Брать живьем! 1919-й (СИ) - Юров Сергей (электронная книга .TXT) 📗
В тумбочке нашелся бумажный пакетик с морковной заваркой и крохотным кусочком колотого сахара. Я быстренько скипятил на маленьком примусе воду и сделал себе подслащенного чайку в оловянной кружке, которая также отыскалась в тумбочке. Сев за стол, стал прихлебывать из нее и наблюдать за движением на улице. Изредка мелькали мимо моего окна пролетки, гремели немногочисленные телеги. Служащие уже спешили вверх или вниз по улице к местам своей работы. Бывший дом купчихи Овчинниковой отлично просматривался отсюда. К нему также подтягивались работники – представители правопорядка. Подъехал на пролетке Маркин, в повседневном френче, деловой, серьезный. Подошел завхоз, на его крутой лоб была надвинута кожаная фуражка, начищенные сапоги сияли невероятным блеском.
– А вот и наш командир! – вслух проговорил я.
Держа правую руку в кармане кожанки и размахивая другой, Светловский поднялся по улице до бывшего дома купца Котельникова и свернул за угол.
– Товарищ Светловский! – крикнул я в распахнутое окно, натягивая на себя гимнастерку.
Начальник повернулся и, увидев, что я машу ему рукой, перешел дорогу. Через минуту он был у меня. Взглянув не без удивления на мертвеца с дыркой во лбу, он по привычке потер свой крутой подбородок.
– Что тут стряслось?
Я рассказал ему о ночном нападении, ничего не упуская.
– Месть, – выдал он свой вердикт. – Возможно, за Меченого. А покойник-то – залетная птица. Такой широкой морды с переломанным носом и рубцом на верхней губе я здесь не видел. Похоже, наняла его братва… Теперь будь вдвойне осторожен, Данила. И не оставляй на ночь окно открытым!.. Будь здесь, я пришлю следователя. Попрошу, что б недолго тут занимался, и так все ясней ясного!.. Да, надо предупредить Скворцова, что ты немного задержишься. Не забыл, вам ехать на станцию?
Следак заявился в сопровождении двух человек с носилками и, в самом деле, недолго мурыжил меня вопросами. После того как мертвеца вынесли наружу, он составил короткий протокол и отбыл по своим делам, я же отправился в Угро.
Часовой у дверей здания потребовал предъявить удостоверение, что я и сделал без промедления. Поднявшись на второй этаж, я рассказал Светловскому о вечерних событиях, а он мне том, что случилось в доме Неверова.
– Засели мы у него на Площадной в одной из спален, ждем, – начал он. – Где-то часов в десять подъезжает повозка к дому, следом стук в дверь. Неверов, перекрестившись, идет к выходу, интересуется, кто беспокоит его в такой поздний час. «Угро! – доносится снаружи, – Открывай, обыск! Вот мандат». Старик отодвинул засов и впустил незваных гостей в сени. «Кто в доме?» – спрашивают у него. «Я да женка, более некого». Сапоги застучали в передней. Мы затаили дыхание, сжимая в руках оружие. Слышим, стукнула входная дверь. Зазвучал приглушенный разговор. Опять застучали шаги в передней, теперь, удаляясь. Что такое? Выглядываю из-за занавески, Неверов ко мне с известием: «Приперся высокий такой в надвинутой на глаза фуражке и тихо говорит бандитам, что в доме засада. В сенях темно, я так и не разобрал, кто это. Только показалось, что голос у него какой-то, не знаю, простуженный, что ли. Бандиты ходу из сеней… Как только я жив остался? Ведь могли и ножом пырнуть». Cнаружи громко скрипнули колеса. Мы выскочили на крыльцо, но повозка, набирая скорость, уже катила вдоль по улице. Видно, тот, в надвинутой на глаза фуражке, заметил, как мы в дом зашли. Опознал нас вредитель, не дал свершиться правому делу!
– Не сосед ли Неверова?
– Когда мы походили к дому, то заметили, что на соседском крыльце кто-то курит. После того как бандиты убрались, я спросил у Неверова, что за сосед. Оказалось, бывший купец Кирилл Кореньков, но его Неверов хорошо знает, он небольшого роста и голос у него вполне обычный.
«Кореньков, Кореньков», – мысленно повторял я фамилию, пытаясь вспомнить, где ее слышал. На это ушло несколько секунд.
– Григорий Иваныч, если этот Кореньков женат на Анфисе Распоповой, то он свояк Рукавишникову. Я узнал об этом от милиционера, когда мы шли на обыск.
– Хм-м… Ты полагаешь, на крыльце покуривал наш cиплый красногвардеец, пришедший к свояку в гости?
– Может, курил хозяин. Распознав сотрудников Угро, он поделился новостью с Рукавишниковым. Тот и предупредил бандитов, которые, наверняка, уже отблагодарили его за это звонкой монетой.
Cветловский задумался.
– Версия правдоподобная. Но попробуй, докажи, что здесь замешан Рукавишников. Не пойманный – не вор! Даже если он и был вчера у Коренькова, что это нам дает? Скажет, что ничего не видел, никуда не ходил… А Неверов, поди, узнал того, кто оповестил бандитов. Шуганули они его в сенях, вот он и понес пургу.
– Возможно.
– Ладно, хватит воду в ступе толочь! Рукавишников остается в подозрении… Хочу сказать, Данила, что порядок в городе восстановлен, большая заслуга в этом Отдельного отряда Петродарского гарнизона, выставившего блокпосты на всех важных объектах. Да, Красная Армия освободила Козлов, белоказаки ушли из Шехманской волости на юг… Не могу избавиться от мысли, что хаос в Петродаре явился четко подготовленной акцией разведки белогвардейцев. Опасность для Петродара сохраняется. Вполне возможно, что следующей целью мамантовцев может стать Петродар!.. Ты посиди здесь, а я сейчас.
Вернулся Светловский минут через десять с большим бумажным пакетом.
– Продпаек для тебя выписал. Питайся!
Я заглянул в пакет и увидел булку хлеба, шмат сала, сахар, картошку и еще кое-какие продукты.
– Что ж, Данила, – сказал Светловский, посмотрев на часы, – тебе уже пора выдвигаться к стоянке легковых извозчиков… Погоди, ты ведь в газете работал?.. Я тут понемножку кропаю в свободное время. Не мог бы ты посмотреть мои записки, подредактировать их, вынести свое суждение?
– С удовольствием, Григорий Иваныч. Интересно будет почитать о вашей бурной жизни!
– Спасибо! – Начальник достал рукопись из внутреннего кармана кожанки и протянул мне.
В заглавии красивым почерком со старорежимными вензелями было выведено: «Записки розыскника».
– Название подходящее, – сказал я с улыбкой.
– Правда? Ну, и отлично! Отнеси продпаек с рукописью на квартиру и – вперед, на дело! Слушайся Скворцова, да и сам там, на станции, не теряйся, вникай, делай выводы… К вечеру чтоб был в столовой! Посиди, закажи себе поесть, послушай грампластинки. Если дворянчики будут там, проследи за одним из них до дома, желательно, за узколицым. Мы бы с завтрашнего дня организовали за ним постоянную слежку. Все, увидимся на вечерней летучке или, в случае опоздания – у меня дома… Да, забери свое барахло, у себя на квартире будешь переодеваться!
Я занес к себе одежду, продукты и рукопись и спустился к извозчичьей стоянке. Скворцов уже был там, похаживая в своей морской форме возле крепкой с виду пролетки. Поздоровавшись, мы сели в экипаж и поехали вверх по склону горы. По дороге матрос выслушал мой рассказ о ночном нападении.
– Вот, гады! – прошипел он. – Убийц уже подсылают!
Потом рассказал мне, с чем ему пришлось столкнуться на станции.
– Вся эта воровская свистопляска началась не вчера. В товарной конторе на вокзале мне показали кучу претензий. Работники разводят руками, глазеют на меня в недоумении. Оно и понятно: вагоны-то исчезают без следа! Шел, скажем, вагон с макаронами из Орла, а в Жердевку не добрался. Из Касторной вагон с хлебом не попал в Усмань, и так далее. Куда они делись, едрена каракатица?!
– Куда подевалось их содержимое? – проговорил я, прикинув вместимость вагонов. – Не десять, не сто, тысячи пудов!
Матрос, дымя самокруткой, cо вздохом кивал головой.
– Ты прав, Данила, расхитителям же надо где-то хранить эту прорву товара!.. Нам бы понять схему воровства, ухватиться за нужную ниточку… Ничего, попробуем разобраться, не такие уж мы простачки!
Мы прибыли на станцию, и, не медля, – в товарную контору. Попросили старого работника в косоворотке и жилетке, с виду похожего на конторщика времен отмены крепостного права, разъяснить нам порядок оформления документов.
