Стоунхендж - Стоувер Леон (читаем книги .TXT) 📗
– Дай мне тот черепок и штуковину, которой ты скребешь по глине, я нацарапаю тебе карту.
Интеб положил нужное на стол перед другом и выжидательно поглядел на него. Сжав правую руку в кулак, Эсон приоткрыл ладонь и выпрямил большой палец.
– Вот так, – проговорил он.
– Что так?
– Да карта, – он приложил ладонь тыльной поверхностью к обожженной глине. – Обведи вот так и почетче.
Увидев точный очерк, Эсон похвалил Интеба и ткнул пальцем вниз, возле мизинца.
– Вот здесь лежит пролив у Столпов Геракла. Большой палец глядит на север. Итак, сперва плывем на запад до костяшки мизинца, а потом поворачиваем на север вдоль сгиба пальцев. Там, где костяшки пальцев, – устья больших рек. Их четыре – и пальцев тоже, и мы должны миновать все… Наконец мы приплываем к большому мысу, здесь нужно повернуть на восток, и мы поплывем вдоль руки к основанию большого пальца. Далее, следуя руке, поворачиваем на север и в соответствии с изгибом пальца берем на северо-запад. Вот все и видно по руке.
– А когда доплывем до конца большого пальца?
– Тогда придется через море поворачивать к Острову Йерниев, к земле альбиев.
– Это разные племена?
– Очень разные, сам увидишь.
Эсон стащил тунику и улегся на живот, а Интеб, зачерпнув масла, умастил мощные мышцы на плечах и спине друга. Захрапел микенец еще до того, как Интеб кончил растирать спину.
Путешествие вновь сделалось приятным, и дни были похожи один на другой. Они миновали устье большой реки, по ней поднималось какое-то суденышко, но гнаться за ним не стали. Суша стала гористой, но вдоль берега тянулась плодородная равнина. Свои кожаные мехи они наполняли водой из ручьев, охотились на оленей и диких свиней, подкарауливая добычу у водопоя.
Только однажды за весь долгий путь они увидели следы человека. В безоблачное небо поднимался бледный столб дыма. Вытащив на берег корабль, они пустились выслеживать двуногую дичь: неважно, на скольких ногах ходит добыча. Костер был разложен за высоким – в два человеческих роста – курганом, скрывшим приближение незваных гостей. Вокруг него расположилось целое семейство, они жарили целого быка возле обложенной камнем насыпи… все в ужасе бежали, не пытаясь остановить натиск вооруженных воинов. Потом мореходы с хохотом волокли быка на корабль, раскаты смеха становились только громче, когда из кустов на миг выглядывала очередная недоумевающая физиономия. Отличное путешествие, на редкость удачное.
Когда закончился протянувшийся с севера на юг берег, Эсон тщательно последовал сделанной им самим карте, она привела их в огромный залив, за которым высился мыс.
– Вот и место, – проговорил Эсон. – Я помню форму этого острова. Там есть бухта с песчаными берегами и ручей, из которого мы наполнили мехи водой. Потом мы поплыли от суши.
– Это мы можем, – отозвался Интеб, – не привыкать.
Хотя люди не стремились покидать уютные береговые воды, последняя стадия путешествия не вызвала у них особого беспокойства. С тех пор как они захватили корабль сидонцев, плавание было удачным, ветер помогал, и волны им не мешали. Дождей не было – они редки в это время года. Легкое путешествие, и в конце его их ожидает богатство.
Семь дней ветер дул с запада, и они выжидали в крошечной бухте. Набрали пресной воды, проверили снасти, заменили изношенные, замазали течи. Когда все работы закончились, один из людей сплел из бечевок сетку, они принялись ловить жирных пташек, гнездившихся на деревьях. Ели их запеченными в глине на угольях костра. На утро восьмого дня Эсон проснулся еще перед рассветом и вышел на палубу, чтобы принюхаться к воздуху. Там, привалившись к поручню, нес стражу Эйас. Послюнив палец через щель в разодранной губе, он высоко поднял его.
– С юга, – проговорил Эйас. – Мы ждем этого ветра?
– Именно. Поднимай всех.
И опять они направились от берега в пустынное море, на этот раз преднамеренно. Кормчий глядел назад, он вел корабль прямо от суши. Интеб тщательно выверил путь по солнцу, чтобы не ошибиться. Море было спокойным, отлогие валы медленно вздымали и опускали судно. Белокрылые морские птицы следовали за кораблем от берега, то и дело они с отрывистыми криками ныряли за рыбой в белый след за кормой. Подгоняемый ветром корабль пенил воду, никто не обращал внимания на тонкие высокие облака, появившиеся после полудня. Лишь к сумеркам тучи сгустились. Но закатное солнце спускалось в воду, и, оставив его по левому борту, корабельщики начали вглядываться в пустынное море, пытаясь заметить землю, и уже бились об заклад – кто первым увидит ее.
На самом закате неожиданно налетел шторм. Ветер усилился, облака вдруг затянули все небо, поднялись волны. Таких мореходы еще не знали, этим валам ничего не стоило захлестнуть судно. Низкобортная галера давно уже отправилась бы на дно, но даже более крупный и мореходный сидонский корабль мог только идти по ветру. При самом маленьком парусе он начинал зарываться носом в волны, а снасти начинали гудеть и скрипеть.
Стоя у кормила, Тидей, щурясь, вглядывался сквозь пелену дождя в белопенные гребни и направлял корабль, куда нес его ветер. Эсон находился как раз возле него, когда из каюты появился Интеб, – ему приходилось цепляться за поручень, чтобы не смыло за борт.
– Иди назад! – прокричал Эсон, рукой поддержав египтянина.
Интеб оперся на него, чтобы не упасть.
– Там только хуже. Весь корабль скрипит и стонет, как перед гибелью. Кажется, он вот-вот пойдет ко дну.
– Мы все еще плывем в нужную сторону, и, пока мы вычерпываем воду, корабль не потонет.
– У тебя меч, – проговорил Интеб, заметив оружие за плечом Эсона – впервые после выхода в море. Брони на микенце не было. Интеб проговорил с внезапной тревогой: – Ты никогда не отправляешься в путь без меча – даже в подземный мир отправишься с ним. Значит, ты думаешь, что мы утонем?
– Я думаю только, что нас ждет очень скверная ночь.
– Конец?
– А Зевс его знает. Скоро узнаем и мы. Ветер гнал нас весь день и часть ночи. Перед нами Остров Иерниев, и сворачивать некуда. А теперь ступай в каюту.
– Нет, я останусь здесь.
Жутко было на палубе, у бортов внезапно вырастали черные волны, летела пена, исчезая в темноте, валы шипели, но в каюте было куда страшнее. Каждое падение корабля в пропасть между огромных волн, казалось, кончится тем, что корабль пойдет ко дну. Это было непереносимо. Интеб вспомнил о солнечном и теплом Египте, обо всем, что осталось там. Если он погибнет на море, никто не сохранит его тело после смерти для странствия на Запад. И он не сможет попасть в Землю Блаженных – так говорили жрецы. Не бывает смерти хуже, чем на море. Прежде он смеялся над жрецами, но хорошо веселиться на твердой земле. Сейчас он не мог смеяться.
Окончилось все внезапно. Перекрывая рев бури, раздался внезапный грохот, прямо перед носом корабля высоко в небо взлетела белая пена. Корабль ударился о скалу и начал разваливаться на куски. Людей выбрасывало в море, они застревали в обломках.
И еще не осознавая, что произошло, Интеб полетел в ледяной океан. Он пытался закричать, но вода хлынула ему в рот и нос, вода была повсюду. Он тонул и не понимал этого. Новый вал бросил их с Эсоном навстречу друг другу, и египтянин заметил темный силуэт микенца. Закашлявшись, Интеб выплюнул воду, глубоко вдохнул воздух. Нечто темное и громадное обрушилось на них, ударив египтянина по голове.
О том, что произошло потом, он сохранил только самые расплывчатые воспоминания. Эсон был рядом, а может быть, и кто-то другой, он тянул Интеба за руки, одежду… потом под ним оказалось нечто твердое. Большую часть времени голова египтянина находилась под водой, и в те короткие промежутки времени, когда она оказывалась на поверхности, он старался вдохнуть побольше воздуха и слабел с каждым разом. А потом была холодная смесь воды, пены, что-то твердое рвало и терзало его плоть, наконец Интеба перевернуло, и он оставил борьбу, погружаясь во тьму, охотно принявшую его.
