Генерал-марш - Валентинов Андрей (читать книги без регистрации txt) 📗
– Гражданин Рингель, – как можно мягче перебил разошедшегося советника Кречетов. – Мы же новое государство строим, можно сказать, народное, страну трудящихся сайхотов и примкнувших к ним товарищей-русских. А вы нам колчаковский проект предлагаете…
– Милостивый государь!..
Тараканьи усы дрогнули, грозным огнем сверкнули спрятанные за толстыми стеклами светлые тевтонские глаза.
– Я был направлен в Сайхот двадцать лет назад для защиты интересов России, чем в меру своих скромных сил и занимаюсь до сегодняшнего дня. Нашей с вами Родины, господин Кречетов, пусть она сейчас стала именоваться какой-то, прости господи, «Эсэсэсэрью»! А интерес России состоит в том, чтобы крепкой ногой стать в здешнем крае, отнюдь не допуская сюда ни китайцев, ни монголов, ни японцев. Сие возможно только при наличии доброго согласия с вождями инородцев, чьи интересы мы просто обязаны учитывать. Впрочем, если ваша «Эсэсэсэрь» пришлет сюда казачью дивизию с горной артиллерией, я согласен выслушать ваши доводы.
Иван Кузьмич вновь подошел к окну, поглядел на недоступные горы, представил, как здорово сейчас пройтись по тайге, хотя бы рядом с его Атамановкой… Дивизию сюда не пришлют – и полк не пришлют. Стоял в Сайхоте конный отряд Кости Рокоссовского в неполных двести сабель, так и тот отозвали. Воюй, как можешь, георгиевский кавалер Кречетов! Хочешь, сопливых мальчишек в бой веди, хочешь, сайхотам, отроду в армии не служившим, раздавай трофейные «арисаки». Мало «арисак», три сотни всего? А это уже ваши трудности, товарищ командующий, вы же сами предложили независимую республику утвердить…
Товарищ Кречетов коснулся лбом оконной рамы, прикрыл веки, чтобы горы не смущали.
Эх!..
не пропел – продышал, еле губами шевельнув. Но гражданин Рингель почуял.
– Я бы тоже мог что-нибудь исполнить, – донеслось из-за спины. – Хотя бы арию Каварадосси, которую сей герой перед расстрелом петь изволит. Господин Кречетов, положение очень серьезное. Вы все по тайге за хунгузами гоняетесь, ровно шериф из Северо-Американских Штатов за ирокезами. Дело, конечно, увлекательное…
Иван Кузьмич неспешно обернулся, поймав острый блеск стеклышек-очков. Хунгузов в этих местах отродясь не было. Гражданин Рингель, начинавший свою служебную карьеру в Харбине, изволил вспомнить молодость.
– А между тем руководство вашей «Эсэсэсэрьи» явно склоняется к передаче Сайхота правительству Внешней Монголии, потому как при власти там, видите ли, стоят боль-ше-ви-ки. Монголы-большевики, помилуй Бог! Посему, если мы в ближайшее время не примем Основной Закон, равно как принципы взаимоотношений с метрополией, не утвердим их согласно всем инструкциям и правилам в Столице, Россия рискует потерять эту землю. Может, это и в интересах Мировой революции, но отнюдь не в моих. И мне отчего-то кажется, что не в ваших тоже!..
Сайхот хотел отдать монголам товарищ Шумяцкий, вождь большевиков Сибири. У него был свой интерес – поближе сойтись с новым руководством Урги, которое регулярно клялось в своей горячей любви к «улан-орос», требуя за это не только золото и оружие, но и соседние территории. Дело не ограничивалось словами, монгольские конные сотни то и дело нарушали границу на юге и западе. Монголы – невеликие бойцы, но несколько тысяч приличного войска у них найдется. Для Сайхота, уже много веков не имевшего своей армии, более чем хватит.
Шумяцкий настаивал, убеждая Столицу, что укрепление братской Монголии наверняка послужит делу подъема революции в странах Азии. Примеры уже были. Турецкий диктатор Кемаль, топивший своих коммунистов в кожаных мешках, тем не менее получил в подарок Карс, как залог верности общему делу борьбы с мировым империализмом. Но про Карс, отвоеванный когда-то русской кровью, хотя бы написано в учебниках. А много ли знают о Сайхоте? Не на каждой даже карте сыщешь, не в каждом гимназическом пособии найдешь.
Родители Ивана Кузьмича в гимназиях не учились, не по чину было. Обычные воронежские землепашцы, позавчера – помещичьи, вчера – временнообязанные, а ныне хоть вольные, но малоземельные, курицу некуда выгнать. И надеяться не на что. Был к ним, простым крестьянам, добр Царь-Освободитель, только убили его помещики, поляки да скубенты за то, что свободу людям дал. Велик мир Божий, но податься некуда, разве что в антихристову страну Америку, где улицы золотом мостят, или в православное Беловодье в земле восточной, дальней.
Про Беловодье говорили разное. В книжках, что господами в городах напечатаны, сказывалось, что такой земли нет и не было никогда. Но книги правильные, потаенные иное гласили. Есть Беловодье! На полдень от земли Сибирский, на север от земли Монгольской, в котловине между горами, что вечным снегом покрыты. Ведет в эту страну одна лишь дорога, такая узкая, что и коня не повернуть. А зовется та дорога Усинский тракт…
На Усинском тракте Иван Кузьмич и родился, то ли еще в России, то ли уже в Беловодье, на землях, управляемых китайским губернатором-дуцзюнем. Кречетовы были не первые и даже не тысячные на этом долгом пути. Сайхот русские начали заселять еще при Петре Великом, сперва раскольники-староверы, после – крестьянская голытьба. Земли было много, и китайские власти не слишком возражали. Потом в Сайхот начали заглядывать сибирские купцы и промышленники, а следом за ними и деловые люди из русских губерний. Неподалеку от древнего дацана Хим-Белдыр, где обитал Пандито-Хамбо-Лама, духовный глава местных буддистов, начал расти русский город Беловодск.
В последние годы XIX века далеким краем заинтересовался державный Петербург. При дуцзюне появился русский консул, через горы потянулись телеграфные провода, Беловодск же после рождения наследника престола торжественно переименовали в Цесаревич.
Китайские власти не обращали внимания на суету северных варваров, сайхоты же, особенно из числа немногочисленной знати, начали поглядывать на русских с немалым интересом. Российский Орел был им более по душе, чем жестокий ханьский Дракон.
А в 1911-м от Рождества Христова, по-здешнему – в год Белого Кабана, в Сайхот из далекой китайской земли пришла Синхайская Революция.
Ветры перемен почти не касались станицы Атамановки (по-сайхотски – Суг-Бажы), где поселилась Кречетовы. Земли и леса было вдоволь, переселенцы жили дружно, ненавистное «начальство» осталось далеко за горами. Поистине Беловодье! Оружие никогда не прятали, но не видели в том беды, даже стали поговаривать о вступлении всей станицей в казачье войско. Сперва в Сибирское, куда уже посылали гонцов, а после, глядишь, и в свое, Сайхотское.
Но ветры были настойчивы, добираясь до самых глухих углов. В 1914-м грянула Германская война. Сперва забрали двух старших братьев, в начале 1916-го настал черед Ивана. Так Кречетов-младший впервые попал в Россию.
Из всех троих домой вернулся он один, старшие пропали без вести во время великого отступления 1915-го. Унтер-офицер Иван Кречетов приехал в Атамановку в марте 1918-го, поклонился отцовой могиле на станичном погосте, а затем собрал сход таких же, как он, фронтовиков.
Через месяц на чрезвычайном съезде Русской общины Сайхота, созванном в Цесаревиче, была провозглашена советская власть.
– Оно, пожалуй, еще хуже выходит, гражданин Рингель. И не в бумагах сила…
Иван Кузьмич кивнул на заваленный папками стол.
– Это при Николае Кровавом выше МВД власти не было. Сейчас такие дела Центральный Комитет решает, а наркомат лишь печать прикладывает. Сколько мы им обращений и прошений за эти два года послали? А воз и ныне там. Не признавали Сайхотскую Аратскую Республику и признавать не хотят. Понять их, конечно, можно. В масштабе всепланетной революции наш Сайхот уж больно неприметен, вроде как гриб среди леса. Опять же товарищ Шумяцкий умную политику ведет, шелковыми халатами цекистов одаривает. Может, и нам чего послать? Верблюда, скажем, или даже двух?
