Император из будущего: эпоха завоеваний (СИ) - Вязовский Алексей (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Проигнорировать объявление войны? Значит, запереть себя на островах. Мало того, что противники экипируются современным оружием, формируют экспедиционный корпус, так я даже не могу вступить в эту гонку вооружений. Железной руды нет, олова нет, свинца нет, угля нет, проще сказать, что на японских островах есть, чем перечислять бесконечный дефицит. Любая индустриализация базируется на ресурсах, а полезных ископаемых в Японии — кот наплакал. В итоге я имею передовые образцы вооружения вроде пулемета Гаттлинга, гаубиц, но армии всего этого не видать. Флот тоже на голодном пайке. Скобы, гвозди, якоря, пушки — опять нужно железо. А это значит, требуются материковые месторождения.
Вступить в войну? Тоже не гладко. Как организовать логистику? Сто крупных галер и парусников, что удалось собрать по сусекам — явно недостаточно для того, чтобы захватывать Корею. Допустим, переправим мы через Цусимский пролив авангард армии, а снабжать его как? А угроза войны с миллионным Китаем? А партизанская война? Честно сказать, я даже не мог сформулировать для себя четко цели военной операции. Захват шахт, месторождений? Безусловно. Уничтожение португальских наемников? Очевидно. Оккупация Кореи? Смена правящей династии? А вот тут одни вопросы. В общем, куда ни кинь — везде клин.
Ночь не спал, мучился. Все прикидывал и так и эдак. Считал тоннаж, упражнялся в детской задачке "расстояние есть скорость, помноженная на время", изучал карты. Сезон тайфунов закончился, стремительный бросок — и мы на континенте. Наконец, решился. Быстрая мобилизация и сорок тысяч самураев, пятьдесят полевых пушек, три Вулкана, а также вспомогательные войска отравляется по маршруту Кюсю-Цусима-Пусан. Вторая волна призыва в октябре-ноябре должна была дать мне еще тысяч сто боеспособных солдат, прошедших огонь и воду междоусобных войн. А там захватим корейские суда плюс верфи Хонсю выйдут на проектную мощность и начнут выдавать по двадцать кораблей в квартал — таким образом проблема с логистикой станет не такой уж острой.
Во главе семитысячного авангарда поставил отозванного с Окинавы Абу-сана и Токугаву Иэясу. Сплав преданности и энергичности. Пока авангард переправлялся на материк, я начал готовить общественное мнение к войне. В храмах, в крупных городах были расклеены прокламации, где обильно цитировалась китайский Небесный мандат. Документ, в котором Поднебесная присваивала себе монопольное право общения с Небом, обладание "небесного доверия". Все остальные государства и короли признавались варварскими, нечистыми. Публикация выдержек из Мандата ожидаемо повлекло всплеск общественного негодования. Для аристократов у меня также припасен компромат на вероятного противника. Обнародование официальной переписки между императорами Го-Нара и Чжу Хоуцуном, в которой последний именует императора Японии всего лишь королем государства "Ва". Шах и мат, господа! Если бы после этого оскорбления японской государственности я не объявил войну, ее бы объявили без меня. Все, что удалось, это ограничится манифестом, в котором я обосновывал необходимость похода на Корею, оставив Китай пока за скобками. Дескать, именно королевство Чосон — первый союзник Поднебесный, признающий богомерзкий Мандат.
Пока я крутился, управлял общественным мнением, семитысячный десант успешно высадился в Пусане и захватил плацдарм. Японцам противостояли около двадцати тысяч корейцев и порядка десяти сотен полупьяных португальцев. Абе-сан застал противника буквально "со спущенными штанами". Европейцы большей частью дрыхли по борделям, корейцы были заняты на сельхоз. работах, которые не предполагали наличие штанов на залитых рисовых полях. Битва за урожай — она во все эпохи битва за урожай. Истощив врага мощной огневой атакой из ружей и пушек, а также дождём стрел, Абе взломал поредевшие ряды противника мечниками но-дачи и добил беспорядочно отступающих конницей. В итоге пятнадцать тысяч убитых, в плен попали семь "парадных" генералов, сорок иезуитов, а также около шести тысяч военнопленных. Наши потери были в пределах сотни человек. Собственно, на этом первый этап военных действий и закончился. Пусан оказался под завязку набит амуницией, припасами. Склады ломились от риса, соленой рыбы, пороха. Все это требовалось охранять, переучитывать.
Однако Иэясу и тут отличился. Он взял у Абэ три тысячи конницы и внезапным наскоком, под покровом ночи взял крепость Тоннэ. Растяпы-корейцы даже не знали о начале войны и не потрудились закрыть ворота.
Вторая армия самураев спустя неделю высадилась в устье реки Нактонган и направилась к перевалу Чорён, где в ожесточённом бою разгромила высланное навстречу захватчикам конное войско прославленного своими победами над чжурчжэнями полководца Син Ипа. Практически в японских традициях, осознав, что битва проиграна, Син Ип покончил жизнь самоубийством, вспоров себе живот. На небосвод взошла новая звезда военного дела — генерал Като Киёмаса.
Из-за плохой подготовки корейской армии и массового дезертирства японцы так быстро продвигались по стране, что к моему великому удивлению, уже через 10 дней без боя был занят Сеул. Корейские войска потерпели громкое поражение у реки Имдинган, где Або-сан впервые применил пулеметы Гаттлинга. Это произвело такое неизгладимое впечатление на Чунджона, что двор без оглядки бежал на север, в город Ыйджу на берегу реки Амноккан. Оттуда корейский ван начал умолять минское правительство о помощи.
На северо-востоке полки Като Киёмаса, у Хэджончхана расстреляли картечью конный отряд Ли Гака — последнюю организованную силу на севере страны — дошли до рубежей провинции Хамгён, где их с восторгом приветствовали покорённые чжурчжэни. Там же в руки Като-сана попали два корейских принцев, направленных Чунджоном для организации новой армии. Японские полки начали пополняться чжурчжэнями [8].
Война развивалась так быстро, что пока я готовил третью волну десанта, головной болью Абэ стала вовсе не подмога с островов, а огромное количество пленных, в том числе высокопоставленных, и отсутствие внятных военных планов дальнейшей кампании. Было ясно, что надо продвигаться внутрь материка и брать Пхеньян — столицу провинции Пхёнандо. После чего занимать Ляодунский полуостров. К зимним снегопадам войска должны были выйти на границу с Китаем. Но как все это делать в отсутствии разведывательной информации, карт — было совершенно не ясно.
Я продолжал получать донесения Кико и Цунанари Ходзе из Поднебесной. После начала военных действий с Кореей, Китай также объявил Японии войну. Посольству пришлось перейти на нелегальное положение — о Женевской конвенции и неприкосновенности дипломатов в Азии слыхом не слыхивали и в 20-м веке, что уж говорить про шестнадцатый. Кроме того в Пекине "работал" и вполне успешно Хандзо — так, именно ему мы обязаны "внезапной" смертью тиду Ли Жусуна, сына прославленного победами над монголами и чжурчжэнями Нинъюаньского бо Ли Чэнляна. Это привело к полуторамесячной задержке военной помощи Кореи. Тем не менее ситуация продолжала оставаться сложной, поступление информации постоянно запаздывало, масштаб военных действий скачкообразно увеличивался — стало ясно, что надо лично отправлять на Корейский полуостров. Оставив при малолетнем сыне регентом Симадзумо Хиро, я отплыл в Пусан.
Наверху опять раздался шум, крики "Мэкура-бунэ", "Тревога"… Да, что там такое?! Я в чем было выскочил на палубу и в полном обалдении уставился на… Несси? Прямо из утреннего тумана в сторону нашей эскадры плыло драконообразное чудовище. Я протер глаза. Всмотрелся как следует. Из серой мглы выползало уже несколько Несси. На мостике продолжали кричать "Мэкура-бунэ" [9] и бить в било. Я подбежал к капитану корабля и выхватил из его рук подзорную трубу. Фу ты… Ё-моё! Никакое это не чудовище! Это просто плоский сорокаметровый корабль с приделанной спереди Драконьей мордой. По бокам видны весла и пушечные порты. А вот обшивка… Я еще раз вгляделся и на сей раз, действительно, обалдел. Корпус судна был сверху, как чешуёй покрыт металлическими пластинами шестиугольной формы, увенчанными острыми шипами. Я повторно протер глаза. Да, не может быть, чтобы нас атаковало десять броненосцев!
