Держава под зверем - Бриз Илья (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗
Явно политесы со мной разводить не намерен. Время – деньги. Нормальный стиль хорошего руководителя. Сработаемся.
– Кого-то убедить, кого-то – к стенке, – что я еще мог ему сказать?
– Тогда по персоналиям, – Берия несколько напряженно посмотрел на меня. – Жданов?
– Убеждать.
Маршал кивнул, соглашаясь со мной.
– Маленков?
– Убеждать.
Сдвоенный зайчик от стекол пенсне опять прыгнул вниз и вверх.
– Мехлис?
– К стенке.
– А вот здесь ты не прав.
Не прав? Посмотрим, что маршал скажет в его защиту. Я заинтересованно посмотрел на Берию.
– Знаешь, почему твой отец держал его рядом с собой? Он предан и честен. Его невозможно ни купить, ни запугать.
Н-да. Что-то в этом есть.
– И еще, – маршал критически посмотрел, как я достаю из пачки папиросу. Сам он был некурящим, – ему невозможно втереть очки, въедливый до безумия. Да и сам интриговать вряд ли будет.
Я закурил, выпустил струю дыма в сторону, чтобы не попасть на Берию, и вопросительно посмотрел на него. Предлагает оставить? Тогда пусть указывает в качестве кого.
Маршал понял меня без слов:
– Расширь Комиссию Спецконтроля до министерства. Ну, скажем, Государственного Контроля, и поставь туда Мехлиса. Польза будет, а любовь его тебе не требуется. А преданность, – Берия усмехнулся, – будет со временем тебе его преданность. Ты же меня понимаешь?
Да, опыта аппаратных игр председателю ГКО было не занимать.
– Как скажете, Лаврентий Павлович, – согласился я, – вам ведь действительно виднее.
– А вот поговорить с ним и известить о назначении пошли Синельникова. У него это лучше получится.
Предлагает пойти по варианту злого и доброго следователя? На таком уровне? А ведь наверняка получится.
– Хорошо. Так и сделаем, – с готовностью согласился я.
По списку членов Политбюро прошлись быстро. В принципе, никого немедленно убирать не требовалось. Тимошенко и Громыко, ставшего министром иностранных дел, заместителями председателя Государственного Комитета Обороны маршала Берии решили пока не назначать. В ГКО подавляющее большинство и так оказалось за их, теперь об этом можно было говорить прямо, триумвиратом. Сталин, Берия, Синельников.
Обсудили ситуацию в новой американской части Советского Союза. Решили временно не отменять никаких действующих законов и деятельность партий, как до того еще предложил Иосиф Виссарионович. Надо было делать все возможное, чтобы народ не ринулся бежать в САСШ. Соответственно, все договоры канадских производителей зерна и мясо-молочной продукции должны быть выполнены, кроме тех, которые были заключены с фашистскими заказчиками.
Уже в конце разговора я закурил очередную папиросу и спросил:
– Лаврентий Павлович, а что мы будем делать с прощанием?
Берия напрягся.
– Что ты хочешь сказать?
– Давка ведь будет. Люди детей потащат. Затопчут ведь.
Как там хоронили отца, я знал. Черт! Вот они оба из обоих миров и слились для меня воедино. Только, увы, неживые. А ведь в новом своем качестве сына я так и не успел его увидеть, поговорить…
– Ах это, – он задумался, – не хочешь, чтобы похороны Иосифа Виссарионовича вспоминались народом как побоище?
– Не хочу. И так по телевизору и в кино без перерыва крутят кадры гибели…
Со дня катастрофы и до похорон страна была в трауре.
Берия опять задумался, потом с уважением посмотрел на меня.
– Ну, может быть, ты и прав. Так и сделаем. Тем более что желание ближайшего родственника – закон.
Американские войска вошли на территорию Канады уже на следующий день после катастрофы на Гавайских островах. С нашими десантниками они практически не встречались. Те быстро, буквально за одни сутки вывезли из госбанка золотовалютные запасы и, погрузившись на свои самолеты, вернулись в Советский Союз. А из СССР через Берингово море уже шли и шли на Аляску суда с советской администрацией, внутренними войсками и… рублями. Оттуда многие совслужащие уже на поездах направлялись в Канадскую Советскую Социалистическую Республику. Нет, хождение американского доллара на Аляске и канадского на советской части Канады было не запрещено. Но вот государственные служащие, включая Канадскую Конную полицию, которая потеряла в своем названии слово «королевская», теперь должны были получать заработную плату только в рублях. Продукцию предприятий, расположенных в евроазиатской части Советского Союза, которая должна была хлынуть в новые республики, можно будет купить тоже только за рубли. Закупки продовольствия канадских производителей, а многие из них остались из-за войны без заказов, будут производиться опять-таки только за советскую валюту. В то же время было объявлено, что отделения советских банков, которые скоро будут открыты на новых территориях, станут обменивать канадский доллар на все те же рубли по курсу на день начала войны – шестнадцатое июня тысяча девятьсот сорокового года. Было сделано все, чтобы жители не теряли своих сбережений, не бросали свои дома и не бежали сквозь существующую пока только на картах границу в Североамериканские Соединенные Штаты. Но вот фунт стерлингов на глазах сыпался вниз. Курс рубля неуклонно рос. Канадский доллар был «заморожен» советским правительством. Но вот он-то как раз был обречен.
Когда самолеты сядут?
Я посмотрел на часы.
Утром. Около шести.
Самолет президента САСШ летел в Москву. В салоне «Борта № 1» Соединенных Штатов находились урны с тем, что осталось от советской делегации. Рузвельт сам вызвался прибыть на похороны, тем самым признавая свою личную вину и отдавая себя на наш суд.
– Знаешь, я, пожалуй, на аэродром не поеду, – Василий задумался, – может, Лаврентию Павловичу тоже не стоит?
– А протокол?
– Существует протокол для таких ситуаций?
Ответить мне было нечем, но я все-таки сказал:
– Я, конечно, понимаю, что ты прав, но маршал пусть едет. Откровенно грубить не стоит.
Вася кивнул, поставил свою подпись на каком-то очередном документе, потянулся и спросил:
– В Болгарию людей отправил?
– Вась, ну хватит меня контролировать по мелочам! – возмутился почти всерьез я.
Болгары восстали еще вчера. Не хотят боевых действий на своей территории. Очень быстро они вспомнили свой, ныне забытый национальный праздник. Двадцать третье декабря. В этот день в далеком тысяча восемьсот семьдесят седьмом году русские войска освободили Софию, столицу Болгарии, от турецкого владычества. А в следующем году Болгария полностью и навсегда была освобождена от османского ига. Сейчас же… Наши войска, держащие фронт в Румынии, тут же, по «любезному» приглашению Временного Революционного Комитета двинулись на Софию. Утром первые подразделения корпуса генерал-лейтенанта Полубоярова уже вошли в город.
– Извини. Все никак не могу привыкнуть, что мои распоряжения здесь выполняются немедленно. Еще не до конца перестроился. Как там Светка? По-прежнему ревет?
– Уже меньше. Поехали к нам ужинать? Сам на сестру посмотришь.
Вася заинтересованно посмотрел на меня.
– Пожрать? В этом что-то есть. Слушай, Егор, а ведь я опять не обедал. Александр Иванович дважды напоминал, но времени не было. Сам видишь, – он показал на свой стол рукой.
Столешница была завалена документами.
– Поскребышева надо слушать, он плохого не посоветует, – наставительно сказал я и потащил Василия за рукав кителя из-за стола, – поехали, подполковник.
– Слушаюсь, тащ генерал-полковник, – шутливо вытянулся Сталин.
– Надо бы тебе звание какое-нибудь повыше присвоить, – сказал я уже в машине.
– Перебьешься, – усмехнулся Василий, – звания дают за руководство войсками, а я теперь несколько другим занимаюсь. Вот совершу что-нибудь этакое военное – глядишь, полковника получу. Мне трех звездочек на погон, – он сделал характерный жест ребром ладони у горла, – за глаза и за уши.
Вася посмотрел на поднятую прозрачную перегородку между салоном машины и водителем, опять усмехнулся и добавил:
