Рубежи свободы - Савин Владислав (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
— Положим, Инквизиция и за книги жгла? Или за слова перед людьми.
— А слово, становится делом, когда не на диспуте истину ищет в узком круге "своих" — а толпу призывает к чему-то. Пока Церковью не одобрено — нельзя!
— Так это демократический централизм выходит, как в Уставе Партии — заметил Пономаренко — обсуждение между своими, принятие общего решения, а когда приняли, то следовать ему, не отклоняясь. Ну а кто не послушает, того на костер, с пастырским напутствием и любовью.
— Именно так! — поддержал меня мой муж — "линия Партии устарела", да кто он такой, чтоб о том судить? Даже на войне инициатива нужна, когда не противоречит прямому приказу. Я бы вообще, выкинул этого Нелина из Партии с формулировкой "за глупость, как безнадежного идиота", как Маркс кого-то там, из Первого Интернационала. Если образования и ума нет, так и нечего пытаться свое родить, вместо того, чтоб поступать по уставу. Воля, характер, идейность, это все хорошо — но к ним в дополнение и мозги надо иметь!
У меня на душе покой — и нет сомнений. Я взяла от Веры — веру в то, что мир, в котором я живу, справедлив, красив и гармоничен — а если это где-то в чем-то не так, то исключительно по воле Творца, высшего замысла которого мы просто не видим. А от Идеи — стремление построить эту гармонию здесь, на земле, и если не "сейчас" то в обозримом будущем. Страна Мечты, это не сказка а быль. В моем понимании, все люди — равны и не равны, одновременно. Равны в том, что Творец каждому от рождения вложил свою искру, которую можно и должно разжигать. А не равны — в том, что этот высший дар, кто-то сбережет, поддержит и разовьет, на счастье и себе, и людям, а кто-то пренебрежет, или распорядится во зло. И мне рассказывали, что Ленин, самый первый из русских коммунистических вождей, сказал — наша цель, обеспечить трудящимся высокий уровень жизни? Нет, это и капиталисты дать могут. Наша цель — обеспечить каждому полное развитие его духовных, умственных и физических способностей, в меру его таланта. Не ручаюсь за точность цитаты, но смысл был такой.
И советские в этом преуспели. Когда мы с Анной были в Ленинграде, моя подруга и наставница на Невском проспекте обратила мое внимание на красивое здание с башней, рядом с Гостиным Двором.
— Бывшая Государственная Дума, это как парламент был еще при царе. А вот там, позади башни — музыкальная школа, хотели меня туда отдать учиться, но слуха не оказалось. Эту школу, для талантливых детей, открыли в 1918 году, по просьбе питерских рабочих. Она не закрывалась даже в Блокаду.
А я вспоминаю, как моя мама, работая прислугой в Риме, покупала мне книжки — каждый раз выбирая между ними, и лишней булкой, или куском сыра, или бутылкой молока! Маркс прав — что для капиталиста идеальными работниками были бы придатки к машинам, чапековские "роботы", а не люди; образование им нужно лишь столько, чтобы выполняли работу (и лучше — меньше, дешевле будет платить). А в СССР я видела, как людей всячески побуждали получать образование, заниматься в каких-то кружках — понятно, что иные из них были важны для армии, как водить машину, нырять с аквалангом, метко стрелять, знать радиодело. А к чему тогда отнести, организованные походы рабочих с заводов в театры, экскурсии в музеи? Не говоря уже о том, что само образование тут очень доступно!
У нас в Италии, человек из низшего сословия не мог и мечтать поступить в университет. Не только из-за того, что на него бы смотрели там как на плебея — но и потому, что у него не было денег, заплатить за обучение. В СССР высшее образование пока что не бесплатно, но стоимость его (за год) меньше месячного заработка рабочего. И существуют многочисленные льготы, как например, полная отмена платы для награжденных орденами и медалями (а таких, среди советских мужчин, после войны, немало), или половинный размер для отслуживших в армии, или отработавших после школы на производстве [7]. В целом же, жизнь в СССР организована так, что каждый может развить свой талант, имея к тому желание. Что это, как не высшая справедливость?
— Так принципы не нами придуманы — поддержал меня Валя Кунцевич — так же как республику в Древней Греции изобрели. В Церкви высший авторитет, это Папа, или Патриарх — а в Партии Вождь товарищ Сталин. За ним идут архиепископы, или члены ЦК, ну как вы, Петр Кондратьич. Ниже, уже главноответственные на местах. И вниз, по иерархии. Не может же любой мирянин Веру толковать — зачем тогда священнослужители нужны. Так же как в армии — прав был Суворов, что "каждый солдат должен знать свой маневр", а не быть болванчиком как у Фридриха Прусского, но что бы началось, если бы каждый рядовой командовать пытался? Ты свободу имей — но в пределах своей компетенции и образования. А уж от слов к делам переходить, линию Партии извращая — это уже уголовно наказуемый поступок!
— Однако же, кое-что он угадал? — спросил Пономаренко — про то, что через сорок лет случиться. Значит, не такой уж и дурак.
— Так еще хуже: не дурак, а хунвейбин — сказал Валя — "перестройка" это страшно, только Пол Пот еще хуже. Уж лучше тогда наши девяностые — по крайней мере, три восьмых населения мотыгами насмерть не забьют. Нет, такие бешеные как Нелин тоже нужны — но, на коротком поводке. А если сорвался — то извините, такого пристрелить проще, чем вразумить. Пассионарий, блин — это как раз и есть то, что в этнологии называется "пассионарным перегревом".
— Ну, хунвейбины были скорее, "суб" — задумчиво произнес Пономаренко — сродни нашим черносотенцам. Бей, громи, можно. Когда власть или Вождь дозволяют. Но такие как Нелин действительно проблемой могут стать. Если их много. Кстати, вы для них предатели и оппортунисты — у которых не примат общего над личным, а по справедливости, наравне, "как все ко мне, так и я ко всем" — знаю, что в своем времени вы так привыкли. В войну это не так заметно было, мобилизовываться вы не разучились еще, ну а в мирное, началось. Еще, для вас революция и Гражданская, это давняя история — ну а у нас многие товарищи вживую зверства "их высокородий" видели, и слова "Красная Империя" для них, как такая же тряпка для быка. Это ведь истина, что белое офицерье творило — колчаковцы "партизанские" деревни жгли, так же как немцы Хатынь. И сами старались и под руку с японцами, а ваш "великий полярный исследователь" на полном серьезе пытался своим ближним сподвижникам в крепостничество земли, деревни и крестьян раздавать, это в Сибири-то, где крепостного права и при царях не ведали. И нэп тоже все помнят — что он не потому умер, что его Сталин волюнтаристски отменил, а потому что не обеспечил решение задачи, экономический подъем страны, выходило помаленьку да понемножку, и страшно подумать, что было бы с бухаринскими ситцами и кулаком, да в сорок первый год.
— Можно представить! — сказал Валя — читал я какую-то книжонку в девяностые. Ситец, кулаки, аграрная страна — и немцы доходят до Поволжья, а дальше тоже вязнут. И тяжелейшая война на измор, а году кажется в сорок восьмом американцы сбрасывают атомную бомбу на Берлин, высаживаются в Европе и устанавливают всеобщую демократию. Мечта либераста, "вот жили бы мы как в ФРГ", не понимая, что если бы гансы не нужны бы были Америке как противовес СССР, то получили бы не экономическое чудо, а план Моргенау. И нас бы то же самое ждало, при любом формате союзной победы. Так что в итоге получили бы то, что в Китае сейчас. Нет у нас в этом мире друзей, кто бы нас вытянул, если сами слабину дадим — это лишь мы там могли тех же китайцев тянуть на своем горбу, и то, что получили взамен?
— Так в итоге, что вы можете предложить?
— А что предлагать: сказано верно — тут Валя взглянул на меня — Вера так вера, не хуже других. Как были страны католические, и прочее, ну добавятся к ним еще и коммунистические, всего делов. И пропаганда нужна, чтобы веру разъяснять, ну а кто не послушает и впадет в ересь — с теми, по закону. Конечно, задача не быстрая, никак не выйдет кавалерийским наскоком из мозгов выбить. Если у светила нашего будущего, Аркадия Стругацкого, что он с братом на пару напишет, про "Понедельник в субботу", искренне ведь, что даже в Новый Год отдыхать предосудительно, в отпуск на машине едва ли не криминал, ровно в шесть по трудовому законодательству с работы лишь отрицательные персонажи уходят, и вообще, трудовые будни это праздники для нас. Ну а народ читал, посмеивался — и по-своему поступал. Любую самую лучшую идею можно довести до абсурда — заставь дурака богу молиться, он ладно бы себе, не жалко, тебе лоб расшибет! Как у Райкина, "чего крутится — привяжите к ноге динамо", где-то на компе должно быть, да вы ведь видели. Я же кому угодно, хоть вам, хоть товарищу Сталину скажу — на одном энтузиазме и сознательности далеко не уедешь, экспериментально установлено нашей историей. И уж совсем погано, когда энтузиазмом пытаются компенсировать руководящую дурь. Личное и общее должно быть в равновесии — это и называется диалектический подход. А вот разъяснять это массам — ну, в США к девяностым сумели даже внушить, что негры, это очень уважаемые люди.
