Приключения либроманта в СССР (СИ) - Богдашов Сергей Александрович (книги бесплатно читать без .txt) 📗
Кручу головой. Смотрю, кто во что одет и наслаждаюсь лозунгами.
— "Превратим нашу Москву в коммунистический город!" — взывает кумач к чувствам верующих. Ну да, именно верующих. Бога у людей отобрали. Вместо него теперь коммунизм, а вместо рая — светлое будущее. Несложно догадаться, что в качестве Ада — тюрьмы и колонии. Тем, кто собрался выбиться из образа строителя коммунизма, там самое место, причём, ещё при жизни.
Столица уже начала готовиться к Олимпиаде. Это заметно. В какую сторону не глянь, видны стрелы подъёмных кранов. Прихорашиваются дома и улицы. Строятся стадионы и ещё какие-то непонятные сооружения. Обилие пешеходов и очередей. Очереди везде. У газетных киосков, у закрытого на перерыв овощного магазина, около столовых. Они есть даже на заправках, которых мне за время пути встретилось не так-то и много.
Шоссе Энтузиастов, Лубянка, Театральный проезд и вот уже я втыкаюсь на только что освободившееся место на стоянке около Малого Театра. Паркуются предки неаккуратно. Кто во что горазд. Была бы разметка, которую ещё бы и соблюдали водители, машин раза в полтора больше могло на стоянке встать. Но, похоже, на эти мелочи никто внимания не обращает. Машину я оставляю уверенно. Противоугонка у меня хорошая поставлена, а отбойники я сам смастерил из куска дюраля. В отличии от других "Жигулей" мою Копейку не вскрыть обычной металлической линейкой, просунутой под уплотнитель стекла.
Воруют в Союзе, знаете ли. И не только машины угоняют, а и колёса запросто могут снять. В газетах сейчас про такое не пишут, но если верить Петровичу, то просто эпидемия в стране повальная. Недаром он мне "секреток" на колёса заказал "сколько сможешь привезти". Ха, так-то я ему рассказал, что на выходные в Куйбышев поеду, а сам в столицу упылил. А что делать, если время поджимает. Мощно меня Санёк подопнул со своей "трёшкой". Обидно было бы проворонить неплохую машину, пригодную хоть для какого-то вменяемого тюнинга. С Копейкой, как я не крутил, ничего приличного не получалось. Больно уж изначально движок у неё слабый. А вот с "трёшкой"…
Тут мне пришлось оборвать свои размышления и сбавив шаг, начать внимательно вглядываться в небольшую толпу, странным образом кружащуюся на противоположной стороне улицы. Работает "точка". И вовсе даже не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, кто клиент, а кто "жучок". Своего брата — музыканта я за версту различу. И не только по прическам и одежде. По поведению. Может и неосознанно, но остаётся у музыкантов отпечаток поведения на сцене. А спекули, те словно не понимают, что их вид говорит о том, кто они такие, куда как лучше, чем табличка на груди. Сытые ряхи, короткая модная стрижка, джинсы, кожаная жилетка и ботинки — "платформа". Образ преуспевающего москвича этого времени. Картина маслом.
Прогулявшись до ЦУМа, купил себе пломбир и пристроившись около одного из выходов, попытался проанализировать увиденное.
"Жучков" у магазина крутиться человек пять или шесть. В отношении дядьки постарше, я не так уверен. Но это мелочь. Зазывалы. А мне надо попасть "на базу". Серьёзные спекулянты, как их сейчас называют, сидят себе по разным ДК и к магазину не бегают. Дураков нет, особенно с учётом крайне близкого соседства "точки" и всем известной Петровки. Они друг от друга в шаговой доступности.
Отпечатком интеллекта лица "жучков" особо не отмечены. Их московскую изворотливость, позволяющую выкрутиться из скользких ситуаций, я скорее отнесу не к уму, а к наработанному опыту выживания. Та же крыса, к примеру, может выжить там, где много кто погибнет, но не стоит путать одно с другим. Нестандартная задача, и вот тебе сбойная ситуация. Значит буду озадачивать местных спекулей чем-то сложнее тупой операции "купи — продай".
Доев пломбир, кстати, вполне приличный на вкус, я прогулочным шагом вернулся уже по той стороне улицы, на которой стоит магазин. Встал перед витриной и с задумчивым видом начал рассматривать пюпитры и прочую лабуду, выставленную на всеобщее обозрение.
— Что-то ищешь? — подкатил ко мне крепыш, с зажатым в губах чинариком.
— Микрофонов парочку хотел бы на гитару поменять. Ибанес Блайзер меня вполне устроит, — отвечаю я, чуть глянув на него через плечо. Это не тот, кого я жду.
— Купить гитару хочешь? — всё ещё не верит он своим ушам.
— У меня микрофоны, у тебя гитара. Так понятно?
— Тут не меняют, — выдавливает мой собеседник, выплёвывая окурок прямо на асфальт, — Если лавэ есть, гитару найдём.
— И ты с неё свой полтос поймаешь. Так я тебе его и так могу дать, если обмен мне найдёшь, — упрощаю я алгоритм поставленной задачи, резонно опасаясь, что парень сам до такого решения не вдруг дойдёт, — А микрофоны у меня ШУРы, американские. В такие сам Фредди Меркьюри поёт. И Бонни М, — последнее добавляю, понимая, что отклика на квиновского вокалиста я не увидел. А Боньки год назад столицу на уши ставили. Не мог он про них не слышать.
— Постой тут, ща узнаю, — морща лоб, выдавливает доморощенный продавец — консультант и идёт советоваться с "коллегами". После двух — трёх минут спора, он всё же вытряхивает из кармана мелочь, и уже чуть живее бежит к телефонам — автоматам, стоящим на углу.
— Давай полтос, — протягивает он руку, вернувшись, — Сейчас друг подъедет, с ним перечирикаешь, и всё решишь.
— Держи четвертак, — протягиваю я новенькую купюру в двадцать пять рублей, — Из уважения даю. Вторую у друга заберёшь, если мы с ним сговоримся.
— Про полтос договаривались, — бычится парняга, стараясь сам себе казаться грозным.
— Во, правильно мыслишь, — хлопаю я его по плечу, — Как обмен состоится, так второй четвертак получишь. А прикинь, если у нас не срастётся? Мне с тебя или с него получать?
Судя по тому, как парняга хватается за карман, возврат денег не предполагается. Но и обманывать меня ему не с руки. Музыканты, люди очень коммуникабельные. Пройди слух, что на Глине кидалы работают, и сразу заработки у всей честной компании, тут отирающейся, начнут падать. Тогда его свои же и выживут. Слишком сладкий у них бизнес, чтобы местом рисковать.
— Да нормально всё будет, сказал же, — пытается он настаивать.
— Тем более тебе не о чем волноваться. У меня, как в аптеке, лишь бы дружбан твой не накосячил, — отвечаю я, улыбаясь, — А другу скажи, пусть на стоянку к Малому рулит. Увидит там у входа в кассы машину с буквами ЧУК на номере. Я его в ней ждать буду. А то у вас тут стрёмно стоять, — слегка подмигиваю я ошалевшему парню, далекому от тех разговоров, которые станут вполне обычными лет через сорок. Откуда ему, бедолаге, знать, что у нас половина фильмов в своё время с блатной феней шла, а мат по телевизору так и не каждый раз "запикивают".
— Э-э, постой. А что за ЧУК?
— Чукотка, — прикалываюсь я, вспомнив недавний инцидент на заправке, — От нас до Аляски, ну, до Америки по-вашему, минут двадцать на моторке летом, или полчаса зимой на нартах, когда лёд на заливе встанет. Прикинь, микрофонов у них в магазине валом, а гитары не везут. Говорят, струны на морозе рвутся. Вот я и приехал, чтобы здесь одно на другое поменять.
Судя по отвисшему рту, шутка удалась.
К слову сказать, я тогда даже и не догадывался, насколько она удалась. Лишь через полгода понял, когда в решениях Партии и Правительства увидел список Чрезвычайных мер по перекрытию советско — американской границы между Чукоткой и Аляской.
Не, ну у того "жучка", который у магазина тёрся, на лице было написано, что он если и не дебил, то недалеко от него ушёл, а эти-то куда…
Минут двадцать, если не больше, я скучал в машине, развлекаясь лузганьем семечек, купленных у какой-то бабки на базаре. Двадцать копеек за несуразный стаканчик непонятной ёмкости, высыпанный в газетный кулёк. Как по мне, так семечки мелкие и пережаренные. Но ничего лучше я тогда на всём базаре не нашёл.
