Неожиданность (СИ) - Попов Борис (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— Почему это?
— Пока вспомнишь, какие ты буквы придумал, откуда их взял, снесут тебе башку, не помилуют.
— Думаешь?
— Уверен! Поэтому заложил твое имя — тут тебе голову ломать не надо.
— Вл и ад?
— Попроще. У тебя короткое имя — Вова. Вот и будет: во! — включил, ва… — выключил. Другой кто-то скажет, не подействует, надо чтобы ты сам в уме произнес, четко зная, что это за звуки. Тут и придет силушка, как у Забавы.
Мне не терпелось.
— Начнем? Проверим, как работает?
— Э, э! Не особо то тут горячись! Начнешь, как у вас в семье принято, в воздух меня кидать, я всю голову об потолок расшибу. Пойдем, от греха подальше, на двор выйдем. Да и там гляди, не пришиби кого-нибудь ненароком.
— Забава же никого не калечит!
— Ты с ней не равняйся, она с детства к своей силе привычная, годами училась себя сдерживать. И силища к ней пришла постепенно, не торопясь. А тебе враз эту мощь дали. Так что — поосторожнее там!
И сразу реакция убыстрится втрое. Черный враг скорости тебе поубавил, а ты внезапно бац! — и прибавил. Плюс сила. Глядишь, чего и получится. Потом и Ваню с Матвеем так же усилю.
— А почему ты так уверенно рассказываешь о Невзоре, откуда знаешь, что он и как может сделать? Имел с ним дело раньше7
— Я таился, и в мелкие дрязги между белыми и черными не ввязывался. А вот мой учитель знал его прекрасно. Он мне и сказал, кто нас будет поджидать, и все, что можно о враге. Ладно, пошли.
По пути к нам пристроилась Забава. На дворе Олег прощался с лошадьми, гладил, говорил им ласковые слова, Иван и Наина обнимались у кирпичного сарая, Доброслава тщетно пыталась загнать поумневшую Марфу в будку, чтобы провести к Игорю очередную клиентку из приемного покоя. –
Завидев меня, регистраторша стала махать руками и призывать меня в этом интереснейшем процессе поучаствовать.
— Хозяин, эта псина окончательно одурела! Не загоню ее никак! А бабы ее трусят, уж больно здорова.
Я взглянул на часы. Ого-го! Через полчаса уже ужин. А работоголик Игорь сегодня начал лечить раньше, чем мы двинулись на утреннюю прогулку. Сколько же он народа за день принял? Перекусил ли в обед? Загонит ведун себя такой нагрузкой, запалит, как лошадь. Да и Доброслава явно перерабатывает. Служба охраны труда в моем лице будет со всеми этими вопиющими случаями нарушения КЗОТа беспощадно бороться.
— Доброслава, на сегодня прием закончен.
— А ведун говорит…
— Сколько он сегодня народу принял?
— Эта бабенка двадцатая будет.
— Не будет. Вышибай всех, и запирай регистратуру.
— А Игорь велел вести всех до последней пациентки!
Я вздохнул. Так уже хочется проверить новую возможность организма, а меня отвлекают пустопорожними разговорами!
— Ты сейчас на чьем дворе стоишь?
— На твоем, — ответила еще не уловившая сути дела регистраторша.
— А в чей дом хочешь вести больных женщин?
— В твой, — отозвалась уже понурившаяся Доброслава.
— А кто тебе получку будет платить? — собеседница ойкнула и унеслась.
Закончив производственные дела, начал озираться, ища чего бы этакого несусветно тяжелого поднять. Как назло, кроме аккуратно сложенного и готового к отправке на строительство церкви кирпича, на глаза больше ничего не попадалось. Кирпич кучей не ухватишь, просто на земле лежит. Эх, был бы он на поддонах, совсем другое дело — играючи бы поднял!
Или обделался бы с натуги, все может быть. У меня опыта в этих делах никакого. А Илья Муромец может и печь богатырем пролеживал, только слабоходящим? Подлечили, он и пошел силою играть. Сказка не история болезни, красиво не соврешь, историю не складешь!
Кстати, в историях о богатырях вечно они лошадей себе на плечи кладут, это у них, как визитная карточка. Есть лошадка на тебе — ты богатырь, нету — не ври тут нам про силу невиданную! Да и то сказать, какая-нибудь кобыла (по данным моей невиданной памяти) как шестеро здоровенных мужиков весит. Подыми-ка такую!
А я подойду к лошадке исподтишка, без глупых выкриков, вроде: эх, подыму! Попробую. Если легко пойдет — плечищи готовы. Если нет, мало ли чего хозяин у коника решил поглядеть, нагнувшись.
Кого же выбрать? Лошади все возле конюха, в конюшне никого не осталось. Жеребцы все порывистые, нравные, рванется — получишь от него копытом в лоб за свои штангистские замашки, мало не покажется. С Зарницей я дела не имел, ее ахалтекинские привычки мне неведомы. Остается одна безответная, тихая и любящая меня Зорька, которая стерпит любую блажь или причуду от хозяина. Решено!
Итак, приступим. Подкрался к лошадям, примерился, как ухватить свою первую в жизни кобыленку, на которой я и сделался всадником. Вроде все приемлемо. Можно давать команду.
Во! Да пребудет со мною сила! И силища пришла, разлилась по жилам, охватила все мое существо, забурлила неистовой мощью. Я чувствовал себя невиданным силачом и богатырем из богатырей.
Э-эй, ухнем! Подсунул руки под лошадку, легко вскинул их вместе с ней вверх. Каких-то особенных усилий это не потребовало. На плечи класть лошадь не хотелось, так и держал ее на вытянутых вверх руках. Глядя на мою удалую могучесть, народ разинул рты. Зорька недоуменно заржала. Видимо, хотела сказать: хозяин, ты чего? Это мне положено тебя возить, а не тебе меня носить!
В это время у регистратуры поднялся крик.
— Мы тут целый день ждем! Не уйдем никуда! Примут, как миленькие!
— Хозяин велел! Вас собака не пустит, — пыталась унять наглючек регистраторша.
— А нам плевать! Растопчем обоих!
Калитка распахнулась, превосходящие бабские силы втолкнули внутрь двора пытающуюся остановить нашествие бунтовщиц-склочниц Доброславу. Мы с Зорькой повернулись к вновь пришедшим.
— Что-то хотели, женщины? — ласково спросил я.
Здоровенная Марфа грозно рычала, уже заняв боевую позицию справа от меня. Видимо, наш вид — богатырь с лошадью на руках и при нем грозный волкодав, нарушительниц сильно впечатлил. Крики стихли. Уже в полной тишине, Доброслава решила внести свою скромную лепту.
— А вон и хозяйка стоит! Она у нас богатырка!
Боевой дух у новгородских воительниц стремительно угасал. Они уже кланялись в пояс, и звучало:
— Прощенья просим. Погорячились! Ошибочка вышла…
В левом ухе зазвонил колокольчик. Эх, как жаль… Недолго радость длилась… Пришла пора расставания с силой.
Я бережно опустил Зорьку на землю, поддернул задравшиеся рукава. Бить будет! — расценили пришлые нахалки мои незатейливые действия, и их, охваченных паникой, вымело со двора.
— Распоряжений больше не будет? — уважительно спросила Доброслава.
— Да нет, беги домой.
— Сейчас уйду, ведуну только скажу, чтоб не ждал зря, — и медработница ушла в дом.
— Так вот ты какой оказался! — неожиданно рявкнула сзади Забава. — А все слабосильным прикидывался! Я такой как все…, — передразнила она меня. — А сам мощней моего отца!
После этого гневная супруга тоже унеслась в избу.
— Не волнуйся, — заверил меня Богуслав, — махом помиритесь. Такое женское буйство долго не продлится.
Тоже мне, знаток человеческих душ, средневековый психоаналитик!
Олег глядел как-то оторопело. Потом произнес:
— И от такой силищи, ты хочешь моих братьев-оболтусов сторожами нанять? Вас богатых не поймешь!
И подался дальше возиться с лошадями.
Да, при наличии меня в городе, это глядится очень странно — богатыря и богатырку по ночам караулят три оболтуса. Кто-то явно с жиру бесится…
Подлетел Иван.
— Владимир, ты богатырь!
— К сожалению, нет, — объяснил я юноше. — Эту силу мне дали для коротких рывков в нашем походе, в основном для схватки с черным волхвом. Видел, сколько я Зорьку на руках держал?
— Недолго.
— А больше мне нельзя, страшно болеть буду. Перетяну еще, — вовсе помру.
— Ну а хоть эту коротенькую силищу, кто мне может дать?
— Я, — вмешался Богуслав. — Завтра и у тебя такая же будет.
Столковались заняться этим с утра, сразу после конной прогулки.
