Новый старый 1978-й (СИ) - Храмцов Андрей (книги онлайн полностью бесплатно TXT) 📗

И вот когда количество правонарушений обладателей таких блатных талонов, а их было выписано более девятиста штук, превысило все разумные пределы, этим делом решил заняться Комитет партийного контроля, а председателем КПК был член Политбюро Арвид Янович Пельше. Но вскоре министр МВД Щелоков нажаловался Брежневу по этому вопросу и Леонид Ильич лично отдал команду прекратить это дело.

— Только ты, Солнышко, никому обо всём этом не рассказывай, — попросил я подругу.

— Конечно, не буду, — заверила меня Солнышко. — Я же понимаю, что об этом лучше помалкивать.

Так мы ехали и болтали, пока не доехали до Большой Бронной.

Глава 10. ВААП

Всесоюзное агентство по авторским правам, сокращённо ВААП, находилось на Большой Бронной в бывшем здании старой трехэтажной школы. Я припарковал свою «Волгу» на служебной стоянке рядом с персональной черной «Волгой» с мигалкой председателя Правления ВААП Бориса Дмитриевича Панкина и, как воспитанный юноша, открыл дверь своей девушке и помог выйти из машины. Я догадывался, что многие сотрудники смотрят в этот момент в окна и хотел произвести на них нужное впечатление. Солнышко уже привыкла к такой моей галантности и воспринимала это уже как должное.

— В машине ты сидеть не будешь, а пойдёшь со мной, — сказал я. — В здании есть очень хороший буфет. Вот тебе трояк, на него можно купить пол-буфета. Сиди, пей кофе, ешь пирожные и жди меня. Чтобы тебе не было очень скучно ждать, я захватил с собой для тебя мамин журнал «Vogue” на английском языке за февраль этого года, будет что полистать и почитать. Заодно посмотришь, какие сейчас модны прически на Западе.

— Какой ты внимательный и заботливый. Я бы тебя поцеловала, но люди на нас смотрят.

Мы подошли к проходной и я сказал вахтёру, что я Кравцов и у меня назначено на 12.00 у Ситникова Василия Романовича и что девушка со мной, у неё реквизит и ноты (магнитофон я предусмотрительно отдал заранее Солнышку, чтобы она, как будто, за него отвечала). Нас пропустили без проблем, даже свидетельство о рождении не спросили и никакого пропуска не выписали. Сказали только, что в сто третий кабинет на третий этаж. Вот беззаботное и счастливое время. Ни террористов-смертников, ни обдолбанных или обкурившихся придурков. Никто ничего не боится и никто никому не угрожает. Хотя год назад армяне осуществили серию террористических актов в московском метро, магазине и на улице. Правда, в прессу эта информация не попала, поэтому об этом толком никто ничего и не знал, да и взрывников быстро нашли и через год их расстреляют.

Мы сначала разделись в гардеробе и получили номерки у гардеробщицы. Потом я проводил Солнышко в буфет на первом этаже, усадил её за свободный столик возле окна и сказал подруге, что если ей надоест сидеть здесь, то пусть поднимается на третий этаж и ждёт меня возле кабинета Ситникова. Затем я чмокнул Солнышко в щёку и пошёл искать дорогу на третий этаж. Мой JVC весил шесть с половиной килограммов, плюс бутылка виски — вес в одной руке для подъёма и долгого хождения по коридорам получился подходящим для утренней зарядки. В левой руке я держал пачку нот, коробку конфет и катушки с записью наших песен, правда всё это лежало в фирменных пакетах. Вид у меня с кучей пакетов и магнитофоном был несколько необычным для этого заведения и некоторые проходившие мимо сотрудники удивлённо посматривали в мою сторону.

Я легко и быстро преодолел путь до нужного этажа, перескакивая через одну ступеньку, и прошёл мимо кабинетов зам. пред. правления и заведующего Протокольным отделом Жарова Ю. Ф., зам. пред. правления и заведующего УМС Лебедева А. А. и кабинета самого Панкина (бывшего главного редактора «Комсомольской правды»). После этого зашёл в нужную дверь с медной табличкой с фамилией и инициалами Ситников В.Р. и в приёмной представился секретарше. Сразу вручил ей коробку конфет, чтобы потом можно было напрямую к ней обращаться. Ведь как сказала одна знаменитая американская актриса: «Офис может работать без шефа, но не без секретарши». На мой презент секретарша благодарно кивнула мне, по селектору доложила руководству о моём визите и пригласила войти.

— Здравствуйте, Василий Романович! — поздоровался я. — Я Андрей Кравцов, сын Юрия Леонидовича..

— Здравствуй, Андрей! — поприветствовал меня толстый, пожилой, неуклюжий мужчина. — Вылитый отец в молодости. Ты на него очень похож. Я в окно видел, как ты помогал выйти из машины красивой девушке и проводил её до входа в здание. Галантно, ничего не скажешь. Твоя девушка?

— Да, это моя девушка. Она ещё моя одноклассница и начинающая певица.

Он вышел из-за стола и пожал мне руку. В этом огромном кабинете, бывшем школьном классе, Ситников казался больше похожим на учителя, чем на начальника.

— Вот папа, в знак старой вашей с ним дружбы передаёт вам привет и маленький презент, — ответил я и протянул вынутую из пакета литровую бутылку «Black Label» 12-тилетней выдержки в красивой чёрной коробке.

— Передай папе спасибо и присаживайся. Мне он сегодня утром звонил и просил помочь с твоими песнями. Я правильно понял суть вопроса?

— Да, всё так и есть. Я написал десять песен. Слова и музыка мои. С музыкантами сделал аранжировку и записал демокассету. Ноты со словами я тоже принёс. Их надо, если можно, побыстрее зарегистрировать. Я понимаю, что проблем с этим много, и из-за моего юного возраста, и что я пока не состою в Союзе композиторов. Но выход ведь есть всегда?

— Да, есть. На регистрацию уйдёт не меньше четырёх-пяти дней. Так как ты несовершеннолетний, счёт, на который будут поступать твои авторские отчисления, придётся открыть на твоего папу. Давай ставь свой магнитофон, послушаем несколько песен и будем решать.

Я поставил магнитофон на стол и включил первую песню.

— Да, — сказал Василий Романович. — Честно сказать, не ожидал. Такое я никогда не слышал. Отличная песня. Аж пробирает. Как раз для Дня космонавтики.

— Вот поэтому я и тороплюсь. Мне очень нужно зарегистрировать эти песни сегодня. У меня скоро концерт, я их заявил уже как свои и должен успеть зарегистрировать их заранее.

— Да, задача очень непростая. Главная проблема в худсовете и в проверке на подлинность. Надо троих специалистов собирать, прослушивать и давать экспертную оценку твоим песням. Может эти песни уже кто-то написал и исполняет.

— Я понимаю, — отвечаю я, — я готов предложить услугу за услугу.

— И в чем твоя нужная мне услуга может выражаться? — спросил, улыбаясь, Василий Романович. — Если услуга очень значимая, я постараюсь ускорить.

— Услуга по профилю вашей предыдущей службы, — серьезно сказал я и покрутил поднятым пальцем, подняв глаза вверх. Я знал, что полковник Василий Романович Ситников раньше был заместителем начальника Управления дезинформации ПГУ КГБ СССР. — Мы одни?

— Ты про прослушку? Её здесь нет. Это такая секретная услуга?

— Это информация о нашем чиновнике очень высокого ранга, который уже три года работает на ЦРУ и через две недели не собирается возвращаться на Родину, то есть собирается стать невозвращенцем и предателем. Это стоит того, чтобы оказать услугу мне?

— И ты знаешь его фамилию и можешь её назвать?

— И не только фамилию и все факты по этому делу, но даже информацию его помощника о том, что он его давно подозревает в измене, а руководство на его доводы не совсем своевременно реагирует. Этого достаточно, чтобы начать ускорять мой вопрос?

— Да, вполне достаточно. Если бы ты не был сыном Юрия Леонидовича, я бы не поверил.

— Отец вообще не знает об этом и не имеет к этой информации никакого отношения. И ему лучше ничего не знать. Самое главное заключается в том, что уровень этого чиновника настолько высок, что вам придётся докладывать об этом лично Юрию Владимировичу. Велика вероятность утечки.

— Да, создал ты проблему на ровном месте. Не ожидал, что всё так серьезно.

— Можно всё забыть и сделать вид, что этого разговора не было, — предложил я. — Песни и без ускорения, я надеюсь, зарегистрируют, за те же за пять дней.