Место, которое есть - Караев Заур Маратович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
— Ева, мне хочется подарить тебе кое-что. — заговорил я будто слегка робко.
— Дай попробую угадать, — весело защебетала моя спутница. — Это цветы? Ну а что? Дарить их слепым вполне разумно, ведь они благоухают.
— Нет, но, можно сказать, что твой вариант не так уж и далек от истины. Во всяком случае это тоже можно отнести к царству растений, — произнес я, а затем сунул руку в карман пальто и извлек из него яблоко и вручил его девушке. Она некоторое время вращала в руке полученный предмет, вероятно, изучая его, а потом, поняв что это, заговорила:
— Яблоко? — в вопросе ее чувствовалась нота удивления. — Спасибо, Ид, но, если честно, немного странно.
— Это не обычное яблоко… Оно хранит память моего друга.
— Интересно очень… Не пояснишь?
— У меня был друг… Это была девушка. Моя единственная любовь. Мне почему-то кажется, что я ее все же любил.
— Стало еще интереснее, Ид, но будь осторожен: опасно говорить своим возлюбленным о своих прошлых чувствах, — она слегка улыбнулась. — Да ладно, не переживай. Рассказывай, очень хочу послушать.
— Хорошо. Некоторое время мы были вместе, и для обоих этот период жизни был счастливым. Но судьба разлучила нас: девушке было суждено умереть. Я решил, что и после смерти она должна оставаться со мной.
— Ид, и как ты достиг этого?! Я надеюсь, мне не предстоит услышать какую-нибудь страшную историю с трупами и прочими ужасами? — Ева снова улыбнулась. Эх, знала бы только она, что в моей биографии и в самом деле много моментов, где фигурирую мертвые, вряд ли бы была так весела и вряд ли бы полюбила меня.
— Нет. Тут все иначе. Я всего лишь развеял ее прах в своем саду. То яблоко, что ты держишь в свое ладони выросло на дереве, растущем в том самом саду. Раньше мне никогда почему-то не хотелось собирать эти плоды — они просто падали в назначенный час с крон на землю и гнили или же их поедали птицы. Ты первая ради кого я решился сорвать фрукт с яблони, корни которой, возможно, впитали частицу покинувшей меня…
На самом деле сентиментальность не является одной из главных моих черт, вышеприведенную же историю я рассказал только ради эффекта. Есть ли в этом хоть что-нибудь плохое? Нет, ведь во всем поведанном нет ни капли лжи; сущая правда и только. А вот ожидаемый эффект был оказан, о чем говорило дальнейшее поведение объекта воздействия:
— Ид, я право, даже не знаю, как реагировать на твой рассказ, — серьезно заговорила девушка. — Ты так все описал, что только дура могла бы не поверить в твою большую привязанность к обозначенной особе… Не кажется ли тебе, что ты этим всем мог обидеть меня? Я же не просто обычный собеседник, а та, которая говорит, что любит тебя.
— Нет, так я не думаю. — с легкой печалью в голосе принялся я оправдывать себя, — Ты могла обидеться на меня только в том случае, если бы в преподнесенной тебе информации не было упоминания о смерти. Я знаю тебя, в тебе нет ненужной капризности, — после заключавшей мой ответ фразы я чмокнул на ходу Еву в правую щеку. Это заставило ее выдавить из себя короткий, показавшийся мне весьма добродушным, смешок и заговорить:
— Умеешь детали преподносить! Реакция слушателя, наверное, часто бывает такой, как изначально хотелось бы тебе. А может, просто дело в том, что только я так легко подаюсь на твои воздействия? Не знаю.
— Нет, Ева, мы просто любим друг друга, в этом весь секрет.
— Конечно, мой дорогой, — очень милым голоском протянула моя наперсница, а затем продолжила обычной своей манерой. — Ты, вот, только скажи, что мне теперь с яблоком-то этим делать? Есть? Не кощунственно ли?
— Делай, что считаешь нужным. Я не советчик тебе сейчас.
— А знаешь? Я его действительно съем. И тогда частичка твоей прошлой любви к этой несчастной сольется с твоей любовью ко мне, правда же?! — она засмеялась, что на самом деле выглядело бы несколько цинично, будь только я чуточку более привязан к памяти о той, кого Ева нарекла «несчастной». А яблоко все же было съедено.
Дела с увеселительными заведениями у нас в городе обстоят не очень хорошо. Единственное место, хоть как-то подходящее для сносных вечерних развлечений — это уже упомянутый много раз «Мир кровавого туза». Туда-то мы с Евой и пришли — ей хотелось выпить чего-нибудь, а я был не против того, чтоб обзавестись кокаином. Когда мы только вошли в бар, в помещении его было малолюдно, я ожидал, что ближе к десяти вечера народ стечется и наконец-таки устроит приличествующий для заведения данного сорта бедлам, однако, если не считать нескольких шлюх и совсем дрянных на вид бедолаг, пополнения увидеть мне так и не пришлось. Удивительно! Так не может случиться само собой, для подобного безлюдья нужна веская причина. Своими размышлениями я, чувствуя некоторую тревогу, решил поделиться с Евой. Сначала ее реакция была очень вялой, но спустя минут она вдруг громко произнесла «А!» интонацией человека, которому посчастливилось неожиданно что-то вспомнить. Далее завязался очередной диалог.
— Как я могла забыть, Ид?! — с большим азартом говорила слепая. — Сегодня же день нового развлечения!
— Что ты имеешь ввиду?
— Как так? Ты ничего не знаешь?! Видать, ты и в самом деле очень занятый человек. Да ладно, я бы и сама ничего не знала, если бы вчера мне ненароком не удалось подслушать разговор папочки с одним из его прихвостней, — почему-то после оглашения этой информации моя собеседница решила взять паузу и в молчании придаться степенному распитию вина, что, конечно, не могло способствовать движению по нисходящей степени моего любопытства.
— Ну так и что же ты узнала? — нетерпеливо спросил я.
— Какой ты прыткий, милый мой! — будто слегка дразня меня, вымолвила девушка. — Не торопи, а то еще забуду что-нибудь. В общем-то, дело следующее. Оказывается, в Объединенных городах отменяют смертную казнь, представляешь? Ладно, если бы только ее, так нет — решили под одну гребенку ото всего отказаться. Теперь тюрьмы тоже признаны устаревшим инструментом правосудия.
— По-моему ты говоришь о каких-то фантастически вещах. Или это розыгрыш?
— Ты что, любимый?! Тебе просто надо дослушать меня. Теперь наказанием за все преступления, степень тяжести которых выше средней, будет так называемый «обряд очищения».
— Что за бред? Какое еще очищение?
— В том-то и вся загвоздка — я сама не знаю, что представляет собой это новое орудие правосудия. Зато мне известно, как мы можем с тобой обо всем проведать.
— И как же?
— Сегодня в полночь впервые проведут эту процедуру. Как я поняла, все будет носить в том числе и демонстрационный характер. Короче, Ид, нам с тобой нужно оказаться в 00:00 на «Площади семи цветов и алой розы». Именно там произойдет «обряд очищения».
— Ясно. Теперь я понимаю почему уже как полгода эта площадь была закрыта. Видимо, ее переоборудовали, чтобы выглядела она подобающе.
— Наверное, мой любимый. Так что, мы пойдем туда? Ты будешь смотреть, а потом расскажешь мне все, хорошо?
Конечно, данная затея была одобрена мной. И, разумеется, давая согласия, я в первую очередь руководствовался желанием удовлетворить свое любопытство. Какая новая диковинка ожидает меня и, судя по пустому бару, многих прочих на площади? Что же прейдет на смену смертной казни и тюрьме? Ответы скоро появятся.
Через пятнадцать минут после того, как нами был покинут «Мир кровавого туза», мы уже были на Площади семи цветов и алой розы. Тут очень многолюдно — треть от общего населения города точно здесь собралась. Но пришедшие поглазеть на диво уроды являются чуть ли не единственной декорацией этого места, несмотря на то, что раньше оно было густо уставлено разного рода магазинчиками, лавками и кафе. Теперь же все это исчезло, предоставив тем самым возможность образовавшейся пустоте принимать как можно больше зевак. И все же я совру, если скажу, что реконструкция ограничилась разрушением старых построек, потому как появилось и кое-что новое. Изменения, конечно же, имеются, причем не все они носят деструктивный характер, например, над одним из краев площади возвышается не менее чем на три метра каменный помост, площадь верхней части которого достаточно велика, однако конструкция его позволяет почти каждому зрителю на площади видеть все происходящее на сцене. Сейчас там практически нет никаких действий — стоит всего лишь один оправленный в белый халат человек с сумкой на перевес и курит, будучи освещенным светом множества фонарей и прожекторов, которые имеются в большом количестве вокруг возвышенности.
