Контра (СИ) - Гавряев Виталий Витальевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
— Это ещё как? Вы перед пожаром выкрали все документы? Ведь так рисковать было никчему.
— Нет. У Абрашки есть специалисты которых он называет "форточники" и "медвежатники". Так они в ночь перед операцией, выкрали из сейфов наших недоброжелателей все бумаги. Как они проникали в частное домовладение, каким образом узнали где спрятаны сейфы, я не ведаю. Да мне это и не интересно. Главное, если верить условным посланиям, эти бумаги существуют и они уже в пути, так что, скоро мы их получим.
— Хорошо Алекс, будем считать что ты меня убедил. Остаётся ещё одно дело, точнее два. Первое, буквально за час до твоего приезда, к нам прибыл курьер от Каца. И он просит чтоб ты как можно быстрее прибыл к нему. Не смотри ты так на меня. Я сам удивлён этому известию не меньше тебя. Так как с тобою приглашают и меня. Второе, организованные тобою ветераны, узнали об одном крупном мероприятии, которое организуют наши господа революционеры, и мы должны поспешить в столицу, чтоб отставники по своей наивности не натворили какого-либо непотребства.
Как оказалось, Кац, и ветераны, вызывали братьев по одному, и тому же делу. Оказывается, в Россию прибыл мистер Шимин и вновь занялся своими "грязными" делишками. Правда, Авраам узнал о появлении этого дельца благодаря слежке за юристами, с помощью которых американец воплощал в жизнь свои жульнические махинации. А отставники, узнали о том, что революционно настроенная молодёжь, желает устроить грандиозный якобы литературный диспут, для чего, эти господа, арендуют столичный театральный зал. И это не сулило ничего хорошего.
Начнём с того, что возмущённые ветераны негодовали и желали устроить некое подобие "Варфоломеевской ночи". Впрочем в этом мире, страшной резни гугенотов не произошло и по отсутствию прецедента, такого понятия просто не существовало. Нет, французские католики резали этих добрых людей, но не было огромного количества жертв, да и то, что это "богоугодное" мероприятие началось в канун дня святого Варфоломея, не сильно отпечаталось в сознании обывателей. Так как, из-за ничтожно малого количества активных участников этого шабаша, бойня была растянута на две недели. Да и гугеноты успели сплотиться, поэтому смогли дать достойный отпор религиозным фанатикам, по этой причине, жертвы имелись с обеих противоборствующих сторон. Но всё это было отступление, не относящееся к нынешним событиям. Главное, что отставные солдаты буквально жаждали устроить то, что позднее имело все шансы получить такое обозначение как "Павловская ночь длинных ножей". Допускать этого было нельзя. Поэтому братья и спешили.
Небольшой, можно сказать уютный кабак, расположенный недалеко от центра столицы, сегодня вечером не пустовал, хоть и был закрыт для посторонних посетителей. Все столы этого заведения были сдвинуты вместе, образуя букву П. и как это не странно, отставной унтер Ермолкин, хозяин этого заведения, не сидел за своим небольшим столом, контролируя работу половых, или встречая особо дорогих — постоянных клиентов. Сегодня, он находился с посетителями за одним столом, и принимал активное участие в обсуждении одной проблемы, как, и поиске путей её преодоления. Как не странно, не смотря на большое количество людей собравшихся вместе, в обеденном зале было тихо. Все они внимательно слушали молодого человека, который был одет как богатый дворянин, но без показушной аляповатости. При этом, во время беседы, молодой человек никак не выражал своего превосходства над слушателями, но и не опускался до панибратства.
— Повторюсь ещё раз. — Александр выдержал небольшую паузу, обведя всех присутствующих требовательным взглядом. — Бить, или не приведи господь калечить этих оболтусов, не стоит. Все они выходцы из уважаемых, обеспеченных семей. Поэтому, их адвокаты, добьются суда и будут требовать для вас пожизненной каторги. Как никак, вы подняли руку на святое, обидели любимых чад власть имущих.
— Это ещё как? — возмущённо поинтересовался седой как лунь Ермолкин.
— Очень просто. Как мне удалось прочесть на афише, у этих "Гавриков" заявлено что они собрались на закрытый литературный вечер. И если вы "приласкаете" наглые морды этих господ, то они, эти юные революционеры, будут утверждать что в этот день лили потоки слёз, слушая стишки про цветочки, лютики, бабочек, птичек и прочую дребедень. А тут вы аспиды, ворвались в зал пьяными и размахивая дубинками и брызжа во все стороны вонючей слюной. И произошло это в тот момент, когда автор очередного опуса декламировал…
— Чего вы сказали, ваше высокоблагородье? Чего делал ентот ахтор?
— Никита, как тебе это объяснить. Я хочу сказать, что по их словам, некий автор будет читать своё очередное сочинение. Например про неразделённую любовь к прекрасной, но при этом жестокой девице и какие это жуткие муки, испытываемые его разбитым сердцем. И сколько литров слёз, он пролил страдая от этого.
— Нашли с чего страдать. Коль ты своей крале не мил, то надобно искать другую, а не разводить сырость. Правильно я говорю, мужики?
— Правильно… Во истину так… А как же, разве можно иначе… — со всех сторон послышались единодушные ответы, а слушатели согласно кивая, простодушно заулыбались.
— Это вам братцы до этого бреда нет дела, приходится постоянно работать чтоб было на какие гроши́ существовать. А золотой молодёжи делать нечего, вот они и придумывают чем бы себя любимого занять. Но. Сейчас мы должны говорить не об этом. Литературный вечер это всего лишь причина, а наши подопечные будут обсуждать совсем другие вопросы. Тем более, если судить по тому словесному описанию что я сегодня услышал, вы столкнулись с одним иноземным господином, который по вашим словам, слишком часто встречался с организаторами этого сборища. Мне он уже знаком, правда заочно. И поверьте, в любви к поэзии этот мистер даже не подозревается. Это специалист другого профиля, по нашим данным именно он, через своих людей, то есть руководство банка "Империя" организовал те Павловские погромы. А сейчас, решил затеять нечто более масштабное. Этот вывод можно сделать исходя из того, что такую большую аудиторию идейных террористов он собирает впервые. Так что, в день их сходки действуем так…
В назначенный день, в нескольких доходных домах стоящих на узкой улочке, ведущей к театральной площади, собралось немногим более сотни крепких на вид мужчин, все, как на подбор, были людьми чуть старше среднего возраста — за сорок. Сосредотачивались они незаметно подходя по одному, парами, иногда тройками. Кто-то из удальцов пробирался к месту сбора воспользовавшись проходными дворами и чёрными ходами, кто-то входил в арендованные на несколько дней квартиры через парадные подъезды. Не в этом суть. Главное, что к моменту как солнце скрылось за горизонтом, отставные солдаты заполнили все комнаты и коридоры так плотно, что на ум приходило только одно сравнение: "Как селёдка в бочке". — А от духоты больше не спасали распахнутые настежь окна и двери. Впрочем, про окна так сказать было нельзя, так как они были предусмотрительно занавешены шторами, дабы кто любопытный не заметил это несанкционированное властями чрезмерное скопление народу. И эта мера предосторожности, немного затрудняла процесс проветривания помещений. Так что отставные солдаты, привычные к бо́льшим тяготам, терпели как могли. Правда, вынужденное бездействие давило и они всё чаще, и чаще выходили во двор покурить, или просто размять ноги. И пока что, им везло, на это никто из бдительных соседей не обращал особого внимания.
Была ещё пара частных, богатых домовладений, в которых так же находились участники предстоящих событий. Одно из них принадлежало одному известному стряпчему, Карлу Крицгеру. Стояло оно по правую сторону от здания имперского театра и обычно использовалось хозяином для амурных встреч с его содержанками. Что ещё? Этот достойный муж, давно, и весьма плотно сотрудничал с ювелиром Кацем, поэтому, за определённую сумму, уступил на пару дней жилплощадь своему постоянному, и весьма щедрому клиенту. И именно сегодня, по уже известной нам причине, в этом "амурном гнёздышке", внепланово гостили сразу пятнадцать человек, если не считать Авраама, и графа Мосальского-Вельяминова, младшего. Что касаемо этой парочки, то она, в компании с тремя амбалами, сидела за столом в одной из комнат, той откуда можно было лицезреть фасад театра и мирно о чём-то беседовала. Идиллия. Признаться, и из окна этой, шикарно меблированной комнаты, было на что посмотреть. Зодчий, создавший величественную красоту стоящего рядом храма искусства постарался на славу. Про то, что это самый настоящий храм, говорили ступени из серого мрамора, величественные колонны из белого камня и ниши на стене, в коих находились статуи веселящихся муз, а самое главное, всю эту красоту венчал барельеф, изображавший древних лицедеев в характерных балахонах и масках. Но не стоит увлекаться описанием здания, в которое под вечер стали собираться прилично одетые молодые люди, если судить по их внешнему виду, в основном они были студентами. Вот именно за ними, и наблюдала троица людей Каца. Да — да, наблюдала, а не праздно любовалась красотой архитектуры.
