Стрелок-2 (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
— Это как?
— Да хрен их разберешь, в каком чине эти басурмане. Я этих самых турецких благородий много на тот свет отправил. Всех и не упомнишь.
— Ну и как?
— Что, как?
— Как оно — офицера-то подстрелить?
Ответить унтер не успел, поскольку отворилась дверь и в палату ввалилась целая толпа народа, во главе с богато одетой пожилой женщиной. Один из чиновников, увидав непрезентабельный вид Будищева, зашикал на него:
— Что же ты, братец, в таком непотребном неглиже стоишь?! Позоришь нас перед Их Сиятельством!
— Полно! — строго прервала его служебное рвение придворная дама и начала внимательно рассматривать поспешно запахнувшего халат раненого.
Некоторое время они играли в гляделки, пока Блудова не пришла к какому-то выводу и не обернулась к главному врачу госпиталя.
— Мне надобно поговорить с вашим пациентом. Где это можно сделать?
— В моем кабинете, — растерялся тот. — Если Вам будет угодно…
— Угодно, — кивнула та и, поманив за собой унтера, вышла.
— Вас зовут Дмитрий Будищев? — спросила графиня, как только они остались одни.
— Точно так, — удивленно пожал плечами молодой человек. — Простите, а вы…
— Антонина Дмитриевна, — представилась дама, но не стала называть ни титула, ни фамилии.
— Очень приятно, — Дмитрий попытался вести себя вежливо, отчего чувствовал себя не в своей тарелке. — Вы что-то хотели?
— А вы совсем не похожи на Вадима, — непонятно что имея в виду, заметила Блудова. — Точнее, чертами лица похожи, но вот… вашей внутренней силы в нём никогда и половины не было.
Будищев в ответ лишь пожал плечами, но не стал комментировать столь странное заявление.
— Вы верите в Бога? — продолжила расспрашивать его странная дама.
— Верую в единого Отца… — начал было тарабанить «Символ веры» унтер, но графиня прервала его.
— Я вас не о том спрашиваю. Я хочу знать — веруете ли вы?
Дмитрий на секунду задумался. Непонятно почему, но ему не хотелось обманывать эту странную старушку, хотя он был мастером на такие дела. Надо сказать, что ни в Бога, ни в чёрта, ни вообще во что-то сверхъестественное он не верил, по крайней мере, до того, как оказался в прошлом. Но, провалившись во времени, и побывав на войне, начал на многие вещи смотреть иначе.
— Я не верю, я — знаю, — убежденно, но при этом максимально двусмысленно ответил он.
— Я тоже Знаю, — покивала головой Антонина Дмитриевна. — Скажите, вы ведь накрыли собой офицера, спасая его от взрыва…
— Инженера.
— Что?
— Я говорю, Ваше Сиятельство, что спасал инженера Барановского. Прапорщик просто под руку попался.
— Вы так хорошо относитесь к этому… господину Барановскому, что рискнули жизнью ради него?
— Он ко мне отнесся по-человечески, — пожал плечами Дмитрий. — И я к нему тоже.
— По-человечески? — переспросила придворная.
— Да, как к человеку, а не как к скотине.
— Кажется, я вас понимаю… Скажите, у вас есть какие-то просьбы или пожелания?
— Нет, Ваше Сиятельство. Хотя…
— Что?
— Передайте Вадиму Дмитриевичу, что я ни на что не претендую, и ничего от него не хочу. И вообще, извиняюсь за беспокойство.
— Вы догадались, кто я?
— Не бог весть какая загадка.
— А вы умны, и не чужды благородства…
— Уж какой есть.
— Ну, хорошо. Мне теперь пора, но я буду навещать вас.
— Зачем вам это?
— Вы против?
— Да, нет. Приезжайте. Только рана у меня легкая и долго я здесь не пролежу. — Еще раз пожал плечами Дмитрий, но тут же, чертыхнувшись про себя, добавил: — Если, конечно, прежние не откроются.
— Вы были ранены?
— Ну, да, на войне. Должны были комиссовать, но что-то крутят.
— Хотите, я справлюсь у врачей, в чём дело?
— Если вам не трудно.
— Нисколько.
— Но вы так и не сказали, зачем вам это?
— У меня не так много племянников, — улыбнулась графиня. — Особенно родных. [20]
Вернувшуюся домой Антонину Дмитриевну встретил брат. Заметив странное выражение на лице сестры, Вадим Дмитриевич попытался расспросить её, но та отмалчивалась, лишь иногда загадочно улыбаясь в ответ на недоуменные вопросы брата. А когда тот понял, что ничего не добьется и сдался, неожиданно сказала:
— Знаешь, Вадик, у тебя очень хороший сын!
Глава 5
Будищев не ошибся. Долго его действительно держать не стали, выписав, как только затянулись раны на спине. Три чиновника с тухлыми лицами, составившие комиссию, брезгливо морщась, осмотрели его крепкое тело и вынесли вердикт — годен в военное время, отправив, таким образом, в запас. Ни слушать, ни расспрашивать о самочувствии нижнего чина они и не подумали, но единодушно расписались в принятом решении в документах и из госпиталя он вышел уже свободным человеком. Лежавшие с ним артиллеристы уже устали удивляться странному унтеру и лишь начинавший выздоравливать Архип, болезненно морщась, сказал на прощание:
— Фартовый ты парень, пехоцкий!
— Есть немного, — хмыкнул Дмитрий, застегивая мундир.
— Барыни к тебе ездют, — подхватил второй солдат.
— Кабы барышни — другое дело, а так что же, — с легким смешком отозвался Будищев.
— Дак попросил бы хоть на штоф полугара, нешто отказали бы?
— Нельзя!
— Чего это — нельзя?
— Знаешь, — задумчиво сказал парень, — я в одной книжке когда-то прочитал, что нельзя ничего просить у тех, кто сильнее. Нужно будет — сами предложат.
— Ты, господин унтер, ещё и книжки читал?
— Было дело. Маловато, правда, и всё больше детективы всякие, но кто знал, что жизнь так обернется.
— Про что хоть книжка?
— Про Иисуса из Назарета.
— Акафист, [21] что ли?
— Типа того. «Мастер и Маргарита» назывался.
— Ишь ты!
— Ладно, мужики, бывайте. Не поминайте лихом, если что.
У госпитального крыльца его уже ждала пролетка, в которой сидел донельзя довольный Барановский. Увидев выходящего Будищева, он не погнушался выйти ему навстречу, и, крепко пожав руку, помог сесть в экипаж.
— Рад вас видеть, Дмитрий.
— Взаимно, Владимир Степанович.
— Ну и как вы себя ощущаете демобилизованным?
— А вы откуда знаете?
— Как вы мне тогда сказали? — засмеялся инженер. — Не задавайте неудобных вопросов, не получите уклончивых ответов!
— Подмазали эскулапов?
— И не только их.
— Н-да, мне теперь с вами до гроба не расплатиться!
— Прекратите, Дмитрий. Я вам жизнью обязан. К тому же вы, похоже, поделились своей удачей со мной.
— В смысле?
— Вы не поверите, но все мои недоразумения с казной каким-то невероятным образом разрешились. Начёт снят, протоколы испытаний подписаны… я просто не знаю, что и сказать!
— Скажите: «Хрен с ним!»
— Как?
— Очень просто. Поднимите руку, потом резко опустите и …
— Боже правый, вы невероятны! — чуть не выпал от смеха из коляски Барановский.
— Кстати, куда мы едем?
— Ко мне домой. Паулина Антоновна ждет нас к обеду. Как хотите, но отказа я не приму.
— И в мыслях не было. Просто, нельзя ли сначала домой? Хотя бы помыться и переодеться.
— А зачем? Вы прекрасно выглядите, в своем мундире и с крестами.
— И с заплатками на шароварах!
Однако переполненный положительными эмоциями Барановский, и не подумав его слушать, потащил к себе. Квартиру инженер снимал в большом доходном доме в Сампсониевском проспекте [22]. Швейцар, грудь которого украшало несколько медалей, не без удивления посмотрел на прибывшего с барином унтера, однако, скользнув взглядом по крестам, лишь высоко поднял брови. Поднявшись в парадное, они скоро оказались перед украшенной резьбой дверью, в которую хозяин решительно постучал.
— Надо бы звонок поставить, — как бы извиняясь, сказал он своему спутнику. — Но всё как-то недосуг.
