Константинополь Тихоокеанский (СИ) - Осадчий Алексей (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗
Сашка пришпорил коня, я намеренно приотстал. Надо тет-а-тет пообщаться двум первым лицам империи…
Глава 6
— Здравствуй, здравствуй славный и сердцу любезный город Ачинск, земли чулымской столица! Принимай гостей! — Константин Романов, великий князь, надежа и опора отца и старшего брата, знаменитый поэт, автор невероятных по красоте песен, инженер, книгочей и великий умник (и всё это в шестнадцать лет!) ловко соскочил с норовистого жеребца и троекратно облобызал «торжественный комитет по встрече».
Константин был абсолютно трезв, но невероятно весел и словоохотлив. Лучшие люди города на реке Чулым, наслышанные о свирепости характера второго царского сына (в сравнении с которым строгий и жестокий император считался добрейшей души человеком) направляющегося с подшефным лейб-гвардии Финляндским полком на Амур и по пути прежестоко ревизовавшего работу чиновников, немного расслабились. Значит верно, что к жителям Сибири великий князь благоволит. Сибирские тракты и сибирские ямщики ещё тот народ! Новости о выволочках, учиняемых Константином губернаторам и городским головам, передавались эстафетами от Екатеринбурга до Иркутска с рекордной скоростью.
Генерал-адмирал Российского флота то ли повздорил с царственным родителем, то ли был отправлен в «воспитательное путешествие» по достижении шестнадцатилетнего возраста, но до Сахалина и русской Америки решил добираться сперва посуху, а лишь потом по морю. Тяжело гружёные фрегаты ушли на восток из Кронштадта без великого князя, и готовились принять его на борт уже в тихоокеанских водах. Константин же, повторяя маршрут, проложенный старшим братом, двинул до Амура по сухопутью, грозя «закошмарить», надо же словечко такое придумать, всю воровскую купеческо-чиновную сволочь и в кандалах гнать до Николаевска на Амуре и далее на кораблях, до калифорнийского Форт-Росса, находящегося в совсем уж запредельном неведомо далёком американском далеке.
Служивый народ трепетал, спешно сдувал пыль с сочинений тогда ещё малолетнего Кости «О надлежащем устройстве дорог в Российской империи», писаных им для старшего брата, цесаревича Александра, вчитывался в рекомендации юного инженера-дорожника и тихо грустил. Ничего толкового предпринять было невозможно, да и холода, Сибирь всё-таки, тут хоть зашвыряйся — ухабы и колдобины не сведёшь. Одна надежда на снежок и великолепные зимники. Ачинская городская «головка» по правде говоря, лишь на божий промысел и уповала…
Впрочем, из Томска пришли совершенно фантастические вести. Великий князь, аки Мамай свирепствующий на пути от Волги и до Урала, заставляющий заводчиков есть баланду из рабочих котлов, прямо таки за шкирку хватающий и в котёл с варевом, аки кутят тычущий почтенных купцов и даже проштрафившихся чиновников из дворян, неожиданно сменил гнев на милость…
Расцеловав томского губернатора, уже приготовившегося к разносу, Константин велел открыть шампанского. С небольшой заминкой, стоившей десятка лет жизни губернатору, но каприз высочества был исполнен.
— За вас, дорогие сибиряки! Томичи, за вас! Ваше здоровье, Ваше превосходительство!
Константин Романов залпом осушил бокал, театрально-показательно разбил хрустальный сосуд, обнял и ещё раз расцеловал ошалевшего губернатора, почтенного Степана Петровича Татаринова, которому ранее было строго указано собрать «лучшее общество» и встречать великого князя в Томске, не устраивая более никаких торжественных приёмов. «Всё в Томске! Всем значимым людям быть всенепременно!» — именно так заканчивалась депеша Константина, отправленная ещё из Екатеринбурга. Томское общество невероятно взволновалось. Похоже, грозный ревизор решил всех собрать в одном месте и разом прихлопнуть. Тем более грешков имелось ох как немало. И у чиновничества и у купечества.
Как умаслить великого князя вопрос не стоял. Всей России известно было заветное желание Константина Николаевича, ещё младенчиком малым высказанное, — построить дорогу от Санкт-Петербурга до Тихого океана. Вот и собрали лучшие люди губернии невероятный «взнос на дорогу» в полмиллиона рублей. Где ассигнациями, а где и золотым песком. Всё повыгребли, все сусеки подмели, но собрали. Спешно был составлен проект дороги от Томска до Красноярска, соответствующий всем требованиям «дорожного трактата» малолетнего на тот момент Костика.
Вот вам проект ваше высочество, а вот и денежка на его осуществление. Лопаты там закупить с вашего заводика, кирки да ломы…
Взятка была задумана красиво — не подкопаться. А куда там царский сын денежку потратит — его дела. Лишь бы нас не сжевал сырыми и без соли…
Известие доверенного человека из ведомства Бенкендорфа о великом томском смятении и хлопотах по улучшению путей сообщения в губернии, меня развеселили. Гнобить земляков-сибиряков вовсе не собирался, наоборот! Тем более жителей славного Томска, где в жизни иной познал я первую любовь. Да. Было дело, шесть лет прожил в глухомани Томской области, недалече от шлюзов Обь-Енисейского канала, ещё во времена СССР, остальные все годочки — в Красноярске и Красноярском крае. И после Омска на меня накатывало. Казалось, что ещё немного и перенесусь обратно в свою реальность в век двадцать первый. Отпустило вскоре, но въехав в Томск испытал такую эйфорию!
— Ваше превосходительство! Так чего мы на улице то стоим, ведите! Приготовили поди зал для торжественного собрания, а?
— Так точно, ваше высочество, приготовили, — растерянно забормотал ошарашенный приветливостью и лаской высокого гостя Татаринов.
— Давайте без чинов, Степан Петрович, для вас я просто Константин. Но, если трудно сие произнесть, понимаю, пиетет перед правящей фамилией, зовите Константин Николаевич, договорились?
— А, да. То есть…
— Вот и славно. Ведите, замечательный и гостеприимный хозяин сих чудных мест!
— На подгибающихся ногах Татаринов не пошёл-побежал, неловко семеня и путь указуя.
Дабы не тратить время на пустые славословия, сразу взял функции тамады на себя. Выслушивать бесконечные пожелания долгих лет государю-императору и прочая и прочая было нерационально и здорово бесило.
— Друзья мои, жители славного Томска и прочих, не менее замечательных городов, сёл и деревень Сибири. Первый тост, от имени и по поручению отца я поднимаю за вас, живущих в суровом и прекрасном крае. Знайте, — несмотря на тысячи вёрст, разделяющие Томск, Енисейск, Красноярск, Ачинск с Петербургом, его императорское величество Николай Павлович думает и заботится о каждом из своих подданных. Уже испытан и готов к работе телеграф, которые соединит самые отдалённые, самые «медвежьи» углы империи со столицей. Железная дорога Москва — Санкт-Петербург это лишь испытательный полигон, где отрабатываются методики по строительству тысячевёрстных дорог, коим предстоит связать, сшить нашу великую державу. Сейчас я направляюсь в Русскую Америку. Офицеры, меня сопровождающие, ведут исследование местности, где будет проложен великий Сибирский железнодорожный путь. Поверьте, недалёк тот день, когда до Санкт-Петербурга из Томска можно будет добраться за неделю, а новостями обмениваться с помощью телеграфа — как будто собеседник в соседней комнате находится! С минутной задержкой на набор и пересылку сообщения! И это не мечты, не пустые фантазии и похвальбы! Российские учёные, приумножают славные традиции великого Ломоносова. Пройдёт двадцать лет и вы не узнаете Сибирь! Спасибо вам, от государя. Славные сибиряки! За вас!
Вечер удался. Накоротке переговорив с губернскими чиновниками и дав верхушке бюрократии понять, что массовых репрессий не будет, пускай работают спокойно, разумеется без мздоимства и иных злоупотреблений. После жарких уговоров, «подумав», таки согласился принять «дорожный фонд» в полмиллиона рублей, сразу обозначив приоритеты.
— Господа, давайте уточним, все эти деньги, до последней копеечки пойдут на обустройство дороги, но не до Красноярска, а до Енисейска. Причём такого основательного тракта, который впоследствии легко перестроить и под железнодорожное полотно. Суть в том, что по одному из вариантов прокладки Великого Сибирского железнодорожного пути Томск остаётся в стороне от основной магистрали. Вмешивается в строительство дорог политика, — доставка грузов и воинских команд должна происходить как можно скорее, а мимо Томска до океана путь короче почти на сто вёрст. Но! Дабы не превратить ваш замечательный город в железнодорожный тупик, в эдакое сибирское захолустье, у меня есть предложение. Необходимо строительство тракта как можно более прямого и основательного до Енисейска, чтоб ответвление от основной магистрали не заканчивалось Томском, а вело в неосвоенные богатейшие районы Сибири. Да, бассейн рек Чулым и Ксть более располагает к перемещению по воде, да местность там болотистая, трудная для построения капитальной дороги. Однако, я, великий князь Константин Николаевич Романов вношу сто тысяч рублей ассигнациями в фонд строительства дороги Томск — Енисейск. Надеюсь, и енисейское купечество наш почин поддержит?
