить.

Знаю, что некоторые либералы и все дети не согласятся со мной, но делать нечего.

В комнате у Присциллы был такой же беспорядок, как у нее в голове, но меня не это заботило. Я медленно прочесала ее спальню и ванную, стараясь не пропустить ни одного кубического дюйма и оставлять все вещи в том же виде, в каком нашла.

Спиртного я не обнаружила. Нашла тайничок с чем-то вроде марихуаны — я не знала, как она выглядит, но решила, что это именно «травка», потому что на дне ящика были спрятаны две пачечки папиросной бумаги — а табака нигде не нашлось, ни россыпью, ни в сигаретах. Зачем еще нужна папиросная бумага, как не для сигарет особого сорта?

Еще одну странную находку я сделала в ванной, в самой глубине шкафчика: маленькое квадратное зеркальце и при нем бритва «Джем» с односторонним лезвием. Я дала Присцилле большое ручное зеркало, над туалетным столиком у нее трельяж — зачем ей еще одно? Я долго смотрела на эти два предмета, зеркальце и безопасную бритву, потом поискала еще и нашла, как мне и помнилось, бритвенный прибор «Жилетт» и начатую пачку обоюдоострых жилеттовских лезвий — ни одного «Джема» больше не было. Тогда я обыскала ванную и комнату вторично. Не оставила без внимания даже комнату Дональда, хотя и знала, что там пусто, как в буфете у матушки Хаббат [163], поскольку убиралась там после его отъезда. Белого порошка, похожего на сахарную пудру, мне не встретилось — но это доказывало только, что я не сумела найти тайник.