Большая охота - Мартьянов Андрей Леонидович (книги TXT) 📗
– Что ж, любезные мессиры, и вы, драгоценная мистрисс Уэстмор, давайте рассуждать здраво, – в пальцах магистра неведомо откуда появились отполированные от долгого употребления костяные четки. Сухо щелкнула первая бусина. – Загадочное сокровище доверено всего двум людям для доставки лично госпоже Алиеноре Пуату – через всю неспокойную Францию! Прибавим сюда происки коварных византийцев. Что ж, допустим, хотя верится с трудом. Как это вы умудрились сбежать из Ренна прямиком в руки врагов? Очень уж ловко они подгадали, не находите?
– Находим, – устало сказал Гай, у коего голова уже шла кругом. – Наверное, за нами следили. Или кто-то из обитателей замка оказался продажен, либо не в меру болтлив. Откуда мне знать, мессир командор?
– Хм. Допустим еще раз. Стало быть, захватив вас неподалеку от замка, византийские шпионы наложили лапу на пресловутое сокровище, самих же вас отвезли в Безье в качестве пленников? – въедливо уточнил магистр. Щелкнула вторая косточка. – Удивительно человеколюбивый поступок. Положили бы они вас рядком на безлюдье, да на поживу птичкам, извините за прямоту – горя бы не знали. Ан нет. И что такое на похитителей нашло?
– Любого человека можно заставить говорить, лишь у мертвеца не разживешься секретами, – тихонько произнес Франческо.
– О, ваши секреты так дорого стоят? Любопытно… – промурлыкал магистр. Снова щелкнули четки. – Но – допустим в третий раз… и это уже слишком много, чтобы вам поверить. Сэр Гисборн, не откажите в любезности – да не вздумайте врать мне, проверить будет просто! – от кого вы узнали нужные слова, «черное, белое и золотое»?
– От него, – Гисборн нехотя указал на шотландца.
Мак-Лауд с самого начала разговора не проронил ни слова и вообще старался сделаться как можно незаметнее. При его росте и колоритной внешности задача оказалась явно непосильной.
– Ага, – удовлетворенно кивнул Эжен д'Альби и разом утратил к Гаю всякий интерес, целиком переключившись на Дугала. – А вы, мессир Мак-Лауд, отчего ж молчите? Сдается мне, вам есть что порассказать?
– Говорить трудно, – просипел кельт, оттягивая воротник рубахи и демонстрируя пытливому магистру безобразный шрам под кадыком. Гисборн готов был прозакладывать голову, что Мак-Лауд притворяется – не далее как час тому назад в купальне речь давалась шотландцу вполне прилично – однако звездчатая красно-синяя впадина смотрелась более чем убедительно. Эжен д'Альби, во всяком случае, был весьма впечатлен, судя по тому, как он поднял сперва одну бровь, затем и другую.
– Стрела? – предположил он. – Или арбалетный болт? Где-нибудь месяца два тому?
Мак-Лауд молча кивнул.
– Воистину чудо Господне, – недоверчиво покачал головой тамплиер. – Человек с такой раной должен был скончаться на месте… Как вам удалось выжить?
– Повезло. Лекари были хороши, – буркнул кельт. – И Господь, наш Создатель, не оставил меня в милости своей.
Франческо при этих словах поперхнулся вином и закашлялся. Изабель заботливо постучала его кулачком по спине, сердито прошипев что-то на ухо.
– Верно вам говорю, божье чудо, – повторил магистр. – За ваше исцеление вы должны неустанно благодарить Господа, ибо в тот день вы родились заново. Ба, любезный! А ведь я догадываюсь, кто мог подсказать вам некие заветные слова. Как поживает шевалье де Грисс? Как его раненое колено – донимает по-прежнему?
– Не знаю ни шевалье де Грисса, ни его колена, – пожал плечами Мак-Лауд.
– Ну как же! Сей ученый муж, состоящий при ее величестве в скромной должности письмоводителя, как раз и занимается, скажем так, поручениями весьма деликатного свойства. Коль скоро вы утверждаете, что действуете от имени и по поручению Алиеноры Пуату, да продлит Господь ее дни, так и со старым пронырой де Гриссом должны были встречаться! Припомните: лет сорока, коренаст, чернобород, подволакивает левую ногу… вспомнили?
– Насколько мне известно, сударь, королева Элеонора не прибегает к услугам письмоводителя, – возразил шотландец. – Далее, мне известны имена по меньшей мере трех человек в ее ближайшем окружении, занимающихся, как вы изящно выразились, «деликатными поручениями». Хромоногого бородача по имени де Грисс среди них нет. Или, во всяком случае, не было год назад, когда я отбыл в Лондон. Даже будь я византийским лазутчиком, то купился бы на ваш трюк, лишь будучи лет на десять моложе или вдвое глупее.
Он закашлялся и поднес руку к горлу, как бы показывая, насколько утомила его долгая речь.
– Ну-ну, не стоит обижаться, – улыбка храмовника так и лучилась искренностью. – Уловка для простаков, согласен, но должен же я проверить! За неимением у вас иных верительных грамот остается лишь ловить вас на слове…
– Грамоты были, – мрачно произнес Дугал. – Как раз на такой случай. Если мы поторопимся с погоней, если те негодяи не выкинули мою куртку и не отыскали в ней потайной шов, то вкупе с архивом канцлера Лоншана я представлю вам эти грамоты. На тончайшем шелке. С личной подписью королевы Элеоноры.
– А также карту местонахождения клада Зигфрида Нидерландского и Святой Грааль впридачу… – рассеянно пробормотал Эжен д'Альби. – И в обмен на эти пустые посулы вы просите – как там? Сущую безделицу, верно? Свежих лошадей, деньги, оружие, подорожные, надежных проводников и – желательно – человек пять-шесть рыцарей Храма при полном вооружении. Ах да, чуть не забыл. Еще – тайно вывести вас из Безье, учитывая, что город закрыт по приказу графа Транкавеля. Кстати, вам известно об этом приказе?
– Известно, ваша милость, – сдержанно ответил Гай за всех четверых.
– Ага. А может быть, вам также известно, за кем и почему охотится Железный Бертран?
Повисло молчание. В тишине чуть слышно пощелкивали костяные четки магистра. Эжен д'Альби терпеливо ждал ответа на свой вопрос.
«Вот и подошли к главному, – обреченно подумал Гай. – Конечно же, старый лис прекрасно знает, за кем охотится Транкавель. Ему только интересно, почему. Ему интересно, стоят ли наши секреты наших жизней. Сдается мне, от ответа на сей вопрос зависит наша дальнейшая участь. Ответим неправильно, соврем или не заинтересуем магистра – и он преподнесет нас Железному Бертрану на блюдечке, так сказать, в знак вечной дружбы, даже дугаловы связи не спасут: где королева Элеонора и где мы… Что же сказать? Господи, вразуми!..»
И тут наконец подала голос Изабель Уэстмор, все время беседы просидевшая тихо, как мышь под метлой.
– Может быть, он преследует волкодлака? – с невинным видом предположила она. – Как поступили бы вы, мессир командор, доведись вам изловить оборотня?
Гисборн не подал виду, и его рука, державшая тяжелый оловянный кубок, не дрогнула, но внутри у него все сжалось в ожидании ответа командора. Франческо прикрыл глаза и даже, кажется, перестал дышать.
Мак-Лауд перед беседой наставлял соратников: «Говорите о чем угодно, но запомните три вещи. Во-первых, если не хотите прослыть блаженными – никаких дивных мираклей. Верно, мы стали свидетелями многих странностей, но рассказывать о них будете детям на ночь – когда и если у вас будут дети. Про Грааль и мое чудесное воскрешение – ни слова. Караван мэтра Барди истребили разбойники, а из Ренна мы бежали через самую обычную потерну, прикончив стражников, понятно? Второе: Ральф Джейль работает на династию Комниных, и именно для них он похитил треклятый лоншанов архив. Про архив – всю правду: нам нужна поддержка тамплиеров, тамплиерам нужно вознаграждение за труды, а наследство Лоншана – лучшая из всех возможных наград. И последнее: ни слова о Рамоне-волкодлаке и его судьбе до тех пор, пока мы не разберемся, в каких отношениях прецептория Эжена д'Альби находится с Железным Бертраном…»
Отношения прецептории и хозяев Ренна пока оставались тайной за семью печатями. Учитывая, что семейство Транкавелей обладало в Редэ почти абсолютной властью, нельзя исключать, что Эжен д'Альби осведомлен о кровавых развлечениях Рамона… в этом случае всех четверых, скорее всего, взяли бы под стражу прямо в покоях магистра. Однако Изабель, видимо, рассудила, что терять им все равно нечего, и решила рискнуть.
