АН -7 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗

— Всю сумму? — озадаченно переспросила бывшая "гречанка".

— Да, в той нашей реальности такое предложение Риму от Карфагена поступило. В этой, родной для вас, этого не произошло, но вовсе не оттого, что у Карфагена не было этих денег. Были, и вопрос о предложении их Риму рассматривался, но — нашлось кому отсоветовать этим идиотам, скажем так. Подробности об этом, как и о многом другом, вы узнаете позже, и это будет программа другого предмета, а пока-что — просто примите к сведению, от каких баснословных доходов, да ещё и безо всякой войны, Рим откажется, лишь бы только не брать ещё одну провинцию. И только в ходе возобновившейся войны, когда станет ясно, что карфагенское государство всё равно будет уничтожено, сенату так или иначе придётся решать вопрос — что же после войны делать с Африкой? Если не взять её самим в качестве провинции, то её с удовольствием захапает и присоединит к Нумидии Масинисса, а этого не хочется ещё больше, поскольку и так уже эта Нумидия разрослась и усилилась. А следовательно — хочешь, не хочешь, а надо брать эту Африку, оставляя в ней наместника с армией. И с Македонией то же самое получается — оставь её, так фракийцы захапают и усилятся, и раз уж всё равно её приходится оккупировать, так пусть хотя бы кормит оккупационные войска. Так вот и образуют через "не хочу" две новых провинции в один и тот же год. Так мало того, в тот же год случится и Ахейская война. Как вы знаете, не так давно к Ахейскому союзу была окончательно присоединена Спарта, чтобы больше не баламутила Пелопоннес, но склок в союзе хватает и без неё. А вскоре после Четвёртой Македонской спартанцы снова отложатся от Ахейского союза и пожалуются в Рим на его притеснения. Сенат потребует отпустить из союза все не ахейские города, даже Коринф, которому в союзе было неплохо, и это приведёт к власти в Ахейском союзе демагогов, а те рассорятся с Римом в надежде взбаламутить своим популизмом всю Грецию. Удайся им это и продлись Третья Пуническая дольше — возможно, у них и были бы шансы, но до такой степени им не повезёт, и Ахейский союз будет разгромлен осенью того же года. И опять возникнет вопрос — что с ним делать, чтобы раз и навсегда унять этот гадюшник? А раз уж всё равно две новых заморских провинции образуется, то и греков этих — туда же, до кучи. С ними римляне, правда, схитрят, присоединив к Македонии. У нас нет сведений, сэкономит ли это им легион, но какой-то смысл для них в этом, надо думать, будет.

— Досточтимый, Азия римляне как будут взять? — спросил снова тот же парень из ускоренного выпуска.

— Это случится почти через пятьдесят лет или через десять с небольшим после присоединения Африки, Македонии и Греции. Сейчас это, как я уже сказал, Пергамское царство, друг и союзник римского народа. У последнего царя, сына нынешнего Эвмена, не окажется законных наследников, и он завещает своё царство сенату и народу Рима. А там как раз в то время будет идти борьба между плебейским трибуном Тиберием Семпронием Гракхом и крупными латифундистами, у которых по реформе Гракха будут отбираться земли свыше положенных по старинному закону пятисот югеров на семью для передачи безземельным и малоземельным гражданам. Гракх успеет к тому моменту провести и сам закон о реформе, и учредить комиссию для её проведения, но сенат выделит на её работу гораздо меньше денег, чем будет нужно. Пергамский посол с царским завещанием будет жить в доме Гракхов, так что трибун узнает о завещании раньше сената. Ему, конечно, не земли царства будут нужны, а деньги и сокровища пергамских царей, чтобы на них вести работу комиссии, но тут ведь как? Или бери всё царство целиком, или не бери ничего. А ему эти деньги нужны будут позарез, и он вынесет вопрос о принятии Римом пергамского наследства на Собрание граждан, минуя сенат. А воля Собрания в римской Республике выше любого закона, и если уж оно что-то решит — сенат бессилен противостоять ему и обязан повиноваться. Поэтому мы не знаем, что решил бы сенат, если бы вопрос решался на его заседании, как это и полагалось по установившемуся за века обычаю во всех делах внешней политики. В данном случае сенат будет поставлен перед фактом, с которым уже ничего не сможет поделать. Мы можем только предполагать, что если Гракх пошёл на это грубое нарушение обычая, то причину для такого шага сам он явно считал веской.

— А что сенат мог бы решить, если бы вопрос решался в нём, а не на Собрании, — поинтересовался Волний.

— Так решение тут, собственно, напрашивается самоочевидное — отклонить это завещание умершего царя и сохранить пергамское государство в прежнем качестве "друга и союзника римского народа". В нашей реальности решение о присоединении Пергама к Риму вызвало по всему царству почти всеобщее недовольство, и на его волне к власти в Пергаме пришёл побочный сын Эвмена от наложницы. Вообще-то у греков тоже, как и у римлян, с этим строго — дети от наложниц не могут считаться законными наследниками. Но если пресекается законная династия, и нет других претендентов с законными правами, то почему бы и нет? В нашей реальности царство, хоть и не без смуты, всё-же приняло его и признало своим царём, и для завоевания царства — во исполнение завещания прежнего царя — Риму потребовалась тяжёлая трёхлетняя война с привлечением всех своих местных союзников. А представляете, какая армия нужна наместнику Азии после такой войны для надёжного удержания провинции? Тут как бы и не похлеще Ближней Испании со всеми её нескончаемыми Кельтиберскими войнами! Связи Рима с Пергамским царством были на тот момент довольно тесными уже более полувека, так что не знать пергамских раскладов в римском сенате не могли. Самое тривиальное решение — предложить трон как раз этому незаконному царёнышу. Не объедини пергамцев всеобщее недовольство потерей своей государственности — он не получил бы такой поддержки и вряд ли обошёлся бы в захвате власти без римской помощи. А значит, Рим получил бы ещё более дружественного ему царя, обязанного его поддержке своим престолом. Или другой вариант, если незаконный наследник представляется неприемлемым — предложить пергамцам республиканский тип государственного устройства, тоже грекам прекрасно известный. Скорее всего, в сенате обсуждались бы эти два варианта, и я не исключаю, что выбор между ними сенат вполне мог оставить и на усмотрение самих пергамцев. В обоих случаях этот азиатский "друг и союзник" привязывался к Риму ещё крепче, и влиятельность Рима на Востоке возрастала.

— Досточтимый, пергамский казна тогда большой деньги был? — спросил тот же парень, — Гракх надо деньги, а сенат не надо деньги?

— Деньги, конечно, такая штука, которая лишней ни у кого обычно не бывает, — юнкера рассмеялись, — А Восток вообще богат — не сами крестьяне, конечно, которых там держат в чёрном теле, а их правители. Там такие налоги, которые на Западе немыслимы. С восточного крестьянина как драли три шкуры ещё до персов и при персах, так и дерут при эллинистических царях. За века восточный крестьянин к этому привык и не взбунтуется, если не пытаться содрать с него после этих привычных трёх шкур ещё и четвёртую. Так что по нашим западным меркам все восточные государства сказочно богаты, и Пергам в их числе занимает вполне достойное место. И в казне, и в царской сокровищнице там есть на что позариться. Но в том-то и дело, что римский сенат с его опытом в политике вполне может то, чего не может Собрание. Собрание не может послать в Пергам послов, а сенат может, и эти послы, опираясь на завещание, вполне могут предъявить пергамцам римские права на долю в деньгах и сокровищах. Пергамцам ведь тоже война не нужна, и раз Рим не настаивает на непременной аннексии царства, то почему бы и не откупиться? Разве не лучше поступиться частью, да ещё и возобновимой, чем потерять всё? Так что пергамские деньги римский сенат, в отличие от Собрания, мог получить как отступное и без войны.

— И при этом не отвечая за беспорядки внутри Пергамского царства и не держа в нём постоянную армию, — добавил Волний.