На боевом курсе (СИ) - Малыгин Владимир (лучшие книги .TXT) 📗
Обыграли меня тогда влёгкую. Да и не могло быть иначе. Кто я и кто они. У кого опыта в подобных разговорах больше? Само собой, что у них. Мария Фёдоровна женщина умная и даже очень умная. Начала ловить меня на нестыковках моего рассказа, тут и Джунковский подключился, затем и великий князь свою посильную лепту внёс. Додавили меня. Пришлось приоткрыть завесу тайны моих успехов. Хорошо ещё, что всего не рассказал, хватило ума и самообладания. Сослался на якобы вселившегося в меня двойника, который время от времени подбрасывает мне кое-какую информацию о грядущих событиях. Нутром чую, что не прокатило такое объяснение, но пока от меня отстали. Наверное, решили паузу взять на обдумывание своих дальнейших действий. Ну и меня намеревались во дворце до той поры придержать. Насилу отбился, отговорился. Но пришлось твёрдое слово давать, что ни в какие опасные для жизни авантюры я лезть не стану. Только после этого отпустили. Но охрану всё равно приставили. Да такая охрана как раз больше всего внимания и привлекает.
Так что пока во дворце думают и о чём-то размышляют, я пользуюсь моментом относительной свободы и испытываю то, что у нас с Игорем Ивановичем получилось. Вон он, с группой инженеров на самом краю поля стоит, у недавно отстроенных ангаров. Там мы и будем новые Муромцы выпускать-производить. При содействии великого князя Александра Михайловича все проблемы решились на раз, и про Корпусной аэродром мы забыли как про страшный сон. Теперь основное производство будет здесь, на Комендантском находиться. И я каким-то образом раз и прилепился к этому делу…
Так, впереди конец лётного поля, пора разворачивать эту махину и готовиться к взлёту.
Моторы прогреты, обороты вывожу на максимум и начинаю разбег. Каждая неровность отдаётся в педали и штурвал, доже слышу, как тоненько звенят от нагрузок расчалки крыльев. Само собой, это мне только кажется, потому как все нервы сейчас на пределе. Растёт скорость, удары по стойкам колёс становятся резче, поднимаю хвост. А повезло мне, что ветер немного боковой, всю пыль в сторону сдувает. А то бы разбегался сейчас в сером тумане — напылил-то я во время испытаний изрядно. Правда, приходится рулём направления компенсировать боковой снос, чтобы выдержать линию разбега, но это ерунда. Одно плохо. То, что гул от работающих моторов в кабине стоит такой, что даже шлемофон нисколько от него не спасает. И вибрация… Надо будет кабину вперёд выносить…
Становится легче, выкатываюсь на укатанное поле. Ещё чуть-чуть и на штурвале появляются обратные усилия — наконец-то можно почувствовать самолёт! Отдача в стойки уменьшается, самолёт пару раз зависает в воздухе, касается колёсами земли и окончательно с ней прощается. Придерживаю его, не даю лезть в набор, пусть разгонится. Впереди ни ангаров, ни деревьев, поэтому некоторое время лечу над самой землёй и пытаюсь поймать ощущение слияния с машиной. Пока ничего не выходит. Но аппарат летит ровненько, никуда не кренится, не валится. Моторы тянут ровно, скорость растёт. Проверяю, правильно ли показывает авиагоризонт, высотомер. Чуть-чуть ослабляю усилия на штурвале, и самолёт сразу же начинает карабкаться вверх. А уверенно лезет, настойчиво так, упорно. На высоте порядка пятидесяти метров по прибору прибираю обороты, перевожу машину в горизонтальный полёт. Да, здесь без бортового инженера не обойтись — слишком велики нагрузки на рычагах управления моторами.
Крен влево-вправо, рулей отлично слушается. Не так активно, как на истребителе, запаздывает немного, но это ожидаемо, всё-таки махина для этого времени огромная.
Разворачиваюсь на обратный курс по компасу и проверяю его работу визуально. Пока всё отлично. Ещё чуть-чуть доворачиваю и прохожу точно над ангарами. В нижнем стекле всё отлично видно, по нарисованной на нём черте прекрасно можно выдерживать нужное направление. Вижу внизу на земле задранные к небу головы, кто-то мне даже рукой машет, отворачиваю в сторону от городской окраины и ложусь на расчётный курс. Ну, это я так для красоты говорю, а на самом деле беру примерный курс в точку разворота на посадочную прямую. Для первого полёта достаточно. Сядем, проверим самолёт, если всё в порядке, можно будет ещё разок в небо подняться.
Оглядываюсь через плечо, пусто в кабине. В первый полёт я отправился один. Как ни просился со мной Михаил, а пришлось ему отказать. Нечего рисковать попусту. Всё равно отстреливаться я ни от кого не собираюсь, так что успеет ещё вволю налетаться. А пока я в гордом одиночестве. Нужно же убедиться в работоспособности всего того, что мы за такое короткое время нагородили.
Разворачиваюсь на посадочный курс, вхожу в глиссаду, начинаю снижение в выбранную точку. Самолёт идёт ровно, в воздухе сидит плотно, рулей слушается отлично. Небольшой снос от бокового ветра легко парируется углом доворота. Земля. Выравниваю, убираю снос, ветер приходится парировать креном, но я к этому готов. Штурвал на себя, добор, есть касание.
А вот с посадкой проблемы. При касании слегка задеваю грунт поплавками, их хвостовой частью. И ничего ведь конструктивно не сделаешь. Тут или на воду садиться, или тренироваться больше. Но ничего, для первого полёта на такой технике всё равно результат отличный. И машина хорошая, управляется легко и рулей слушается прекрасно. Усилия, правда, тяжеловаты, непривычны, но от этого никуда не денешься. Просто нужно смириться с этим и привыкнуть к возросшим нагрузкам. На нём конечно, как на Ньюпоре не покрутишься, в каждую дырку не пролезешь, но зато сколько бомб можно увезти. И грузов. Правда, размеры уж больно велики. После моих атак на немецкие корабли они быстро обзавелись средствами противовоздушной обороны, но тут тоже можно что-нибудь придумать…
Мысли проносятся в голове одна за другой, но работать не мешают. Прибираю обороты до минимальных, гул стихает, а вибрация наоборот усиливается, появляется противное дребезжание со всех сторон. Деревянный же аппарат, что так дребезжать может? Тяги? Нужно будет обязательно проверить их надёжность. И крепление.
Нет, в небе было лучше, а на земле сразу же появляется сильная тряска, зубы выбивают чечётку и ничего не получается с ними сделать. Плохо для здоровья, когда амортизаторов нет.
Разворачиваюсь в конце пробега, поднимаю тучу серой пыли. Удираю от пыльного облака — нужно беречь моторы. Как хорошо, что ветерок есть.
Рулю к ангарам, к машине немного привык, руки-ноги сами работают. Даже появляется возможность отвлечься на мгновение и осмотреться, посмотреть, так сказать, по сторонам. На крылья, например. Очень уж они вверх-вниз болтаются, на каждой неровности ходуном ходят. И никакие расчалки от этого не спасают. Нет, всё-таки я прав, нужно переходить на монопланы. С верхним крылом и другим профилем. Моторы? Пока они есть, тяги хватит, даже если два поставить. Немного упадёт грузоподъёмность, зато вырастет скорость и надёжность. И поплавки… Это же совсем не дело. Надо за основу брать корпус, как у Григоровича. Налаживать с ним тесное и плодотворное обоюдное сотрудничество. Отказываться от производства кучи разных самолётов, во многом давно устаревших даже для этого времени и переходить на повсеместный выпуск нескольких нормальных моделей. Тогда не будет проблем с комплектующими, с производством и с подготовкой пилотов. Это если коротко. Хватает здесь плюсов, но хватает и минусов. Слишком уж всё разобщённо в Империи, каждый своё собственное одеяло на себя тянет, а, главное, нет пока у заводчиков и правительства единой концепции самолётостроения и его применения на практике. Пока нет, но будет. Уже первые намётки появились. Александр Михайлович должен разобраться с тем, что я ему, а точнее им наговорил. Пока взяли пару дней на раздумье. Как раз сегодня этот срок истекает. Посмотрим, к какому решению придут…
О, легки на помине. Вот и знакомый автомобиль показался. Зря. Не нужно таким образом ко мне всеобщее внимание привлекать. Наверняка об этом никто не задумался из моих новых, так сказать, высоких друзей. Друзей ли? Ну… Буду на это надеяться. Вот сейчас и узнаю, прав ли я в своих предположениях…
