Записки Мелового периода (СИ) - Ледов Вадим (книги регистрация онлайн бесплатно TXT, FB2) 📗
— Да, да! — засуетилась вахтерша, выталкивая любопытных за дверь — Нечего доктору глаза мозолить, идите, с богом, посторонним нельзя тут!
Народ побрел обратно на улицу.
* * *
Вернувшись в вестибюль института, Майя вспомнила, что, между прочим, ничего не ела со вчерашнего дня. Нервы нервами, но теперь пустой желудок внезапно напомнил о своем существовании бурчанием и тошнотой. Девушка оценила свои припасы — кроме бутылки с водой у нее в сумке имелись еще пара яблок и тетушкины пирожки с капустой и с мясом. Яблоки — это неактуально, а вот пирожки в самый раз! Майя расстегнула замок, порылась в сумке, среди вещей. Куда же тетя сунула пирожки? Ага, вот он пакет, в отдельном клапане. Достала один, надкусила — с мясом — пойдет. В этот момент вернулась вахтерша:
— Эй, девушка!.. маленькая, черненькая…
— Я? — Майя с удивлением посмотрела на свое отражение в большом зеркале.
— Да, да, вы!.. давай, иди назад к доктору — помочь нужно. А я тут посижу, мне от ключей далеко нельзя!
Майя пожала плечами — не такая уж она и маленькая, а если на каблуках, так и вполне нормального роста. Запихнула сумку под кресло и, пройдя через безвольно крутящийся турникет, вернулась в медпункт, жуя по дороге пирожок. Заглянула в двери — в кабинете остро пахло какими-то лекарствами. "Тетушка Сова" так и лежала, с закрытыми глазами, а доктор перебирал коробки и флаконы в стеклянном шкафу.
— Вас вахтерша прислала? — спросил он, не оборачиваясь, очевидно увидев отражение девушки в дверце шкафа. Голос спокойный, глубокий. Человеку с таким голосом хочется доверять. — Что? — удивленно обернулся он, услышав невнятное мычание в ответ. Майя с трудом проглотила последний кусок пирожка:
— М-м-м… Да… меня… Вам помощь нужна?
— Мне нет. А вот женщине, может понадобиться.
— Что с ней?
— Острый приступ стенокардии. Предынфарктное состояние. Еще и головой приложилась как следует… Так что нужно будет за ней ухаживать… Вас как зовут?
— Майя…
— Очень приятно, Майя!.. э-э?
— Николаевна… не надо Николаевна… просто Майя!
— А я, Алексей Федорович… хирург. Значит, так Майечка!.. пока время есть, нужно пересмотреть все местные запасы на предмет, как наличия, так и отсутствия предметов первой необходимости. Я почему-то совершенно уверен, в ближайшем будущем нас ожидает еще очень много неприятных сюрпризов.
— Эта женщина все утро просидела в автобусе, в духоте… поэтому, наверное, с сердцем плохо и стало!
— Я сейчас не об этом. Я имею в виду — удивительно, что тут одна больная, а не целый лазарет. Мы оказались в незнакомом месте, неизвестно на какой срок. Что нам ожидать от будущего, я лично, не очень себе представляю. Но с болезнями попытаюсь справиться! Опыт, какой-никакой, имеется.
— Я в этом не сомневаюсь! — Майя несколько раз нажала на грушу, лежащего на столе тонометра и виновато улыбнувшись, добавила. — Только, непонятно от чего страховаться…
— Пусть так. Но лучше быть готовым хоть к чему-то, чем неготовым ни к чему. Так… — Алексей Федорович придирчиво осмотрел шкаф. — Тут, пожалуй, все ясно. Особо не разбежишься, но, тем не менее, кое-что все же имеется.
Оставив в покое тонометр, девушка подошла к окну. Солнце перебралось на другую сторону и площадку перед Институтом накрыло тенью. В кабинете было прохладно, массивное здание еще не успело прогреться.
— Вон вам, Алексей Федорович, глядите — может, это первые сюрпризы пожаловали!
Во двор, во главе кавалькады из нескольких машин въехал милицейский "УАЗик". Лихо развернувшись, встал прямо перед крыльцом. Захлопали дверки, люди выбирались из машин, выходили из института, собираясь в толпу возле него
Из милицейской машины помимо пузатого прапорщика и тощенького сержанта выбрались еще двое гражданских, сотрудников Института, которых делегировали на обрыв. Один, маленький, толстенький, экспрессивно размахивал руками, и что-то возбужденно говорил окружающим. Второй высокий, симпатичный, пока помалкивал. А вот и его длинная, тонкая подружка… спешит из дверей института. С ней еще какие-то тетки. Подружка или жена? Да какая Майе, собственно, разница? Наверное, все-таки подружка.
— «Разведывательная-оценочная экспедиция» вернулась. Что-то долго они там ковырялись, — Майя оглянулась. Доктор возился возле кондукторши. — Я пойду вниз, послушаю?..
— Идите, идите. Я сейчас закончу тут и тоже спущусь.
Майя пулей вылетела во двор. Все собравшиеся там что-то возбужденно говорили и размахивали руками. От недавнего апатичного настроения людей не осталось и следа. Постоянно слышались крики: «Ничего нет», «Обрыв», «Лес кругом», «Тише граждане, не создавайте паники», «Нужно развести костры, нас заметят и спасут», «Я же говорила тебе, что нужно было ехать в объезд…» Майя ловко протиснулась в первые ряды, чтобы разобрать хоть что-нибудь. Наконец, прапорщик влез на подножку машины и закричал, перекрывая гомон толпы:
— Тихо, граждане! Па-апрошу без паники! Паника делу не поможет! Ситуация, в которой мы оказались, прямо скажем, паршивая, и так сказать, чреватая. Но, тем не менее, в наших же интересах, соблюдать спокойствие и вести себя соответственно! Так вот… предлагаю начать с того, чтобы все сейчас спокойно достали свои паспорта и сдали их мне, на время… так сказать…
— А мочу на анализ тебе не сдать? — крикнул кто-то за спиной у Майи.
— Их просто перепишут и все, — как ни в чем не бывало, продолжил милиционер. — Чтобы, значит, точно знать кто, откуда и вообще, мало ли что… Вот вы, девушка… — он ткнул пальцем в сторону Майи — вы, я смотрю, все время что-то записываете.
— Это я так, для себя! — Майя двумя руками ухватилась за свою сумочку с тетрадкой.
— Я и говорю, порядок должен быть!.. Так вот, вы сейчас спокойно сядете где-нибудь в тенечке, и по очереди запишите всех, ну, у кого не будет паспортов, тот, конечно, может, так сказать. Но, граждане не шумите, нужно же знать, сколько нас тут душ всего? Мало ли что!
Народ пошумел, покричал и стал расходиться. Но какая-то очередь образовалась — люди подходили к Майе и протягивали ей свои документы, или же просто так называли фамилии и адреса. Девушка записывала их на последней странице своей тетради, и первой вписала себя: Майя Николаевна Сурина, прож. г. Абакан, ул. Рашетова…
* * *
Обходя лужи к "уазику" приблизились Борис с Егором в сопровождении институтского ветерана, технолога Михаила Аркадьевича Штерна. В делегацию также входили и несколько водителей злосчастных автомобилей. Один из них, седой и представительный мужчина, представился:
— Петренко Алексей Федорович, врач, хирург. Я думаю, что надо как-то начинать налаживать здесь быт. Пока еще все прояснится, если вообще прояснится, а пить кушать уже хочется. Да и голодные, неустроенные люди, гораздо более склонны к панике и необдуманным действиям в отличие от сытых.
— Мы тут посоветовались… — вступил в разговор Борис. — Думаем, пора вскрывать буфет.
— Вы что ж думаете?.. — усомнился прапорщик Николай, — мы тут надолго? Щас, значит, начнем хозяйничать, а нас потом за это раком поставят! За расхищение, так сказать, казенного имущества…
Петренко посмотрел на него с сожалением.
— Вы бы, прапорщик, раньше свою сознательность проявляли! А то, как на дорогах взятки брать…
Николай посмурнел лицом, даже, кажется, начал надуваться, как кот перед дракой.
— Стоп, стоп, стоп! — влез между ними Марек, предотвращая готовую вспыхнуть ссору. — Зря вы так товарищ врач, Николай наш, вовсе даже и не гибддешник! Правильно я излагаю?
— Патрульно-постовая, — буркнул прапорщик.
— Вот! — Марек поднял указательный палец. — Так что не надо человека так оскорблять!
Тут, глядя на оскорбленного прапорщика, Илья вспомнил разговор в "уазике", о том, что милиционеры попали сюда, как раз из-за того, что не вовремя решили обобрать пьяного.
— Но! — меж тем продолжал Марек. — Я совершенно согласен с предложением — буфет надо вскрывать! В конце концов, его содержимое, институтское имущество, значит, ответственность за него лежит на нас, работниках института! А ты Николай, тут не причем. Если что, скажешь, что поддался давлению общественности. У нас чрезвычайная ситуация, так что никто нас за это не осудит. Тем более что холодильники не работают и продукты, на такой жаре, все равно скоро испортятся. Лучше уж мы их съедим. Верно, Михаил Аркадьевич? Вы тут у нас самый старший наверно, что скажете?
