Владеющий (СИ) - Чиликин Михаил Владимирович (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
— Откровенно. Значит ты один из тайных правителей Земли?
— А с чего ты взял, что мы обманщики? На вопросы отвечаем прямо. Другое дело, если ты захотел ездить на такой же машине, что и я, жить в таком же особняке, иметь такую же женщину — это твоя зависть, твоя мечта и на что ты пойдёшь ради всего этого, только от тебя зависит.
— Как тебя зовут?
— Называй меня Виктором. Уж и не знаю, встретимся ли ещё, а сейчас мне надо исчезнуть.
Влад, приходя в себя, возвратился к некоторым фрагментам диалога и произнёс про себя: «Похоже на правду. Скорее всего, Любомир мне эту встречу организовал, по случаю».
— Угадал! Мы с Виктором общались, а тут ты наведался, — Любомир был явно в хорошем настроении, — кое в чём разобрался получше?
— Да, общение на пользу пошло. Всё в этом мире имеет свой цвет, свои оттенки, делить что-то только на белое-чёрное просто примитивно.
— Ну вот и ладно. Никто из них или нас не является противником Богу. Он дал всем нам возможность проявить себя в этом мире. Не важно в каком качестве. Ты волен делать всё что хочешь.
— А как же божьи заповеди?
— А ты уверен, что это именно Его заповеди распространяют попы-имамы-ламы по всей земле? Ведь правд много, считай у каждого своя. Заповеди, которые проповедуют религии, несомненно нужны любому государству для поддержания порядка, однако, когда одно государство напало на другое, ни один из жрецов не станет призывать «подставить и другую щёку». Один человек не вправе убить другого, а вот если сотни тысяч удумали такое сотворить с другими сотнями тысяч, тогда — пожалуйста!
— Так к чему же ты призываешь?
— К тому, что закон у Всевышнего только один — самовыражаться, любя и творя. Ты здесь, родной, чтобы стать богом, а для этого ты должен стать свободным и безграничным в своём мышлении. Забудь про земные законы и общепринятые рамки. Внутри тебя, в твоей душе есть полное понимание того, как и что делать. Можешь назвать это совестью. Вот когда твоя душа испробует себя во всех ролях, которые ей интересны, наберётся мудрости и заскучает, она уйдёт с этого плана на более высокий.
— Как говорили древние: «Во многой мудрости много печали; и, кто умножает познания, умножает скорбь».
— Скорбеть-то как раз не обязательно. Ты должен стремиться вести себя по-божески — жить в радости. Как сказал один более продвинутый древний: «Радость-это свобода бытия без страха и вины». Пока живёшь зажатый рамками общественного сознания, ты в рабстве. Вот Милонегу трудно жить по-божески — попробуй бросить вызов семье, стране, религии, отказавшись от общепринятых догм. В те времена проблема выживания стояла на первом месте: не вписался в общество — стал изгоем, а то и на костёр угодил.
— Да уж, гуманизма тогда поменьше было, это я заметил. И ещё мне показалось, что язычество приближало человека к природе и давало ему большую свободу самовыражения.
— Но вся окружающая природа требовала быть постоянно готовым к борьбе за выживание, к ярости, выносливости и к осторожности одновременно. Души входят в нежные тела новорождённых, вплетаются в генетические линии рода, от него получают инстинкты и способности к адаптации к опасному миру, отсюда и осторожность, пугливость и тяга к стадному поведению. Потом растёт чувство ответственности за близких, побеждается страх, появляется готовность к самопожертвованию… остаётся лишь малость — осознать, во имя чего все эти испытания.
— Во имя того, чтобы со временем стать богами, которые набрались мудрости, и ушли наверх, Домой.
— Верно. Чтобы после очередного преодолённого рубежа слиться, наконец, с Отцом.
— Потеряв индивидуальность, своё эго, не так ли, Любомир?
— На том уровне собственное эго уже не заслоняет весь мир. Это будет легко сделать, между шестым и седьмым небом.
Глава 18
В самом начале августа, в княжьем Городище, десятника окликнул один из молодых дружинников, — Милонег, девица Илона тебе привет шлёт, недавно приехала к родственникам в нашу Славенскую торговую сторону.
— Спасибо за весть, Стригун. В каком доме поселилась?
— На Коржевой улице, со стороны Плотницкого ручья, пятый двор от реки.
Милонег подозвал Лешего: «Действия в составе строя сотни мы отработали сегодня, после обеда займись с нашими метанием топора, ножа, а я к ручью съезжу, надо кое-кого увидеть».
— Понял, пометаем. Сегодня уже не появишься здесь?
— Вряд ли. Завтра утром сюда, как обычно.
Оседлав Буяна, Милонег направился в город по берегу Волхова. Миновав Ярославово дворище, Готский и Немецкий дворы, свою улицу, он через четыреста саженей свернул на Коржевую. Улица, как и многие другие в городе, была не широка — четыре-пять шагов. Дворы огорожены вкопанными в землю, вплотную друг к другу, толстыми кольями высотой в полторы-две сажени, за которыми не видно его обитателей. В воротах искомой усадьбы, утопленных внутрь двора, играли четверо пацанят лет пяти-шести, фехтуя маленькими деревянными мечами.
— Эй, воины, кто из вас живёт в этом дворе?
— Я тута живу! — ответил белобрысый мальчишка в холщовой рубахе до колен.
— Звать-то как тебя? — осведомился Милонег.
— Федюююня, — протянул он, разглядывая доспехи десятника.
— Фёдор, так это к тебе родственница Илона приехала?
— Да, к нам. Позвать?
— Позови, только тихо, на ушко ей скажи про меня.
— Угу, жених видать, — задумчиво произнёс Федя, перед тем как исчезнуть за воротами.
Милонег соскочил с коня. Не успели оставшиеся пацаны освоиться, чтобы осыпать незнакомца вопросами о службе в дружине, как из ворот выпорхнула Илона, будто светлая птичка-невеличка. Взгляды влюблённых вмиг встретились, глаза в глаза, ни на секунду не отпуская друг друга, сами же приближались медленно, до той поры пока меж ними не остался один шаг. Милонег быстро стрельнул глазами по улице — баба несла в корзине пирожки на продажу, следом за ней катил на тачке куски невыделанной кожи парень-подмастерье, навстречу им от реки двигались трое молодых парней…
— Народу много, — прошептал ей, — ты здесь на коне?
— Да, на тобою подаренном, — с улыбкой ответила она.
— Поедем за город. Отпустят?
— Никуда не денутся! Сейчас я его оседлаю, подождёшь пока в конце улицы?
— Конечно, жду тебя там.
Через четверть часа они уже ехали рядом, в сторону Ильмень озера.
— Как же я давно мечтала о встрече!
— Как же я хотел тебя увидеть! И не только… любимая.
Покинув новгородские улицы, они понеслись вдоль реки, пока не приблизились к небольшому лесочку. Милонег знал его с детства. Лес как бы разделял Ильмень озеро и пару небольших прудов, подходивших к деревьям вплотную. Возле одного из них влюблённые спрыгнули с лошадей и оказались друг у друга в объятиях. Илона вытянула из волос гребень, и они рассыпались по её плечам. Кисти Милонега проникли под белокурые пряди девушки, пальцы придерживали голову, пока губы целовали её губы и щёки, и шею…
— Искупаемся? — спросила она, развязывая уже свой поясок.
— Конечно искупаемся, — ответил он — несмотря на то, что сегодня Ильин день.
— На Ильин день ещё можно, главное под грозу не попасть.
Илонка скинула с себя сарафан, исподнюю рубашку и побежала нагая к пруду. Милонег тоже сбросил порты и рубаху и устремился за ней в воду.
— Просто богиня, — только и смог произнести десятник, догнав её и положив руки на талию.
Вода в пруду была тёплая, особенно её верхний слой, а вот ногам прохладно.
— Хочу наверх, где теплее, — Илона повернулась, потянулась навстречу милому, обняла за шею, подтянулась и охватила его талию ногами.
Милонег помог ей приподняться ещё чуть выше и опустил на…
— Как будто на кол ведьму посадил, — произнёс влюблённый.
— Я бы на нём хоть целый день сидела, — она, обхватив руками шею возлюбленного, продолжала свои плавные движения тазом вверх-вниз.
— Ха-ха, нас затягивает на глубину, в ил, неужто мы такие грешные? Он попятился назад, к берегу, но через несколько минут всё повторилось.
