Год Мамонта - Романовский Владимир Дмитриевич "Техасец" (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Помрет скоро, — равнодушно сообщил слуга.
Надо было его прирезать, привязать камень к шее, и выкинуть за борт, но, во-первых, под рукой не было подходящего камня, а во-вторых он был в данный момент — необходимое перевозочное средство, посему Рита подавила в себе ярость и отчаяние и ограничилась тем что, развернувшись, хлестнула его наотмашь по небритой щеке.
— Греби быстрее, мерзавец, — сказала она.
— Я уж и так стараюсь, — оправдался он, и получил вторую пощечину.
В дельте многочисленные течения мешали продвижению лодки, толкая ее, казалось, в нескольких направлениях сразу.
— Направо и вдоль берега, — сказала Рита.
— Помилуйте, госпожа моя, там прибой.
— Не помилую. Греби.
К счастью, море в тот день было спокойное, почти штильное, да еще помогло морское течение, потащившее лодку к западу — то есть, именно туда, куда нужно. Через четверть часа показалась череда прибрежных вилл.
— Эй, — сказала Рита. — Видишь вон тот дом? — она кивнула на первую виллу. — К нему. Быстро.
Оглушенный охранник пришел в себя, ударенный в морду тоже. Найдя друг друга, они обошли замок, оценивая обстановку. Трудности с планом дальнейших действий начались сразу. Пленницы отсутствовали, трупы наличествовали, и оба воина уверились, что за верную службу их никто не похвалит — охранять пленниц и Фалкона входило, вроде бы, в их обязанности, и лучшее, что их ждало в Теплой Лагуне, в воинском режиме, который не перестал быть фалконовским, было заключение в темницу на неопределенный срок. О худшем не хотелось даже думать. Оглушенный предложил ударенному отрезать голову диктатора и принести ее в стан мятежников. После некоторого раздумья, ударенный согласился. Вытащив мечи, они вошли в зал, освещенный дневным светом, и приблизились к трупам. Им показалось, что трупы шевелятся, и, охваченные суеверным страхом, охранники, не сговариваясь, бросились бежать. Выскочив по опущенному мосту в поле, они остановились, и ударенный предложил просто придти в стан Лжезигварда и заявить, что они только что убили Фалкона, труп в Замке Оранжевых Листьев. За это Лжезигвард наградит их чинами и сделает своими неотлучными верными адьютантами. План был хорош, но рядом с трупом Фалкона валялся также труп Хока. Охранники не знали, что Хок — перебежчик. Можно было вернуться, вынести Хока, и закопать — но нет, при мысли о возвращении в замок обоих пробрала дрожь. В общем, про Хока надо молчать — авось обойдется. На том и порешили.
Третий охранник, раненый Брантом в бедро и пролежавший всю ночь в темном углу, утром встал и обнаружил, что вполне может передвигаться. Он тоже, пройдя по залам, нашел трупы, испугался, выбрался из замка со стороны реки, сел в лодку, и поплыл вниз по течению. добравшись до моря, он вышел в его просторы и повернул на запад, к Теплой Лагуне. Море проснулось, лениво потянулось, и перевернуло лодку. Держась одной рукой за киль, охранник изо всех сил работал остальными конечностями, включая раненую, и сознавал, что не успевает — берег был далеко. Терпящим крушение заинтересовалась стая дельфинов. Они тыкали в него носами и пищали, радуясь. К праздненству присоединилась было молодая акула, но дельфины, возмутившись, убили ее и опять стали заигрывать с раненым. Он пытался их просить, потом стал на них кричать, и, отчаявшись, начал с ними сражаться, проявляя доблесть. Дельфины очень удивились такому недоброжелательному к ним отношению и за четверть часа дотолкали лодку с неприветливым, цепляющимся за нее, существом до берега, и оставили там это сквернохарактерное существо с тем, чтобы оно никогда больше к ним не возвращалось. Даже если оно, существо, одумается и подобреет, все равно они с ним играть больше не будут, они обиделись, вот и все.
Существо полежало некоторое время на песке, бормоча и вздрагивая, а потом встало и заковыляло в сторону Теплой Лагуны. Пройдя мимо череды прибрежных вилл, из которых ни один гад не вышел, чтобы поинтересоваться, не нужна ли помощь попавшему в несуразную беду, существо приплелось на окраину, где в обшарпаной таверне угостил его полным кубком мерзкой браги какой-то русоволосый драконоборец, рассказавший существу несколько диких историй про эльфов и Страну Вантит. За два часа, взбодренный брагой, враг дельфинов добрался до северной окраины, пришел в войско, и сообщил, что Фалкон мертв. После этого ему не понадобилось даже просить аудиенции у командования — командование, страдая одышкой, прибежало к нему само в полном составе. Он поведал им обо всех своих впечатлениях и был слегка задет тем, что про дельфинов слушали рассеянно. Десять всадников под началом опытного капитана устремились к Замку Оранжевых Лисьтев. Замок они не нашли и вернулись ни с чем. Тут же раненого бражного обвинили в измене, но, на его счастье, кто-то из военачальников вспомнил, что играл в детстве в разбойников в окрестностях замка, который, вроде бы, так и назывался — Замок Оранжевых Листьев. Наконец кому-то пришло в голову найти карту и посмотреть, что и как. Еще десять всадников, на этот раз вооруженные картой, устремились в правильном направлении и вернулись через три часа, к вечеру уже, и подтвердили, что все так и есть, как изменник рассказал. Изменника освободили из-под стражи, но доверие к нему было тем не менее потеряно навсегда.
В стане мятежников тем временем искали Нико, чтобы его расспросить, но он исчез также внезапно, как появился. Фрика и Шила в сознание не приходили, несмотря на усилия лекаря.
Продвижение ударенного и оглушенного по суше заняло больше времени, чем продвижение раненого по воде. Частично сказалось отсутствие дельфинов. Они прибыли в стан Зигварда чуть за полдень и потребовали аудиенции с «зурпатором».
Зигвард вышел к ним из шатра, брезгливо оглядел обоих, и спросил, что им нужно.
— Великий Лжезигвард! — высокопарно обратился к нему ударенный. — Твой час зазвонил. Мы доставляем тебе честь доброй вести.
Зигвард засмеялся.
— Ну, ну? — сказал он.
— Мы призрели нечеловечные поступки жестокого Фалкона, обижателя и расстраивателя ниверийского народа и больше не намерены терпеть. Нам не нужно обещанное им великое будущее и свобода духа, мы хотим, как продажные кронинцы, жить под властью вероломного зурпатора, ибо оно нам мило, как всем. Мы требуем порабощения никчемной династией! И мы согласны об этом всенародно публиковать!
Помолчали.
— И что же? — спросил Зигвард.
— Теперь ты, — сказал ударенный оглушенному.
— Нет, говори ты, ты красиво говоришь, я так не умею.
— Хорошо. Великий Лжезигвард! Дабы доказать тебе, о коварный владыка, свидетельство верности нашей неслабой, рапортуем мы тебе гласно, что ассассинирован нами негуманный Фалкон.
— А ну, еще раз, если вас не затруднит, — сказал Зигвард. — Что с Фалконом?
— Мы его… того… убрали.
— Куда убрали?
— К чертовой бабушке. Закололи.
— Ого, — сказал Зигвард. Он хотел было завести их в шатер, но кругом было много воинов, и все они, конечно же, все слышали. — Так. Вы вдвоем?
— Да.
— В стане?
— Нет.
— По поручению Хока?
— Нет, Хока мы тоже убрали, когда он его защищал, — ляпнул оглушенный, а ударенный толкнул его локтем и сделал ему страшные глаза.
Что-то случилось, это точно, подумал Зигвард. Но что? Что он такое плетет? Фалкон убит — это возможно. Эти двое, кстати говоря, вполне могли это сделать — вон какие у них лица дубовые. Но то, что они заодно убили Хока — возможным не представлялось. Хок защищал Фалкона? Зачем? И куда пропал этот подлец Нико? И где тот, который с ним был?
— И где теперь Фалкон? — спросил он.
— Все там же, — сказал ударенный. — В Замке Оранжевых Листьев.
Зигвард разбирался в людях гораздо лучше, чем все фалконовы советники вместе взятые, лучше, чем сам Фалкон, поэтому трое всадников, которых он отправил в Замок Оранжевых Листьев, нашли и замок, и трупы, и вернулись через два часа. Зигвард тут же послал в замок карету. Вывоз трупов не занял много времени. Запертых повара и служанку выпустили и отпустили, и они куда-то ушли пешком, возможно в Артанию, хотя вряд ли, ибо прожившие на ниверийской территории более двух лет артанцы, несмотря на горячие симпатии по адресу степного своего края, редко возвращались домой.
