Рыцарь в стиле хай-тек - Франковски Лео (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
— Ваша благодарность принята. Прикажите кому-нибудь разбудить меня, когда приготовят еду…
С этими словами пан Владимир растянулся прямо на земле и через минуту мирно захрапел, так и не сняв доспехов.
Криком я поднял всех и заставил работать, поручив Янине и Наталье выдавать инструменты.
— Это мои инструменты, — кричал я, — и они останутся моими! Однако я собираюсь раздать их некоторым из вас, и вы будете нести ответственность за них. Если потеряете, их стоимость вычтут из вашей зарплаты. Все понятно?
Судя по виду людей, они воспринимали мои слова всерьез.
Потом я начал определять задания. Одних мастеров послал за водой из старой шахты. Других — за дровами, и еще четырех человек отправил копать отхожие места. Кристину сделал ответственной за кухню, а Яшу — за строительство временных жилищ, предупредив, что если у нас не будет достаточно хижин к ночи, плотникам придется опять спать на улице.
Каменщики занялись сооружением печи для изготовления хлеба, и я сообщил, что если она не будет достаточно большой, то они не получат еды. Вскоре все бегали и выглядели очень занятыми.
Я нашел удобное местечко и уселся. Каждые десять секунд кто-нибудь подбегал с вопросом, который он, по идее, должен сам решать, но думаю, это и составляет издержки должности управляющего.
Я иногда выбирал «методом тыка» один из альтернативных вариантов. Дело в том, что когда подчиненный подходит к тебе за решением, он уже обдумал все «за» и «против» своего вопроса и пришел к выводу, что они примерно одинаковы. Если бы один или другой путь оказался очевидно лучшим, он бы почувствовал обязанность самому принять решение. А так как один вариант имеет примерно столько же шансов оказаться верным, сколько и второй, то метод тыка подходит не хуже любого другого. По крайней мере работа не останавливается. И в конечном счете тебя называют мудрецом.
Помня о переменчивом настроении графа Ламберта, я не рискнул посылать ему большие котлы, которые испортил, вырабатывая спирт. Я увез их с собой, а для ткацкой фабрики заказал новые.
Кристина приспособила их для кухни. К десяти завтрак был готов. Он состоял только из одной каши — переваренной размазни, однако питательной и утоляющей голод. А для питья имелась вода. Я подумал, что надо купить несколько молочных коров и приказать плотникам после постройки хижин сразу заняться сооружением пивоварни.
Последнее прошло без возражений.
Я забыл послать Владимиру еды, но Анастасия, конечно, об этом помнила. Юноша приподнялся, поел и захрапел снова. Приземленный парень, но честный и полезный — в определенных рамках.
Следующий прием пищи пришелся на шесть часов. Опять каша с грибами и дикими овощами. Никто не жаловался на плохую еду, что меня устраивало полностью. Несмотря на мое значительное богатство, я сомневался в своей способности прокормить шестьсот человек. Если мне придется придерживаться стандартов Ламберта, то точно ничего не получится.
Только через несколько недель я обнаружил, что люди находят питание замечательным! В первый раз в жизни у них было достаточно еды!
Запомнить имена такого количества людей не представлялось возможным, поэтому после ужина я подозвал к себе Наталью. У нее замечательный почерк, и к тому же эта девушка — одна из тех по природе аккуратных людей, из которых получаются прекрасные клерки и секретари.
— Наталья, у меня есть специальная работа для тебя. Мне нужны сведения обо всех моих людях. Заведи отдельный лист на каждого мужчину, запиши его имя, имена его родителей, бабушек и дедушек и так далее, сколько он вспомнит. Потом рядом поставь имя его жены, имена ее предков и имена их детей. Я хочу знать возраст каждого, где и когда они родились и женились, время, когда мы наняли их. И пиши помельче, мы будем добавлять информацию по ходу дела.
— Зачем вам нужно записывать все эти вещи? Если вы не знаете, почему бы просто не спросить их?
— Потому что у меня нет времени, и я все равно не запомню большую часть сведений.
— Да зачем же вообще запоминать все?
— Во-первых, для выдачи платы за работу. Откуда я буду знать, сколько должен каждому из них?
— Платите им каждый вечер, или каждую неделю, и не надо будет насиловать свою память.
— Это будет занимать слишком много времени. Им придется стоять в очереди несколько часов в день. Кроме того, я говорю о постоянных записях. Очень важно знать все о своих людях.
— Мы не можем знать все. Только Бог в небесах знает все.
Я попытался уговаривать ее и так и эдак и постоянно сталкивался с той же несокрушимой логикой. Но добиться своего можно не только с помощью логики.
— Наталья, пожалуйста, сделай это для меня.
— О, конечно, пан Конрад! Вы же знаете, для вас я сделаю все, что угодно.
Итак, Наталья стала нашим хранителем информационной базы и со временем моим личным секретарем, но она не поколебалась в своем убеждении, что ее занятие — всего лишь пустая трата пергамента. Но у нас появились записи, постоянные записи — очень важная вещь. Не так ли?
К ночи лагерь приобрел видимость упорядоченного поселения. У меня образовалась собственная палатка, сделанная из согнутых сосновых лап. Была еще одна для Владимира, и третья — для оставшихся в одиночестве дам. Я приказал сделать два отхожих места, и они предположили, что одно предназначалось для благородных, а второе — для крестьян, а не для мужчин и женщин. Но об этом спорить не приходилось.
Все остальные получили хотя бы место под крышей. Вне всякого сомнения, меня удовлетворяли наши успехи, особенно если принять во внимание, что начинали мы с кучкой оборванных и грязных людей, не спавших много ночей.
Утром я отправился с Явальдой и одним из крестьян к пану Мешко покупать продукты. Приобрел яйца, зерно, овощи и обговорил, что мои люди будут приходить три раза в неделю за провиантом. Я также стал обладателем молочной коровы, единственной выставленной на продажу, что оказалось ошибкой.
Темнота опустилась прежде, чем мы сумели загнать это глупое животное в лагерь. Более того, пришлось остановиться и выдоить молоко на землю, потому что у нас не оказалось подходящего ведра, а использовать мой шлем я не позволил. Нам еще повезло, что Явальда знала, как доить корову, потому что мы, мужчины, понятия об этом не имели. Я даже не представлял, почему животное мычало и отказывалось двигаться с места.
Прелести сельской жизни.
К концу следующего дня была построена настоящая, хоть и немного неопрятная, деревня. Кузнец вполне обустроился и уже делал обода для бочек в пивоварне, а каменщики обтесывали огромные жернова, которые будут таскать два мула. Плотники занимались строительством ульев. Появилось по хижине для каждой семьи, и все необходимые подсобные помещения для хранения продуктов, приготовления пищи и ее приема. У нас в трапезной даже стояли столы и скамьи, сделанные из распиленных бревен, и достаточно новых плошек, ложек и мисок. Удивительно, сколько могут успеть сделать шесть сотен человек, если их правильно организовать.
Повсюду, конечно, оставались щепки и стружка — в количестве, достаточном для того, чтобы выложить дорожки: впрочем, именно для этого мы их и приспособили.
На следующий день — то есть в воскресенье — появился деревенский священник от пана Мешко и отслужил мессу под сводами трапезной.
Анна внимательно слушала мессу, потом подошла поближе. Каждый раз она проявляла все больше и больше интереса к службе и через несколько недель уже лежала, сидела или стояла на коленях рядом с верующими.
Священника это явно смущало, но он не знал, как поднять вопрос о лошади, посещающей церковь.
Это меня вполне устраивало, потому как я и сам не знал, что ему ответить.
ИНТЕРЛЮДИЯ ПЕРВАЯ
Я нажал на «стоп».
— Том, эта лошадь — одно из твоих изобретений?
— Она — разумное создание, произведенное средствами биоинженерии в моих лабораториях, если ты это имел в виду.
— Тогда с какой стати такой закоренелый атеист, как ты, создает набожное животное?
