Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG) - Савицкий Анджей (читаемые книги читать TXT) 📗
- Покидаю тебя с тяжким сердцем, - сказал он, пряча улыбку. – Мои молитвы будут сопровождать тебя. Под твое командование отдаю тебе свою гвардию и дворцовый гарнизон. Я буду молиться за тебя, Мустафа. А теперь, извини, пойду прикажу, чтобы собирали и меня. Выплывем еще до наступления вечера.
- Отлично, мой повелитель, - сказал визирь.
Когда падишах удалился чуть ли не танцевальными шагами, на лице визиря появились усталость и разочарованность. Он протянул руку к блюду с фруктами, стоящему на ажурном столике, и взял вяленый финик. Съел его машинально, не чувствуя вкуса. Все время он глядел в покрытое дымами небо, размышляя над тем, в какую неприятность сам же и влез.
Стамбул
16 джумада 1088 года хиджры
16 августа 1677 года от Рождества Христова
Где-то неподалеку раздался глухой шум обвала, а после него – ужасный грохот. Дорота вскочила на ноги и от постели Папатии, чтобы подбежать к окну. Там она увидела лишь пыль, несущуюся огромной тучей по улице, чтобы пожрать все по дороге и разместить в своих внутренностях. Это обвалилось какое-то крупное здание, похоже – ближайшая мечеть. Ну да, исчез высящийся над округой минарет, башня, с которой пять раз в день звучал призыв к молитве.
- Пора сматываться, - сказала аль-хакима сама себе. – Йитка! Пускай Еникей Бей выводит "тела", мы отправляемся немедленно!
Невольница крикнула снизу, что поняла, и незамедлительно побежала исполнять задание. Поход в порт, где ожидал уже оплаченный капитан купеческой барки, был назначен только на после полудня, но сейчас, похоже, фронт переместился. Видимо, одержимые прорвали очередное кольцо обороны и расширили захваченную территорию.
На улице появились беженцы, а еще люди, которые лишь вышли из своих домов, чтобы поглядеть на катастрофу. Часть жителей покинула округу еще вчера, какая-то часть – как Дорота – ожидала завершения последних дел, а некоторые никуда и не выбирались, рассчитывая на могущество имперской армии, которая должна была, в конце концов, одержимых остановить.
- Что случилось? – неожиданно отозвалась Папатия.
Дервишка уселась на кровати, протирая сонные глаза. Дорота постепенно выводила ее из наркотических снов. Два для назад после пробуждения у девушки случился истерический приступ, она кричала, что ее голову заполняет толпа монстров. Аль-хакима снова усыпила ее, но уже меньшей порцией опиума, догадываясь, что наркотик мог усилить побочные эффекты временной одержимости. После второго пробуждения Папатия вела себя уже спокойнее, но все так же была перепуганной. Она твердила, будто бы все время слышит, как бестии переговариваются между собой. Они не всегда пользуются словами, часто пересылая один другому образы или впечатления, даже от запахов. Позавтракав, Папатия, все еще блуждая где-то мыслями, заявила, что знает, что, собственно, делают чудища, и как они управляются. Среди них имеются командиры, которые отдают приказы с помощью странных снов наяву.
- Чудо-юдо поразило мой разум, чтобы сделать меня одержимой, но, поскольку, благодаря тебе, этого не случилось, я была только лишь заклеймена. Я слышу их призрачные переговоры и, похоже, даже могу принимать в них участие, - сообщила дервишка, широко раскрыв от перепуга глаза.
Дорота была в восторге. У них одних во всем городе имелся источник информации о врагах. Правда, они все так же знали о них мало чего, но, благодаря умениям Папатии, имелся шанс установить с ними контакт. Аль-хакима решила, что подруга все еще находится в состоянии шока, ей необходимо прийти в себя, прежде чем предпринимать попытки узнавать что-либо о врагах. Поэтому она накормила дервишку и вновь усыпила, на сей раз – отваром на мягких, успокоительных травах. И вот сейчас, когда Папатию из сна вырвал грохот валящейся мечети, она, о чудо!, перепуганной не выглядела.
- Поднимайся, мы бежим отсюда, - сообщила ей Дорота. – Я наняла барку, которая переправит нас на другой берег Босфора. В Галате остановимся в каком-нибудь припортовом хане, а там поглядим, что дальше. Нужно подумать, быть может, следует перебросить "тела" в Каир и продать там, пока известия про хаос в столице не распространились по империи. Не знаю, как отреагируют на все это рынки, только может появиться проблема со сбытом таких элитных товаров, как европейские невольницы.
Папатия послушно поднялась, но казалось, что она не слушает того, что говорит ей аль-хакима. Она наклоняла голову в бок, как будто пытаясь выловить какие-то звуки в фоне, а потом решительным жестом заставила приятельницу замолчать, сама же застыла на месте. Она закрыла глаза и удержала дыхание. Заинтригованная Дорота несколько секунд позволяла ей вести как ей хочется, только странная недвижность дервишки затягивалась. А снаружи доносились удары бичей и взбешенные окрики ордынцев, которые подгоняли выходящие из построек "тела".
- Они близко, - Папатия пошевелилась, широко раскрывая глаза.
- Да что ты такое говоришь, - буркнула Дорота. – Они разрушили мечеть в двух улицах отсюда, опять же: превосходно слышны мушкетные выстрелы и крики солдат. Возможно, что янычары сражаются уже за углом. И не не нужно каких-то специальных способностей, чтобы знать об этом. Достаточно подставить ухо и выглянуть в окно. Так что пошли, пока татары не смылись с моим товаром.
Дервишку не нужно было подгонять – она сбежала вниз по ступеням и, словно выстреленная из пушки, выскочила на улицу, завязывая хиджаб на голове. Колонна связанных за шею невольников, окруженная сидящими на лошадях татарами, находилась уже на средине длины улицы. Замыкающий ее бей повернулся и, подгоняя, помахал Дороте. Его ордынцы не жалели плетей, обкладывая ними перепуганных женщин и заставляя тех бежать. На дворе осталась только Йитка с сумкой, набитой бумагами и письменными принадлежностями. Как и пристойно было скрупулезной ассистентке, о своих орудиях труда она не забыла. Она ожидала возле двуколки, совершенно простой, лишенной каких-либо украшений повозке, которую тянул молоденький пони. На повозке были два сундука, в которых, среди всего прочего, была вся наличность, захваченная из дома Дороты.
Женщины подбежали к повозке, хотя перед тем, как забраться на нее, Папатия замялась. Снова она закрыла глаза, склонила голову.
- Не туда! – крикнула она, указывая на удаляющуюся колонну невольников. – Они идут не туда!
- Как это "не туда"? Эта улица ведет к порту, - удивилась Дорота.
- Сейчас их обойдут с фланга! Они смели пехотинцев и клином вонзаются по направлению к докам, - сообщила побледневшая дервишка. – Они атакуют именно таким образом, чтобы окружить и отрезать наиболее крупные группы беженцев. Для них крайне важно захватить как можно более крупный ясырь.
- Ну да, в порту беженцев больше всего, - согласилась Дорота, заскакивая на повозку. – Но и нам нужно туда попасть. На барку уже погружены мои сокровища и векселя. Мы должны попасть туда любой ценой! Влезайте, надо спешить!
Йитка уселась на сундуке и высунулась, чтобы подать руку Папатии. Та поднялась на повозку, все время мигая, прислушиваясь к своим новым чувствам.
- Они уже близко, - взволнованно заявила дервишка. – Нам нужно поехать другим, кружным путем. Отзови невольников, черт подери. Останови, пока не будет поздно.
Дорота что-то буркнула, но, вместо того, чтобы подогнать лошадку, встала на козлах и помахала Еникей Бею.
- Возвращайтесь! – крикнула она. – Планы меняются! Возвращайтесь!
Татарин развернулся, с трудом управляя перепуганным и топчущимся на месте конем. Невольницы кричали от боли и испуга, ордынцы орали во все горло, заставляя тех поспешить. По улице пролетали тучи дыма и пыли от разрушаемых зданий. Те, кто рискнул бежать, уже исчезли в нижней части улицы, остальные жители забаррикадировались в домах или выглядывали через приоткрытые ставни. Бей нетерпеливо махнул Дороте и повернулся к ней спиной, указывая своим людям все то же направление. Он не собирался разворачиваться, не был он уж настолько верным нанявшей его аль-хакиме, чтобы рисковать жизнью по причине ее непонятных приказов.
