Доктор 2 (СИ) - Афанасьев Семён (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— Вместо лиц и силуэтов — размытые пятна. Можно разобрать только порядок движения. — честно озвучиваю, что вижу. — Что это нам даёт?
— Это нам даёт подтверждение того, что они напали первыми, — отвечает Кузнецов. — Извини, Саша, лично я должен был убедиться.
— Я вам очень благодарен, не нужно извиняться. — Чётко и откровенно обозначаю свою позицию. — Я прекрасно отдаю себе отчёт, в какое время и в каком месте живу. Я тоже читаю интернет и знаю, что, например, некто Усанов вышел через сорок суток после убийства. И совершил второе. Самого Усанова я ни в глаза не видел, ни о существовании его не подозревал. Но вся страна благодаря интернету знает, что можно убить — и выйти через сорок дней. Это во всех соцссетях есть. А тот парень, которого десантники на остановке пинали, сел на десять лет. Когда попросил их сначала не бить бутылки, а потом защищался. — Смотрю на своих спутников и вижу, что они, не мигая, смотрят на скатерть. Что-то я не то сказал, видимо. — Я вам обоим очень благодарен. Вам не за что извиняться, — повторяю «зависшему» Кузнецову.
— М-да, не всё ещё ладно в королевстве датском, — хлопает ладонями по крышке стола Бахтин и обращается к Кузнецову. — Продолжай.
— В техгруппе сделали, что могли, вот итог, — продолжает Кузнецов. — Это — максимальное увеличение и разрешение на картинку. Вернее, приближение. Лучше не получится. Ни у кого. Кроме нас троих предлагаю больше ни с кем тему не обсуждать. А нам троим — прямо сейчас её забыть.
— Тогда есть ещё капитан Саматов, — добавляю хмуро. И пересказываю утренний разговор.
— Можешь забыть, — отмахиваясь рукой, отрезает Кузнецов, едва дослушав до конца. — Не буду объяснять тебе ни причин, ни кто такой Саматов, ни его отношения с полицией. Тем более если он сам тебе открытым текстом… Просто забудь. Да, Олег?
Бахтин молча подтверждает кивком, отправляя в рот кусок мяса.
— В общем, считаем, что отделались лёгким испугом. Все дружно всё забываем и расходимся. — хлопает ладонями по столу Кузнецов.
За столом продолжает висеть какая-то недосказанность. Понимаю, что надо высказаться. Тем более, что я-то старше их обоих. Просто не могу им этого сказать.
— Господа офицеры, разрешите и я выскажусь, — начинаю, чтоб привлечь их внимание. — Единственный момент. Я очень благодарен вам за помощь. Но мне бы не хотелось, чтоб этот вопиющий и, я надеюсь, случайный в жизни эпизод ещё кого-либо держал в напряжении дальше. Особенно вас, Олег Николаевич, — пристально гляжу на Бахтина. — Я же вижу, что вы не можете расслабиться до сих пор. В отличие от Игоря, — киваю на Кузнецова, — или даже меня. Хотя, по логике, это мне полагается биться в истерике. Согласны?
Кузнецов едва кивает, с интересом глядя на меня, а Бахтин начинает тереть затылок, явно не зная, что ответить.
— Я вас убедил, что я могу быть достаточно взрослым, когда это требуется? Без всяких скидок на возраст? Извините за откровенность, даже если говорить о чисто технической стороне проблемы? — киваю на планшет Кузнецова.
— Нет слов, — с интересом подключается Кузнецов. — Твоё счастье, что Бахтин меня турнул с предыдущего места работы. Если бы я до сих пор был в Управлении — я бы лично с тобой обязательно обсудил все детали. Включая, как ты говоришь, технические подробности. После этого ролика.
— А что изменилось сейчас? — спрашиваю. — На ваше чувство долга и социальной ответственности как-то повлияла смена стула под… гхм… Вами?
— Не-а, — лениво отмахивается Кузнецов. — Просто в Управлении я весьма своеобразно понимал свой долг. Это потом Бахтин мне объяснил, что… впрочем, это не может быть темой нашего разговора, сконфуженно закругляется Кузнецов под веселеющий взгляд Бахтина.
— Я что сказать-то хотел, — снова привлекаю их внимание. — Давайте поговорим, как взрослые мужики на серьёзную тему. — В этом месте они оба начинают улыбаться и переглядываться. — Ну хотите, ещё раз ролик поглядим? Чтоб вы меня всерьёз воспринимали?
— Мда… Не надо. Считается, — кивает Кузнецов. Следом за ним кивает и Бахтин.
— Вот вы такие взрослые. Неглупые. Личности со стержнем. С одной стороны. — внимательно смотрю на них по очереди, добиваясь их внимания. — В одном месте, не буду уточнять где, говорили: человек должен быть чист перед Богом, Людьми и Законом. Это — в идеале. К сожалению, в нашем обществе иногда одно противоречит другому. Вы согласны?
И Бахтин, и Кузнецов с интересом кивают.
— Мне, к сожалению, просто пришлось выбирать. В неудачный момент, в условиях острой нехватки времени на взвешенное принятие решения. Выбирать — перед кем остаться чистым? Или перед чем. Перед Законом? Тогда мне надо было бежать оттуда и кричать «Караул! Полиция!». Не важно, что они за это время сделали бы с девчонкой.
Кажется, до Бахтина с Кузнецовым что-то начинает доходить. Их лица неуловимо начинают меняться.
Слава богу. Значит, ещё могу кое-что…
— А лично вы двое мне бы после этого руку подали? — обвожу взглядом их обоих. — Если б знали, что я там был — и, вместо того, чтоб помочь девчонке, свинтил бы оттуда разыскивать органы охраны правопорядка? В соответствие с вашими, Олег Николаевич, регламентами?
Кузнецов кивает и как-то иначе начинает на меня смотреть. На лице Бахтина отражается нешуточная работа мысли.
— Или надо было быть чистым перед людьми? Так тогда надо было этим троим позволить всё, что они хотели? Или — людей надо других было слушать? Например, девочку? Которая вообще без сознания была?
Бахтин начинает барабанить пальцами по столу. Кузнецов с интересом продолжает изучающе смотреть на меня.
— Бог вообще субстанция абстрактная и эфемерная. Есть мнение, что он у каждого свой. — Отпиваю из чашки с чаем. — Думаю, мои ссылки на Бога точно не найдут понимания ни в каком варианте. — С толикой удовлетворения отмечаю просветлевшие лица у обоих.
Кузнецов, кажется, вообще готов рассмеяться. И не делает этого только из-за правил приличия.
— Вот теперь вы мне скажите, двое взрослых мужчин. Шестнадцатилетнему пацану. Свои мысли я вам изложил.
Ещё раз обвожу их взглядом и после паузы продолжаю:
— Что мне надо было делать там, чтоб вы сейчас не морщились, не нервничали, не колебались и с внутренней гордостью приняли то, что становитесь на мою поддержку, чего бы вам это ни стоило?
— Да не агитируй, — с досадой начинает смущаться Бахтин. — Я сам "за советскую власть". Правильно ты всё сделал… Наверное, это во мне беспокойство за собственную шкуру в подсознании бесится. Если честно.
— Мне проще, — поднимает подбородок Кузнецов. — В отличие от Олега, у меня нет пока жены-детей, я относительно свободен в выборе, выбирая риски. Но присоединяюсь: такого действия, чтоб мы все не нервничали, в твоей ситуации не было. Вернее, было: ты правильно назвал, сбежать. Но на руки наши точно после этого мог бы не рассчитывать.
Бахтин обреченно кивает, соглашаясь.
— Ну и чего тогда вы сейчас хотите? — улыбаюсь. — Предлагаю считать: если нужно выбирать из списка — перед Богом, перед Людьми или перед Законом — я лично слушаюсь совести. И, как говорится, Святого Писания. Хотя лично мне ближе Ветхий Завет, чем новый.
Кузнецов наливает всем троим морс из кувшина, отпивает из своего стакана и говорит:
— Молоток. Снимаю шляпу.
— Ну. Аргументация на пять, — в тон ему кивает Бахтин.
— Да бог с вами, я не оперирую такими понятиями… Я за социальную ответственность и за здоровые социальные рефлексы. — Серьёзно говорю им обоим. — Защитить ребёнка — в моей системе ценностей норма. Если норме препятствуют Закон либо аналогичное — я буду искать способы всё же соблюсти норму. А вы?
Кладу открытую ладонь на середину стола. Первым, абсолютно без паузы, её припечатывает Кузнецов. Его руку сверху накрывает лопатообразная ладонь Бахтина.
— Спасибо, — говорю, обращаясь к ним обоим. — Если это важно, то сегодняшний обед с вами обоими мне стоил больше нервов, чем этот ролик в спортгородке. — указываю на планшет Кузнецова. — Последний вопрос: за обед заплачу?
