Эколог в СССР. Весна 1975 (СИ) - Востриков Михаил (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT, .FB2) 📗
Справочно, в 1975 году: БРЕЖНЕВ Леонид Ильич, 69 лет – Генеральный секретарь Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза, фактически, глава СССР; СУСЛОВ Михаил Андреевич, 73 года, - Секретарь ЦК КПСС, фактически, главный идеолог СССР; АНДРОПОВ Юрий Владимирович, 61 год – Председатель КГБ СССР.
Вот ведь, хотел Мише сюрприз сделать, а он мне его сам сделал. Ню-ню! Спрашиваю Мишу ментально:
«Доложи-ка, Миша, чё почём, хоккей с мячом!? Давно не виделись».
«Да, фиг его знает», - отвечает Миша, так же ментально, «Сегодня с утра, еще даже за стол не сели, даже ещё подарки от родителей не получил, залетает дядя Антон, чего-то толкует родителям, меня под мышку и в Аэропорт. Ничего не говорит, надо, мол, и все! Четыре часа в полете, через час накормили как барина и, вот, Москва. Первый раз на правительственном ЗИЛе ехал. А это Заречье, дача Леонида Ильича».
Сопит, но не перебиваю:
«Мужик этот пожилой, какой-то старый большевик, вроде еще с дореволюционным стажем, он Ленина видел, мне сказал, и они все очень уважительно к нему, Иван Поликарпович Пичугин его зовут. Больше ничего про него не знаю. Ну а остальных ты всех знаешь. Филатова в самолете не было, видимо он раньше прилетел».
Продолжает:
«Как приехали, опять, давай, меня кормить. Жена у Брежнева, Виктория Петровна, знаешь какая, не будешь у нее кушать, всё, враг на всю жизнь! С дочерью Галиной познакомились, она на него похожа, прямо очень. Внучки у него были, тоже познакомил, они помладше меня, но болтушки такие. Чай пили, болтали за столом, всё за Город меня расспрашивали, никто же там у нас не был. А потом Брежнев сказал, что, мол, у тебя Миша сегодня День Рождения и они приготовили подарки, но это потом, а сначала в баню».
Продолжает и, чувствую, сейчас заплачет, уже хныкает:
«Пошли в баню, а там уже эти все. И когда они про тебя спросили… И…», - хлюп, «Я им…», - хлюп, «Всё…», - хлюп, «Про тебя рассказал. Прямо, как тогда мама Аня на исповеди. И про то, что ты Ангел-Хранитель и Дух нашего Рода, и про Спортлото, и что ты из меня Министра хочешь сделать, и что ты мне то сочинение написал, и вообще всё мне пишешь и уроки иногда делаешь, и что мы Дом строить собрались, и про того вора, к которому идти собирались и всё, всё. Сильно я испугался, уж прости меня. А они засмеялись, мол, они итак все это знали и ничего плохого со мною и с родителями не случится и им только нужно с тобою всего лишь поговорить. Мол, не можешь ты на День Рождения ко мне не прийти, вот и дернули сегодня в Москву».
«Да все нормально, Миша», - говорю, «Все ты правильно сделал, что рассказал, и все идет по плану, прямо по Булгакову. Как вы договорились им знак подать, что я пришел?»
«Рукой махнуть, что бы подходили», - хлюпает носом Миша.
«Ну и маши, пусть подходят, я же пришел. Правильно они всё рассчитали, не мог я к тебе на День Рождения не прийти. У меня, кстати, подарок тебе, закачаешься, но это потом. Да, надо мне с ними поговорить, я согласен», - готовлюсь и кручу разные варианты разговора с небожителями. Свой интерес я знаю, и сами они решили, что сегодня поговорим…
Но такого разговора я, конечно, предугадать не мог.
Глава 10. Беседы с небожителями
Москва, Заречье.
- Тук, тук, и кто это у нас тут, гхм, в теремочке живет? – слегка улыбаясь, начал разговор Брежнев, когда все уселись за стол и очень внимательно смотрели на Мишу, причем, тоже улыбаясь. Не зло улыбясь, но как-то слишком уверенно. Так иногда улыбается большой начальник, своим полностью зависящим от него подчинённым. Так улыбаются с трибуны Мавзолея демонстрирующим трудящимся, идущими с твоими портретами.
- Здравствуйте, товарищи! – отвечаю я вежливо, но не по сути вопроса.
- Здравствуйте, здравствуйте, гхм, мил человек, - продолжает разговор Брежнев, – Человек, ведь? Ну, давайте знакомится?! Нас Вы знаете, а к Вам, уважаемый, гхм, как прикажете обращаться?
- Ну Вам же уже сказали. – пытаюсь я уйти от прямого вопроса.
- Дух Рода из сонма древне-русских Богов, который сейчас работает Ангелом-Хранителем у семьи советских граждан. – вступает в разговор Андропов. Перед ним лежит открытая и довольно пухлая папка, на обратной стороне обложки которой, вижу, приколота крупная фотография Миши. И я знаю, что это… Оперативное дело… Мое дело! А значит в нём донесения, справки, фотографии, результаты экспертиз и все такое. Судя по толщине папки, люди хорошо поработали.
– А что, кхм, мне нравится! – говорит Брежнев. - Все логично, наложено, кхм, на реальный исторический процесс, русского, замечу, государства.
В 1975 году Брежнев еще вполне адекватен и жизнелюбив. Он много работает, плавает в море и бассейне, парится в бане, курит вонючие сигареты «Новость», гоняет на автомобиле, ездит на охоту, сам разделывает дичь, не прочь вкусно покушать и запросто может принять на грудь лишнего.
- Ну ладно, - опять обращается ко мне Брежнев, - Не хотите представляться, не надо, пока побудьте Ангелом. Уж не обессудьте, но и Мишу и родителей его, сразу же поставили на полный контроль после истории с «Явлением Богородицы». Так, кажется, в отчете написано, «явлении»?
- Так точно, Леонид Ильич, «явлении»! - вскакивает с места и по-военному кратко докладывает полковник Лазарев. – По решению Обкома Партии, после событий с «Явлением Богородицы, якобы, раздающей выигрышные цифры Спортлото населению» и на основании отчета агентов «Аббат» и «Клирик» о содержании исповеди гражданки и событиях в ее квартире, повлекших тяжкие телесные повреждения священнослужителя, в отношении объектов были введены контрольные мероприятия, включая применение специальных технических средств – круглосуточное наружное наблюдение тремя бригадами по два офицера седьмого отдела Управления, и негласная аудиозапись разговоров. Прослушивание телефонных переговоров не применялось по причине отсутствия телефона в квартире. Вместо этого, были установлены несколько скрытых микрофонов, установленных нашими специалистами в квартире в отсутствие граждан. Так же, в деле есть фотокопии записок «Ангела», написанных рукой ребенка, и подробные отчеты наружных наблюдателей. Проведены опросы соседей, коллег по работе, однокласников и родственников. Антисоветских, антипартийных и материалов о связях объектов с западными разведками, не выявлено. Таким образом, имеющимися материалами, по совокупности, «Ангел» изобличен полностью. Доклад закончил!
- В чём он, гхм, изобличён?! – недоумевает Брежнев.
- В том что он есть! – поясняет Лазарев.
- Э-э-э-э…, вот такие дела товарищ Ангел, гхм, или как Вас, - Брежнев обращается уже ко мне. – Ну хорошо хоть в Институт не отправили, есть у нас один такой, где собак ножами режут… Вы, кстати, полностью контролируете, гхм, Мишины рецепторы, когда в нем?
- Нет, Леонид Ильич, Миша сейчас все видит и слышит, – мотаю я головой, уже немного обалдевший от такого приема.
И тут до меня доходит, что я у них, считай, в плену! Сотворят что-нибудь с Мишей, и не будет меня взрослого. Ни меня, ни моей любимой семьи, ни моих книг и изобретений... Аж вспотел от чувства опасности! Признание что я не Ангел, а взрослый Миша, запросто может стать для нас с ним смертельным. А вдруг не договоримся и вместо собак будут резать его?! Миша теперь их заложник. Навсегда?!
- А ты, Миша, взрослые разговоры слушай и вникай, - продолжает Брежнев, - К тебе доверие и на тебя надежда. Я тоже из тебя, кхм, Министра хочу сделать. Потому и домой пригласил и с семьёй познакомил. Но Министром, кхм, ты станешь позже, мал еще, тебе еще учиться и учиться. Ты, кстати, Ангела слушай, он, кхм, плохому не научит. По делу мы с ним чуть позже, кхм, поговорим. А у тебя же, Миша, сегодня День Рождения? Вот давайте, кхм, его и отпразднуем. И подарки вручим. Как говорится, всем сестрам по серьгам… Но получается, кхм, не только у тебя, Миша, сегодня День рождения и подарки, у нас у всех, кхм, и у твоих родителей тоже. – обращается к Суслову. - Как Секретарь ЦК КПСС, огласите, кхм, кадровые решения Политбюро ЦК, Михаил Андреевич.
