Егерь: Назад в СССР 3 (СИ) - Рудин Алекс (книги бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
— Думай об оценках, Серёга! Это для тебя сейчас самое важное. Нормально закончишь школу, поступите вместе с Таней в институт и будете видеться, сколько угодно. Никто вам не запретит.
— Так это три года ещё, — с тоской сказал брат.
— А если не поступишь, и в армию загремишь — так и все пять.
Ну, а какой смысл умалчивать очевидное? Мужчине всегда лучше полностью понимать ситуацию. Ответственность-то на нём, как ни крути.
— Андрей, — с упреком сказала Катя.
— А разве я не прав?
— Прав. Но давай попробуем что-нибудь придумать!
— Давай, — согласился я.
Серёжка с надеждой посмотрел на Катю.
— Может быть, съездим вместе? — задумчиво сказала Катя. — Я попробую договориться с...
— С Ниной Егоровной! — готовно подсказал Серёжка.
— Только сначала мне обязательно надо зайти к Степану Владимировичу. Я должна убедиться, что с ним всё в порядке!
— А кто это? — спросил Серёжка.
После Катиной поддержки он мгновенно повеселел. Схватил с тарелки бутерброд и принялся с аппетитом жевать.
— Ох, и проголодался я! Живот к спине прилип! М-м-м, вкуснятина!
Я посмотрел на часы. Хм... Если выехать через час... Долго мы во Мге не пробудем. И ещё остаётся надежда спокойно провести вечер дома с Катей.
— Тогда доедайте, и будем собираться.
Во дворе хлопнула калитка. Звонко залаяли собаки — Серко и Бойкий.
Я выглянул в окно.
— Фёдор Игнатьевич? Проходите в дом!
— А вы уже не спите, молодёжь? Ничего, что я так рано?
— Вы как раз к завтраку, — улыбнулась Фёдору Игнатьевичу Катя. — Хотите чаю?
— Чаю? — Фёдор Игнатьевич смешно фыркнул в усы. — С удовольствием!
Катя поставила ему чашку.
— Садитесь на моё место! Я уже позавтракала.
— Спасибо! Ну, как учёба, Катюша? Как жизнь? Уезжать от нас не надумала? А то знаем мы этот большой город — вмиг сманят молодого специалиста!
Катя рассмеялась.
— Нет, Фёдор Игнатьевич, уезжать не надумала. А с учёбой всё хорошо.
— Вот что! — Фёдор Игнатьевич вытащил из кармана блокнот. — Надо не забыть посылку тебе от совхоза организовать. Ты же в общежитии живёшь?
— Да, — кивнула Катя.
— Холодильник есть?
— Один на этаже. Им все пользуются.
— Вот незадача, — нахмурился Фёдор Игнатьевич. — Ну, ничего! Мы тебе тушёночки своей, совхозной отправим! Картошки мешок. Ну, и консервов всяких. Будете там с подружками кушать и совхоз добрым словом вспоминать!
— Да не надо, Фёдор Игнатьевич, — смутилась Катя.
— И не спорь даже!
Фёдор Игнатьевич махнул рукой.
— Пейте чай, пока не остыл, — напомнил я.
— Ага!
Фёдор Игнатьевич сделал большой глоток чая.
— А вот Андрей Иваныч тебе посылку и отвезёт! Отвезёшь, Андрей Иваныч? Ты хоть и не в совхозе числишься, но я тебя попрошу по-соседски. Не возражаешь?
— Какие возражения, Фёдор Игнатьевич! Конечно, отвезу.
— Вот и хорошо! А у меня к тебе просьба, Катюша! Не откажи! Хоть ты сейчас и не фельдшер, а посмотри, пожалуйста, Фёдора Степановича — как он там! Что-то тревожусь я за старика! Как бы после вчерашнего не стало ему худо. Посмотришь?
— Конечно, Фёдор Игнатьевич! Я и сама хотела.
— Не знаю, что Трифон с ним намудрил. Лежал себе старик и лежал. Болел, но хотя бы жив был. А теперь — не знаю, что с ним будет!
— Вы не доверяете Трифону, Фёдор Игнатьевич? — спросил я.
— Если бы не доверял — он бы здесь фельдшером не работал, и жену мою не лечил бы. А только ты посмотри. Мне так спокойнее будет! А вечером я заеду, расскажешь — что и как?
— Так зачем вечера ждать, Фёдор Игнатьевич? Мы сейчас сами к Степану Владимировичу собирались. Идёмте с нами, я при вас и посмотрю.
— Не могу я, Катюша! Уезжаю сейчас по делам. Надо во Мгу скататься, там на складе получить кое-что.
Услышав про Мгу, Серёжка навострил уши.
— А вы тоже во Мгу собрались? — удивилась Катя. — И мы поедем.
— А вы зачем? — спросил Фёдор Игнатьевич.
— Да вот партизан, — я кивнул на брата. — Примчался, ни свет, ни заря — к Тане его не пускают. А они дружат, вроде как.
— Ага, ага, — закивал Фёдор Игнатьевич, обдумывая какую-то мысль. — Так ты поэтому так за неё хлопотал? За Таню-то?
Я пожал плечами.
— Да нет. Девочка умная, ей учиться надо.
— Это верно, Андрей Иваныч. Так зачем нам в две машины кататься, государственный бензин жечь? Давай, я твоего брата с собой возьму. Я как раз собирался на обратном пути к Нине Егоровне заехать, повидаться.
— А вы уверены, что она и есть ваша знакомая медсестра? — спросил я.
— Уверен — не уверен, а заеду, — отмахнулся Фёдор Игнатьевич. — Из дома-то не выгонит!
— Ага, не выгонит, — протянул Серёжка.
— Не бойся! — усмехнулся Фёдор Игнатьевич. — Ну, что? Поедешь со мной? Давай, собирайся!
— Так я готов, чего мне собираться!
— Ну, вот и хорошо. А ты, Катюша, к Степану Владимировичу загляни. Проведай старика, да и меня успокой.
— Хорошо, Фёдор Игнатьевич!
— Фёдор Игнатьевич, — вмешался я. — мне бы позвонить от вас в Ленинград.
— Так и звони, кто тебе не даёт! У Павла запасной ключ есть, в его «милицейке».
«Милицейкой» Фёдор Игнатьевич называл комнату в здании сельсовета, которую занимал участковый.
— Ладно, поехали мы, поехали! Раньше уедем — раньше домой вернёмся. А то дел невпроворот!
— В воскресенье? — рассмеялась Катя?
— Ох, Катюша! — подмигнул ей Фёдор Игнатьевич. — У нас в любой день дел невпроворот. Служба такая! Идём, Серёжа!
— Фёдор Игнатьевич! — попросил я. — Только вы его назад не везите, посадите на электричку до Волхова.
— Сделаем, Андрей Иваныч!
Когда тарахтение председательского «Газика» смолкло, я с улыбкой посмотрел на Катю.
— Может, ещё немножко поспим?
— Андрей!
Катя чуть покраснела.
— Идём на улицу, лежебока! Смотри — какая погода за окном! И как тебя взяли работать егерем? Тебе бы только на печи лежать, как Емеле. Ты почему до сих пор в трусах и в майке? Ну-ка, живо одеваться!
— Слушаю и повинуюсь, — расхохотался я и быстро выскочил в комнату.
Брр!
Воздух в комнате ещё не успел нагреться. Здесь было куда холоднее, чем в кухне. Нет, если спать под тёплым одеялом — температура в самый раз. Но разгуливать без штанов холодновато.
Я мигом оделся и вышел к Кате.
— Другое дело, — одобрила она. — Ну, идём в медпункт.
— А туда зачем?
— У меня же никаких инструментов с собой нет. Как я буду Степана Владимировича осматривать? Да и карточку его надо взять — занести в неё результаты осмотра.
Мы вышли на улицу. Стояло тихое осеннее утро — туманное и сырое. Звуки просыпающейся деревни тонули в полном безветрии. Даже листья с деревьев не падали, а медленно скользили в неподвижном воздухе.
На востоке еле заметным световым пятном проглядывало сквозь туман восходящее солнце.
— Хорошо, правда? — спросила Катя, беря меня под руку.
— Хорошо, — согласился я. — А днём, когда туман рассеется, будет ещё лучше. Слушай, а поехали сегодня на озеро? Покатаемся на лодке, половим рыбу. А вечером натопим баню! Ух, я тебя попарю!
— Ещё кто кого попарит! — засмеялась Катя.
Мы шли по улице, улыбаясь встречным односельчанам.
— Как ты думаешь, этот твой Трифон не обидится, если я начну проверять — чем он лечит Степана Владимировича?
Катя искоса посмотрела на меня.
— Не думаю, — ответил я. — Мне кажется, консилиум — это обычное дело у врачей. К тому же, тебя Фёдор Игнатьевич попросил.
— Я бы и сама пошла, — сказала Катя. — Но Трифон Алексеевич — врач, а я обычный фельдшер.
— Обычный фельдшер, который целый год лечил большую деревню, — ответил я. — Ты не доверяешь Трифону?
— Не то, чтобы не доверяю. Но у него необычные методы лечения. Я слышала, что он многих лечит, кто даже мне ни на что не жаловался. Если хочешь — это проявление ревности. Только профессиональной.
