Стратег (СИ) - "Пантелей" (бесплатные онлайн книги читаем полные TXT) 📗
Хуже было то, нужные Раулю русские конные лучники не хотели служить паписту даже за повышенную плату. Норвежцы хотели, свеи [68] хотели, угры [69] хотели, а русы нет. Однако ситуация резко изменилась в ноябре 1192 года, когда до Константинополя дошли известия о событиях в княжестве Антиохия. Достоверно не известно – что больше впечатлило Базилевса: эпические подвиги Ричарда, или его вдруг сложившаяся монополия на торговлю с Индией, так или иначе, но он сменил свой гнев на милость. Младший брат нового князя Антиохии был принят на высочайшем уровне, обласкан и одарен. В том числе и духовно. Вселенский Патриарх Георгий II Ксифилин выступил с проповедью на площади перед собором Святой Софии и объявил Рауля де Лузиньяна паладином христовой церкви, благословлённым ею на великий подвиг. И все сподвижники этого паладина получат свою долю благодати, отпущение былых грехов и богатые трофеи. Насколько мощно сказал Константинопольский Папа, Рауль оценить не мог, ибо греческий понимал с пятого на десятое, но процесс пошёл.
К марту 1193 года было нанято девятнадцать отрядов, имеющих опыт степной войны, которые именовали себя сотнями, хотя и имели в своём составе от полутора до двух сотен бойцов. Де Лузиньян счёл это странным, с точки зрения математики, но возражать не стал. Пусть уж лучше сотней они считают двести, чем пятьдесят. Для боевого слаживания подавили пару мятежей местных феодалов, а в начале апреля их переправили через Босфор.
Рассчитывал ли Исаак Ангел, что отряд Рауля де Лузиньяна убьётся в с стычках с сельджуками – неизвестно. Достоверно неизвестно, но думать ведь никому не запретишь. Даже русским, которые почему-то считают Римского Папу дьяволом, а точно такого же Греческого интригана ангелом. Странные люди… Но то, что их бросили на убой – понимал каждый. Кроме их командира.
Связь со своим Константинопольским посольством Ричард установил при помощи евреев, заранее передавших Раулю о согласии Конийского султана на проход отряда по его территории, а также согласованный маршрут, пункты днёвок и пополнения припаса, а ещё они же снабжали самыми свежими новостями по всему пути следования, поэтому, подходя к Алеппо, де Лузиньян-младший отлично понимал – что его там ждёт.
– Вот и все мои новости, Сир, – закончил обзорный доклад приор Ордена Героев.
– Блистательно, Сэр Рауль. Особенно ваши выводы про интриганов в рясах и как эти прохиндеи морочат голову даже прирождённым воинам. Этим мы ещё воспользуемся… А русские воины? Они действительно так хороши, как мне об этом докладывали?
– Не знаю, Сир. Не знаю, что вам докладывали. Кони у русов легче, доспехи тоже, в прямой сшибке – они нам не соперники, сомнём особо не напрягаясь, вот только подловить их на такую сшибку будет очень не просто. Они рассыплются по округе, как стая гиен, и даже не нападая на льва, заставят его отступить, просто из-за голода, распугав всю добычу в округе. В чём-то они лучше, а в чём-то хуже. Это как сравнивать копьё и меч… Извините, Сир, но это и правда очень трудно сравнить.
– Насколько они управляемы?
– Абсолютно, Сир. Их сотники являются одновременно и высшими судьями, с правом лишать жизни любого из своих подчинённых. Дисциплина у них железная, хоть и устроенно всё довольно странно. После каждого боя русы судят своего сотника и либо одобряют его, либо…
– И сколько таких сотников не одобрили по дороге?
– Шестнадцать, Сир.
– Вы сказали, что сотников судят после боя. Неужели Конийский султанат столько раз вас беспокоил?
– Нет, Сир. Султанат исполнил свои обязательства безупречно, мы полностью получили всё, чего от них ожидали. Бои случались внутри самих сотен. В основном. Последние три при переходе через Киликийское царство.
– Армяне [70] нарушили нейтралитет?
– Нет, Сир. Мне доложили, что напали бандиты, но я просто не представляю себе бандитов, нападающих на трёхтысячное войско, даже у армян, хоть они и довольно странные. Обвинить их в нарушении нейтралитета я не могу.
– А они нас?
– Не посмеют, Сир. Бандитов мы им предъявили. Я готов вызвать каждого мерзавца, кто оспорит мои слова!
Ричард повернулся к Гуго де Лузиньяну. За зиму Ле Брюн обзавёлся совершенно шикарным шрамом, пересекающим правую бровь и щёку, хорошо хоть он, со сбитым уже шлемом поймал сарацинскую саблю на излёте, хоть глаз не выбило, и то ладно, а рожа… Рожа страшнее не стала…
– Я давно говорил вам, Сир, что эта погань нам не союзники, эти твари врут, как дышат.
– Можно подумать, что я когда-либо утверждал обратное, князь. Но повода они не дали.
– Все пираты в этом море чёртовы армяне, Сир.
– Хватит, я сказал. Дойдёт и до них, а пока не время. Как вы общаетесь со своими подчинёнными, Сэр Рауль?
– Команды за полгода я выучил, Сир, большего общения мне не нужно. Если нужно им – пусть учат человеческий язык.
– Тоже верно, – кивнул Ричард. – Итак, милорды, основной цели похода мы уже добились – наши силы соединились. Теперь мы имеем не просто захватить Алеппо, но и удержать его. Сэр Рауль, графство Алеппо, Ракки и Идлиба передаётся вам по праву меча. Объявите об этом горожанам и назначьте справедливую контрибуцию. Иначе завтра на рассвете мы атакуем и оберём их до нитки. Такой вариант хуже и для горожан, и для вас, ведь мы ограбим не только их, но и ваш город, граф. Думаю, вам будет несложно убедить этих торгашей немного поделиться добровольно.
– Немного – это сколько, Сир?
– Немного – это на ваше усмотрение, граф. Мы, в принципе, пока не в убытке от этого похода, но и баловать поблажками гражданскую сволочь не стоит. Им только раз яви милость и тут же станешь обязан являть её регулярно. Вы отличный воин, хороший полководец и одарённый природой дипломат, пора вам становиться сюзереном, милорд.
К закату, новый граф Алеппо согласовал со своими подданными размер благодарности крестоносцам за освобождение от сарацинского ига, в размере сорока тысяч марок серебра, и город гостеприимно распахнул ворота. Умирать за бросивших их Айюбидов, желанием никто из горожан не горел, даже проживающие в городе мусульмане. Мусульмане даже более христиан, ведь тех могут ограбить, а могут и нет, а последователям Пророка выбора не предоставлялось, поэтому они первыми предложили принять условия нового графа и согласились внести половину суммы контрибуции. На четверть сразу согласились евреи, а христианам просто не осталось выбора, хотя они то рассчитывали не только не платить самим, но и ещё и пограбить соседей своих во славу Господа своего, но ничего из этого не вышло. Первыми в город вошли патрули русов, для которых не было разницы, под какими лозунгами идут на разбой эти чернявые тати. Через час в городе был наведён порядок, как в храме перед службой. Король Англии выразил графу Алеппо благодарность и удовлетворение действиями его подчинённых.
– Странные они, Сир. Опоясанный воин у них не рыцарь, по своему положению, как у нас, он скорее является аналогом нашего оруженосца. Рыцарями можно считать их сотников, но это тоже будет неверно, ведь своих сотников, после боя, круг в праве приговорить даже к смерти. Где-то там, далеко на севере, у них у всех есть князья, но, если простой гридень (так они называют опоясанного мечом воина) не заинтересовал собой ни одну из княжьих дружин, у него как правило один путь – в степь. Так уж сложилось. У них однажды взявший в руки меч уже никогда не сможет его отложить и стать, к примеру архиепископом, как у нас. Они вступают в войну раз и навсегда, и выход из неё только один – смерть.
– Интересный коллектив, – задумчиво кивнул Ричард. – Займите его работой. Между Багдадом и Дамаском не должно пройти ни одного каравана, без вашего разрешения. Кроме того, я заберу у вас сотен шесть лучших, по вашей оценке. Я хочу осмотреть окрестности Багдада.
– Я с вами, Сир – вскинулся Рауль де Лузиньян.
