Выбор. Долгие каникулы в Одессе (СИ) - Ковригин Алексей (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
Четыре часа! Четыре грёбаных часа я убил на то, чтоб у меня хоть что-то начало получаться. Дальше уже просто не смог держать ручку в руках. Глаза слезятся от напряжения, пальцы дрожат как у алкоголика с похмелья, а рукам мало того, что с утра досталось от моих экзерсисов за роялем, так и сейчас ещё добавил. Всё! Надо отдохнуть. Иначе завтра просто физически не смогу заниматься чистописанием, а тренироваться в этом нужном мне искусстве, похоже, придётся долго.
Да и пора познакомиться с соседями по двору. Мельком из окна я уже видел некоторых взрослыхи даже несколько детей во дворе приметил. Вот и пойду «наводить мосты». Мне здесь жить. Интересно, какая-нибудь уличная «прописка» в этом времени существует? В моё время новичку-новосёлу бывало, не один раз кровавую юшку во дворе дома из носа пускали, прежде чем он «своим» становился. Так что пора настраиваться на драчку. Без этого, наверное, и сейчас никак. Так что… Трепещите, аборигены, Миша Лапа погулять идёт! Блин, а чего это меня опять так потряхивает-то…?
Сборы на улицу были недолгими. Я обул ботинки, и совсем уж собрался «выйти в свет», когда был остановлен ехидным маминым вопросом. – Ой, вей! Миша, ты на себя в зеркало смотрел с не той стороны? Хочешь, шоб завтра у нас во дворе печально играли Шопена и таки немножечко были похороны? Так мы не совсем к этому готовы. Нам ещё чуточку рано грустить. Не надо так страшно никого пугать, хотя некоторых уже и можно. Но пусть она тоже пока порадуется за жизнь. Сходи в ванную и хорошенько умойся!
Да уж! Таким фейсом хоть кого до инфаркта доведёшь. Чисто фантомас, у того тоже морда синевой отливала, как и у меня сейчас. Чернила размазаны по всему лицу, и когда только успел? Наскоро смыв «боевую раскраску» я наконец-то открыл двери «в большой мир».
Мы жили на втором этаже и дверь из прихожей, совмещённой с кухней, выходила прямо на широкую галерею, с которой вниз вела такая же широкая чугунная лестница. Когда я в прошлой жизни смотрел фильм «Ликвидация», снятый в Одессе, то думал что это такие балконы, но оказалось, что это не совсем так. Эти дома предназначались не для богатых семей, а для их прислуги, разночинцев и прочих малоимущих горожан. В таких домах во внутренних дворах не было подъездов, и вход в каждую квартиру начинался прямо от уличных дверей. Сразу со двора двери вели в квартиры на первом этаже.
А на второй этаж поднимались по широкой лестнице, и она же продолжалась, но уже галереей вдоль стены дома на уровне второго этажа. А уж с галереи был вход в квартиру. А что? Удобно! У каждой квартиры свой отдельный вход. Правда квартиры в основном были небольшие, одно и двух комнатные с маленькой кухонькой. Наша так вообще была шикарной по местным меркам, в ней имелась даже ванная. Видимо раньше в ней проживал какой-нибудь приказчик или мелкий лавочник. Да, для мамы с её прошлым, это действительно были «не совсем апартаменты».
Я спустился во двор. На скамеечке возле лестницы опершись на клюку, дремал престарелый худощавый дедок. Потёртая пиджачная пара с жилеткой, и ермолка на голове с остатками седых волос и редкой бородёнкой, рисовали образ классического еврейского дедушки «выгуливающего» своих внучат. Внуки в количестве двух штук и примерно моего возраста так же находились в наличии и в настоящий момент усердно пытались засунуть большого рыжего кота в собачью конуру. Хозяин конуры сидел рядом и, свесив лохматую голову набок, с интересом наблюдал за представлением. Засунуть кота не получалось, тот упирался изо всех сил и лап, и сердито шипел на мучителей. Порой шипение переходило в утробное завывание и чувствовалось, что вскоре кот приступит к более активной обороне, и тогда кому-то сильно не поздоровится.
– Эй! Вы чего кошака мучаете?
– Мы не мучаем, мы играем. Рыжик пришёл в гости к Пирату, а в дом заходить не хочет!
– Ну и правильно делает. Какой дурак добровольно полезет в такую жару да к блохам! Вы сами-то туда залазили?
– Тю-у-у. Мы шо, дурни?
– А то нет? Или считаете кошака дурнее вас?
В этот момент кот изловчился и, цапнув лапой одного из мучителей, ловко вывернулся из рук второго и рванул на свободу с чистой совестью.
– Ну вот! – Разочарованно протянул один из пацанов. – А тюльки больше нет, чем теперь его подманивать? Это ты виноват! – И он обвиняюще направил на меня палец. – Ты вообще кто такой и что делаешь в нашем дворе?
– Это Миша. Он к Фире Самуиловне приехал!
По лестнице во двор спустилась худенькая высокая девочка в длинном синем платье в белый горошек и подошла ко мне.
– Привет! Меня Соня зовут. Мы в соседней квартире живём. А это Додик и Арик, они братья, двойняшки, но не близнецы. Ты не думай, они не плохие и не злые, только глупые. Всю тюльку Рыжику скормили, а тот опять их надул и сбежал. Вот Рафик придёт и задаст им!
– А Рафик, это у нас кто? – Я выжидающе посмотрел на девочку.
– Так Рафаэль, старший брат этих шлемазлов. Он целыми днями с друзьями на море пропадает. Рыбу ловит, купается. – Соня завистливо вздохнула. – А братьев с собой не берёт. Они ему только рыбачить мешают и мелкие ещё. За ними глаз да глаз нужен, а ему некогда с ними возиться. Он уже взрослый, скоро четырнадцать лет исполнится.
– А тебя тоже никто на море не берёт! – Один из братьев торжествующе уставил на Соню палец. – Потому што ты девчонка и плакса, и всем всё рассказываешь. Ябеда!
– Неправда! Я не плакса, не ври! А на море сама не хожу, потому что у нас днём одни мальчишки во дворах. А Песса ещё маленькая, а другие девочки уже взрослые, им со старшими мальчиками ходить на море не прилично. И мне одной с нашими мальчиками тоже ходить уже неприлично. Но с девочками я ходила, вот!
– А со мной пойдёшь? А то я на море уж и не помню, когда в последний раз был. Наверное, когда во Владивостоке жил. У нас там тоже море есть, только холодное. И короткой дороги к вашему пляжу я не знаю. Покажешь?
Соня с сомнением оглядела меня с головы до ног. Видимо решая, будет ли ей «прилично» идти со мной на море. Очевидно приняв положительное решение, она тряхнула кудряшками и со вздохом произнесла:
– Ну, хорошо, я покажу тебе дорогу на пляж, только поднимусь маму предупредить и Фире Самуиловне скажу, чтоб не потеряла тебя. Жди! – И она быстро начала подниматься по лестнице.
– А мы? – Дуэтом воскликнули двойняшки. – Почему Соньке с тобой можно, а нам нельзя? – Братья уже обидчиво надулись и собрались устроить небольшой скандал, но я их обломал.
– А кто сказал, что вам со мной нельзя? Если вас отпустят то, пожалуйста, я не возражаю. Но если только вас родные действительно отпустят.
– Ага! Щас… – Пацаны переглянулись и направились к деду. – Деда! Сонька с Мишей на море идут, можно мы с ними пойдём?
– У Сони уже есть мальчик? – Подслеповато щурясь, дедок удивлённо взглянул в мою сторону. – И шо? Бэллочка уже отпускает своё щастье с мальчиком на море одну?
– Так мы же рядом будем!
– Ну, если вы будете рядом, то Бэлла, наверное, может быть спокойна, хоть я, таки нет, скорее наоборот. Но я не Бэлла и у меня не девочки. А кто этот Миша?
– Так к тёте Фире родственник приехал. Ну, тот, который ещё болел долго, а сегодня выздоровел. Вот он Соню и позвал на море. И мы с ними пойдём, ты же нас отпустишь, дедушка?
– С Мишей? Который родственник и один приехал к Фирочке? – Дед прикрыл глаза, и немного помолчав, как бы в раздумье продолжил. – Я совсем чуточку знал за его деда Иосифа в молодости, но мне кажется, что его внук Миша такой же деловой и хваткий. И приехал ещё один, и сам приглашает уже. Не знаю за Бэллу, но я вас с этим Мишей отпущу. Только не вздумайте брать свежие продукты. Там, в ларе остатки вчерашнего ужина и сегодняшнего обеда, вам на свежем воздухе они будут в самый раз. И только попробуйте мне опять потерять корзинку. Всё будете носить в руках, как последние босяки!
– Деда! Это была не корзинка, а шляпка, и мы не потеряли, а нашли!
– Поговорите мне ещё! Допоздна не гуляйте и от Миши с Соней не отходите. Всё, собирайтесь скоренько, а то Миша вас ждать не станет.
