Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава (СИ) - Афанасьев Семён (книги полностью .txt) 📗
– Вы в курсе, за кем замужем родная тётя того, с кем сегодня дрался ваш сын? – наконец перешёл к конкретике заведующий гуманитарной частью.
– Абсолютно случайно, – с готовностью кивнул отец. – Но актуален тот же вопрос: каким образом это всё касается моего сына? И для чего этот разговор?
– Я сейчас нарушу кое-какие и неписаные, и писаные правила. – Хмуро заявил Дэкита, включая запись, видимо, телефонного разговора.
Следующие тридцать секунд мы с отцом удивленно переглядывались между собой, слушая, как какая-то бабища лет сорока пяти (если судить по тембру голоса) вещает, что «…этому ублюдочному Асада, бесчестно избившему их мальчика, лучше самому уйти из школы!.. Пока чего с ним там не случилось!»
– Ну здорово, – всё так же абсолютно спокойно пожал плечами отец. – Хотя и неясно, когда она успела вам позвонить…
– Буквально в течение минуты после инцидента. – С готовностью ответил педагог. – Даже вашего сына в кабинете ещё не было.
– И что дальше?
– Давайте я сразу оговорюсь. У меня нет претензий к вашему сыну ни по форме, ни по содержанию его сегодняшних действий. Но, в свете грядущих избирательных кампаний и всего того, что с ними обычно бывает связано… я бы очень не хотел иметь на своей территории такой потенциальный конфликт. – Педагог твердо и уверенно игнорировал меня и сверлил взглядом моего родителя. – Начать с того, что сама звонившая имеет весьма определенную репутацию в тех кругах, которые знакомы с ней близко. И я, помимо прочего, буду просто опасаться того факта, что отвечаю за вашего сына шесть дней в неделю, по девять часов в сутки.
– Мне кажется, вы сейчас делитесь со мной вашими субъективными и личными проблемами. Господин Дэкита, повторюсь и я. При всём моём уважении к вам, давайте, каждый из нас будет заниматься своим делом? Я бы предложил оставаться в рамках действующего законодательства и подписанных между нашими организациями контрактов. – Голос отца чеканил фразы, как пресс – монеты. – У вас есть какие-то реальные претензии в адрес моего ребёнка? Помимо хотелок предвыборного штаба наших конкурентов? Сегодня, здесь и сейчас? – не давая собеседнику ответить, отец просто поднялся со стула и направился к двери. – Вы хотите, чтобы я забрал Масу из вашего заведения только затем, чтобы вам жилось спокойнее? Этого не произойдёт.
– Пап, у меня вопрос. – Я всё-таки решил подать голос со своего места, рассудив, что хуже уже не будет. – А почему речь идёт о моём отчислении? Если не прав был совсем другой человек? И уважаемый сенсей, – не забыть в этом месте сделать издевательский поклон подбородком в сторону, – сам признаёт, что моей вины в случившемся нет ни на грош?
– Твой уважаемый сенсей абсолютно искренне считает, что у нашей партии нет шанса выиграть предстоящие выборы. – Простенько пожал плечами родитель, притормозив у двери. – Оттого он и пытается набрать очки в глазах той партии, которую заранее посчитал победителем.
– А как насчёт правды? Справедливости? Чувства долга? – Я чуть отодвинулся на стуле назад, чтобы видеть одновременно и отца, и заведующего гуманитарной частью.
Местное светило образования только фыркнуло и в лоб заявило отцу:
– Вы что, совсем не боитесь за своего сына? Вы не понимаете, что это противостояние может вылиться во что угодно? А эта истеричка… ай, с кем я говорю…
– Ты всё правильно сказал, – как-то грустно и серьёзно выдал отец уже мне, несмотря на то, что по этикету вначале он должен был ответить старшему в иерархии. – Господин Дэкита, а вам знакома следующая поговорка? «Защищай слабых, борись с сильными» [2]? У вас что, есть основания предполагать, что кто-то из нас, после разговора со школьным учителем, возьмёт и легко нарушит наши базовые принципы?
Затем отец просто вышел и, не прощаясь, хлопнул дверью.
Преподаватель что-то еле слышно пробормотал себе под нос. Я уловил только последнее слово. «Якудза».
Поскольку горе-преподаватель ушёл в себя, я подождал для приличия минуту и тоже вышел.
На смарт от отца тут же пришло сообщение: «Дома поговорим. Не нервничай».
Начальник гуманитарной учебной части Ко Дэкита ломал голову, как поступить.
Вызывая приёмного отца белобрысого гайдзина Асады, он искренне рассчитывал, что риски по отношению к сыну для того перевесят все эфемерные собственные принципы.
– Сказать тебе, в чём ты ошибся? – не затянул с посыпанием соли на раны шефу заведующий учебным процессом.
– Не надо. Понятно и так.
Уже после самой беседы Дэкита понял, в чём промахнулся изначально: не надо было о представителях якудза думать по аналогии с другими родителями.
– Говоря цинично, сын ему не родной, – задумчиво продолжил он.
– Да. Соответственно, все победы Асады-младшего, как сегодня, работают на их репутацию. – Моментально подхватил старый товарищ. – А сделай с белобрысым пацаном что-то родственники того же Нагано – это будут уже проблемы школы. Наши с тобой проблемы, Ко. Не факт ведь, что приёмных любят так же, как родных?
– Не факт, – вздохнув, согласился начальник. – А если Тормоза пришибут ненароком, то как раз якудза конвертирует это в победу на выборах со скоростью звука… Мне иногда кажется, что они специально… – договаривать он не стал. – Впрочем, есть и второй вариант. Мне иногда кажется, что некоторые уличные бандиты – просто люди слишком низкого пошиба. Оттого оторваны от реальности и просто не до конца представляют, насколько родственники Сэя не могут в канун выборов позволить себе такую роскошь, как сегодня в столовой.
– Ты про регулярные мордобои? – отозвался со своего места товарищ.
Как у педагогов с многолетним стажем, у них обоих не было сомнений в том, что сегодняшние выяснения отношений между парой не прекратятся и будут только закручиваться по спирали.
– Скорее, про безнаказанные поражения. Сумасшедшая дура такую потерю лица, как регулярный мордобой в пользу Асада, не стерпит. – Невпопад отозвался Дэкита. – И ведь решения пока нет…
Манна и Такуми, не скрываясь, решили с сегодняшнего дня сидеть вместе. Не в последнюю очередь отказ от конспирации был вызван анекдотическим происшествием дома у Ямаути.
Из-за трещины в ребре, она не могла позволить Сумоисту полноценный секс. Изощрившись на футоне, они сплелись в положении акробатов, когда их застала мать Манны.
В общем, больше можно было не скрываться…
Парочка была немало удивлена, когда после инцидента в столовой Асада, появившийся в классе, огляделся по сторонам и уверенно направился к ним.
Такуми быстро поменялся с подругой местами, оказываясь ближе к проходу.
– Сибасаки, у меня дело к твоей подруге. – Абсолютно безэмоциональным голосом выдал Асада. – Там, откуда я родом, считается неприличным и недопустимым обращаться к женщине без разрешения её мужчины. Это вопрос: я могу говорить с Ямаути при тебе? Мне нужна минута.
– Если она сама не против, – так же нейтрально кивнул Сумоист, прикидывая, как сбивать Асаду с ног, если что.
– Говори. – Холодно предложила Манна.
– Извини меня за вчерашнее. Даю честное слово, я не хотел тебя бить. – Тормоз активировал приложение смарта, которое в спайке с концентратором подтверждало, что он не врёт. – Я не хотел сделать тебе больно; и вообще очень жалею, что всё так получилось. У меня нет идей, что предложить тебе в виде компенсации, потому – пока только устные извинения. Блин, как-то пафосно… Ямаути. Я не знаю, какими словами сейчас перед тобой извиняться. Если ты обозначишь, что сделать или что сказать, исполню всё, что в моих силах.
– Я тебя услышала. – После некоторой паузы ответила Манна, аккуратно кивая. – Вопрос. Что это с тобой стряслось, что ты извиняться решил?
– Кое-кто из новых знакомых надоумил, что конкретно Такуми вчера имел ввиду. Я в горячке чуть не там расставил акценты.
