Юрьев день (СИ) - Величко Андрей Феликсович (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Да, я надеялся, что спроектировать тепловой дирижабль у меня получится — и он будет не так уж плохо летать. А чтобы он полетел хорошо и, главное, безопасно, его надо будет надуть гелием! Вот на реализацию этого плана и работал второй рескрипт цесаревича.
Сам же я собирался заняться прикладной химией, благо Приоратский дворец теперь был практически в моем единоличном пользовании. Увы, даже слишком единоличном — юные прелестницы Лиззи и Нинель уже почти полгода тут не появлялись. Понятное дело, мать решила, что нечего нас с Ники баловать, освоили необходимый минимум, и хватит. Все правильно, но один черт жалко. Эх, какие были дни, а особенно вечера!
Но, еще раз увы, все на свете преходяще, и пора вернуться к прозе жизни. Так вот, о химии. Раньше я опасался — как бы Николай не залез куда не надо, не отравился бы чем, не получил химический ожог и не взорвался. Теперь же причина для опасений исчезла. И, значит, пора вспоминать школьные годы, когда я всерьез увлекался прикладной пиротехникой, приглашать в Приорат Менделеева и вместе с ним срочно изобретать бездымный порох Вьеля, а то ведь, если мы будем хлопать ушами, француз в конце года изобретет его сам. Ну а потом уж Дмитрий Иванович на данной основе создаст пироколлодий, как он уже один раз это сделал в другой истории.
Однако в мои планы внес свои коррективы император. Причем для этого он не стал вызывать меня в свой кабинет, а не поленился сам явиться в Приорат, причем пешком. И в сопровождении всего лишь двух казаков из так называемого «собственного его императорского величества конвоя». Я решил, что сейчас самое время обратить его внимание на вопросы личной безопасности.
— Отец, почему вы без охраны?
— Ты что, не видел? Казаки на первом этаже остались.
— Видел, но это не охрана. Это эскорт.
— И в чем, по–твоему, разница?
— В том, что задача охраны — в случае необходимости защитить вашу жизнь, а эскорта — прибавить вашим передвижениям торжественности.
— Так ты считаешь, что казаки меня не защитят? Не много ль на себя берешь?
— Отвечаю в обратном порядке. Нет, не много. Потому что — нет, не защитят. Вспомните, как на деда еще до моего рождения покушался какой–то дурак по фамилии, кажется, Каракозов. Подошел и выстрелил из револьвера! Мог бы и попасть, если бы руки не тряслись. А казаки, увидев грозящую вам опасность, должны скинуть с плеча свою длиннющую берданку, поднять ее, снять с предохранителя, прицелиться и выстрелить! Они просто не успеют, если покушавшийся будет подготовлен хоть немного лучше того Каракозова. С бомбистом выйдет то же самое.
— Да они ко мне просто никого не подпустят!
— Нет, подпустят, я сам только что видел в окно, как неподалеку отсюда вам встретилась телега с какими–то палками. И вы сами подошли к ней о чем–то поговорили с возницей. А если бы это был революционер с револьвером? Или у него в телеге под палками лежал бы динамит? Ваше величество — Николай, хоть и признан совершеннолетним, не справится с управлением державой даже с моей помощью. Тем более в такое непростое время, как сейчас. Поэтому вам нельзя без необходимости рисковать своей жизнью.
— Сам разберусь, чего мне можно, а чего нельзя, — буркнул отец, но потом все–таки добавил:
— Ты, наверное, уже подумал, как можно улучшить охрану, иначе не выступал бы. Сколько времени тебе нужно для подготовки обстоятельного доклада на эту тему?
— Нисколько, доклад написан, и я готов.
— Так и думал, — вздохнул император, — больно уж ты у меня рассудительный вырос. Значит, завтра после ужина жду, а пока вот что. Я ведь чего к тебе зашел, изменив обычный маршрут прогулки. То, что Николай задумал строить свой, как его, дирижабель — пускай себе. Но вот с аэропланами как быть? Деньги, хоть и небольшие, все истрачены, ты мне сам доказывал, что это очень перспективные машины, и что? Стоит один, гниет потихоньку под навесом, и все. Я понимаю, что Можайский уже в летах, болеет часто, но ты–то мог бы руки и голову приложить! Нехорошо бросать начатое на полдороги.
— Знаю, но сейчас мне это не осилить. Не хватит ни мозгов, ни рук, ни денег.
— Мозги и руки сам ищи, иначе грош тебе цена, ежели все в одиночку делать станешь. Денег дам, понял уже, что лишнего ты не запросишь. Кстати, знаешь, чего я с тем мужиком разговорился у телеги? Он метлы вез во дворец, продавать! Так оказалось, что комендант ему за них платит чуть ли не впятеро меньше, чем потом в отчете указывает! Ну вот как такое назвать?
— Воровством. Думаешь, он один такой?
— В том–то и дело, что нет. Эх, если бы ты мог план составить, как в России воровство прекратить, я бы тебе никаких денег не пожалел!
— Не смогу.
— Понятное дело, этого никто не сможет. Ладно, пошел я, пока маман беспокоиться не начала.
Отец ушел, а я поначалу не испытывал после нашей встречи ничего, кроме раздражения. Ну рано еще самолеты всем показывать, рано! Ведь с секретностью дела в России сейчас если и обстоят лучше, чем никак, то совсем немного. Все хоть сколько–нибудь перспективное утекает. Очень нам нужны будут через двадцать лет эскадрильи японских бомбардировщиков над Порт—Артуром? А ведь появятся, англичане их продадут, а у нас только–только начнется производство предсерийных образцов.
Однако потом я задумался. Есть ведь разновидность двигателя, которую не так уж страшно засветить — это двухтактный калильный на спиртовом топливе. По такому принципу в двадцать первом веке работает большинство авиамодельных моторчиков, но перспектив развития у данной схемы нет. И подходящая разновидность летательных аппаратов тяжелее воздуха тоже имеется! Какая именно? Дельтаплан. Ни скоростным, ни хоть сколько–нибудь грузоподъемным его не сделаешь при всем желании, так что пусть все, кому не лень, воруют схему и совершенствуют ее хоть до посинения. Значит, пора заказывать бамбуковые палки, ибо с дюралем пока никак, а в качестве материала крыла сойдет аэростатный шелк, он достаточно легкий и прочный. Итак, с чего начать? Надо сегодня же вечером зайти в библиотеку и поискать там что–нибудь про Леонардо да Винчи. Он там на досуге однажды нарисовал нечто, в коем мои современники с удивлением узнали дельтаплан. А раз уж тот рисунок дошел до двадцатого и двадцать первого веков, то должен быть известен и в девятнадцатом. Надо его найти, посмотреть, действительно ли похож, и при наличии хоть малейшего сходства заявлять при всяком удобном случае, что я всего лишь реализую идею великого итальянца. Хотя, может, он был каким–нибудь генуэзцем или флорентинцем? Тоже надо посмотреть, дабы не попасть впросак со своими заявлениями. Хотя… мне же отец только что сделал втык за стремление все брать на себя. А в Приорате, вообще–то говоря, есть секретариат! Правда, не мой, а брата. Будь он моим, я бы его давно разогнал. Или по крайней мере понизил бы всю секретарскую братию до курьеров.
Сказано — сделано, и по дороге домой я задержался на первом этаже. Секретари, все три экземпляра, явно предчувствовали скорое окончание рабочего дня, а тут такой облом! Мое появление явно подразумевало какое–то задание.
— Здравствуйте, господа, у меня есть для вас небольшое поручение — я не стал разочаровывать служивых. — Значит, жил в средние века один такой довольно известный художник, которого звали Леонардо да Винчи.
На физиономиях старшего и среднего братьев было ясно написано, что они про него слышат в первый раз. А вот младший, похоже, что–то про Леонардо знает. Хотя, может быть, у него просто есть знакомый кот с похожим именем, и он про эту животину сейчас вспомнил.
— Так вот, — продолжал я, — да Винчи был не только художником, но и талантливым инженером–изобретателем. Ваша задача — найти в библиотеке все книги на русском и английском языках, где упоминаются изобретения Леонардо. Срок — до послезавтрашнего утра.
— В-ваше высочество, — решил попробовать поторговаться старший, — но это же очень сложная задача! Мы можем не успеть.
— Надо же, какое совпадение! Я ведь тоже кое–что могу. Например, разогнать вас к чертям, коли работать не хотите, да так, что ближе ста верст от Питера не сможете никуда устроиться даже золотарями. Намек понятен?
