Восточный фронт (СИ) - Савин Владислав (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
После процедуры открытия, где было сказано много красивых и торжественных слов, приступили к обсуждению важных вопросов. Таковых было два: первый, это установление постоянного, а не временного миропорядка в Европе (включая сюда границы, политический строй государств, а также валютные зоны и владение собственностью). Второй же включал меры по предотвращению будущих войн, как создание Организации Объединенных Наций (качественно иного уровня, чем довоенная Лига Наций, лишенная реальных средств воздействия на нарушителей своих постановлений), учреждение Международного Института Конфликтологии, и принятие мер по разоружению (или хотя бы ограничению вооруженных сил).
Черчилль, для которого этот месяц был последним гарантированным в кресле премьера (впрочем, он надеялся сохранить это место и после июньских выборов, набрав выигрышные политические очки), с апломбом предложил, взять за первоначальную основу положение на 1 сентября 1939 года (для СССР на 22 июня 1941), и обсуждать изменения, которые могут быть разрешены лишь при согласии всех заинтересованных сторон. На что Сталин возразил — во — первых, отчего на эту дату, вы аншлюс Австрии, раздел Чехословакии и Мемельский кризис выводите за скобки? А во — вторых, тогда законным представителем Германии следует считать Адольфа Гитлера, нам его сюда из Штутгарта доставить, прямо с заседания Трибунала? А вместо Муссолини, поискать по тюрьмам Италии старшего из его сообщников, оставшихся в живых?
— Я имею в виду лишь жертв агрессии, а не ее виновников! — ответил сэр Уинстон — например, мы обеспокоены, что законное правительство Польши, первой подвергшейся нападению, не может приступить к своей работе. После уже второй страшной войны, потрясшей европейский континент всего за полвека, человечество вправе ждать установления наконец спокойствия и порядка. Что подразумевает, прежде всего, следование законам и договоренностям, даже если кто?то с ними не согласен. Довоенная Польша была процветающей мирной страной, островом стабильности в сердце Европы. Теперь прискорбно видеть, что легитимное польское правительство, сумевшее спастись от фашистского нашествия, не может вернуться в свою страну, опасаясь за свои жизни. Также будет справедливо, если Польша за свои страдания получит существенное приращение территорией, на западе и на востоке.
Старину Уинни можно понять — подумал Рузвельт — для него Стокгольм вполне может стать «лебединой песней». Поскольку всего через две недели в Англии парламентские выборы — и аналитики в Вашингтоне уверяют, что шансы потерять место премьера у Черчилля весьма высоки. А финансовое положение Британии явно оставляет желать лучшего — и английский электорат, надо думать, уже задает вопрос, а за что собственно воевали, «плохой парень Адольф» повержен, это конечно хорошо, но где послевоенный мир, который лучше довоенного? Была Империя, над которой солнце не заходило — и что осталось? Канада, Австралия, Новая Зеландия и Южная Африка уже по существу, не британские, а американские сателлиты, замкнутые на товары из США, перевозимые на американских судах! Индию у япошек отбили — но до порядка там еще очень далеко, и вместо дохода в британскую казну, бывшая «жемчужина Империи» пока требует огромных расходов, а ведь война еще не кончена, надо Бирму, Малайю, Сингапур освобождать! В Африке вообще черт знает что творится, особенно на востоке, всяких там независимых чернокожих фюреров развелось, как блох на дворняге, ну прямо как в Мексике девятнадцатого века, когда любой главарь, за которым сотня головорезов, объявляет себя «генералом» и в упор не видит никой иной власти, кроме своей собственной. И эта зараза, «черные братья, режь белых» активно распространяется на запад, уже и в бельгийском Конго неспокойно — что неудивительно, если вспомнить как бельгийцы там относились к местному населению, руки у детей отрубали показательно, за плохую работу на шахтах и плантациях! А это очень нехорошо — согласно Атлантической Хартии, рынки колоний должны быть открыты для свободной торговли, но для того там хоть какой?то порядок должен быть! Чертовы итальяшки, с их походом на юг, «дойдем до Кейптауна» — дальше Кении не продвинулись, но в итоге в Африке оказалась куча оружия, и что еще хуже, значительная часть местного населения, худо — бедно обученная воевать! И полыхнуло так — что в Лондоне иные чины всерьез говорят о массированном применении боевой химии, иначе не усмирить — «а кто там уцелеет, тот снова станет нашим верноподданным». Бедный Уинни, был одним из строителей Империи — и видеть, как она падает в пропасть?
— Господин премьер — министр, похвально, что вы думаете об интересах всего человечества — произнес Сталин — ну а я по долгу обязан думать прежде всего об интересах своей страны. И хорошо помню, каким «мирным» соседом была та Польша, напавшая на нас в двадцатом. Да не только на нас — литовское Вильно, германская Силезия, чешский Тешин — это просто поразительно, как возможно такое, за неполные двадцать лет быть в ссоре абсолютно со всеми соседями. Теперь же я полагаю, будет по справедливости, если советский народ больше не станет ждать нападения от своей западной границы? И какое вам, собственно, дело до Польши — или вы из Лондона намерены Восточной Европой управлять? Или все?таки позволим польскому народу самим выбирать свою судьбу — включая правителей и политический строй?
— Господин маршал, а вы верите в свободное волеизлияние в окружении ваших штыков? И что при этом у власти окажутся те, кто действительно выражает желания польского народа?
Сталин усмехнулся. Небрежно протянул руку — в которую молчаливый помощник тотчас же вложил документ, извлеченный из папки.
— «Дейли телеграф», от 4 февраля. Где вы, господин премьер — министр, восторгаетесь наконец свершившимся выбором французского народа, после «временной военной диктатуры», не жалея хвалебных слов. При том, что на время выборов в Национальное Собрание, генерал Тассиньи держал Париж на осадном положении — не подскажете, от кого? И что за инциденты со стрельбой на улицах, с убитыми и ранеными? И несколько сотен лиц, без всякой вины, а лишь потому что были сочтены «подозрительными», были схвачены и брошены в тюрьмы — а в провинции, как ваши и французские газеты пишут, людей по списку на стадионы загоняли и держали там сутками, опять же без обвинений. В Польше же и в Народной Италии, где еще у нас выборы происходили, такого не было — никого превентивно не арестовывали, лишь за то, что они «не за тех».
— Вас неправильно информировали: на особом, а не на осадном положении — бросил Черчилль — причем войска применяли оружие лишь в крайнем случае, а обычно старались обходиться пожарными машинами и слезоточивым газом. А среди пострадавших есть не только смутьяны, но и солдаты. И большинство задержанных были все же отпущены, по истечении нескольких дней. Господин маршал, я отлично понимаю, что эта война слишком многое изменила в Европе. Но во избежание анархии я предлагаю принять за точку отсчета положение на 1939 год, и чтобы лишь созданная нами ООН выдавала мандат на любые изменения, после тщательного рассмотрения ситуации, и с проведением установленной процедуры.
— И как вы это представляете? — спросил Сталин — например, в Польше, раз уж речь о ней зашла, насильно посадить «правительство», ненавидимое подавляющим большинством населения настолько, что вы правильно заметили, никто не может дать гарантии безопасности тому же пану Миколайчику, если он решится приехать? А после решать, куда менять — и с большой вероятностью прийти к тому, что реально там сейчас? Никто не может отрицать, что Польская Объединенная рабочая партия из всех политических сил пользуется наибольшим авторитетом. Аналогично и по другим странам: если например, болгарский царь Борис разделил со своей страной судьбу все эти годы — то что скажет народу югославский или греческий король, соизволивший вернуться из эмиграции? Однако же, мы начали о Франции говорить. Скажите, как могло случиться, что ФКП, будучи одной из наиболее массовых французских политических партий не получила ни одного места в Собрании на выборах в контролируемых вами округах? Депутаты — коммунисты прошли на Юго — Востоке — но им всячески не давали приступить к своим обязанностям, чиня самые разнообразные препятствия по пути в Париж, устраивая провокации, арестовывая «для выяснения личности». А что за толпы вооруженных громил там избивают на улицах коммунистов и тех, кого считают «смутьянами», причем полиция безмолствует?
