Чёрный шаман (СИ) - Лопатин Георгий (версия книг .TXT) 📗
В вечерних сумерках к городу подходил очередной караван с рабами. В окружении десятка всадников понуро двигалось около сорока невольников, связанных между собой веревкой. Позади ехала повозка с припасами. Обычная картина.
— Вы едва успели, — сказал десятник стражи. — Еще немного и мы бы закрыли ворота.
— Мы торопились… А это что происходит? — указал глава рабского каравана на полусотню готовящуюся к выезду.
— Да странные дела произошли. Сгорел дом уважаемого Байсуна Гарма, при этом незадолго до этого из его дома выехал один раб… За ним послали дюжину всадников, но они так и не вернулись. При этом от них не было даже гонца, чтобы прояснил, что же случилось и куда они двинулись. Вот и посылаем еще отряд, чтобы разобраться.
— В ночь?!
— А что делать?!
— Ну да, служба есть служба.
— Верно сказано.
Караван рабов тем временем втянулся в город. Даже повозка.
— Бей!!! — скомандовал глава каравана и выхватив саблю, рубанул десятника воротной стражи, а потом понесся на готовящийся к выезду отряд.
За ним ринулись остальные, смяв остальную стражу у ворот и врубившись в во все еще спешенный отряд.
Засвистели стрелы выбивая шустрых воинов, что либо попытались сбежать и поднять тревогу, либо наоборот вскочили в седло и выхватили саблю, чтобы дать бой.
— В казарму!
В казарме обнаружился всего десяток воинов и их тоже всех быстро порешили.
Бывшие рабы быстро облачались в трофейные доспехи и вооружались.
Вот и все, по своей сути в городе не осталось организованной военной силы. Еще были воины в башнях и на стенах, но они уже в принципе не могли ничего поделать, так как это были или старики, либо совсем юнцы.
— Давай сейчас к горшечникам, а потом к продавцам масел и нефти, если таковые есть, — напомнил Куманов Одяку, что правил повозкой.
Тот кивнул и подстегнул лошадей.
Редких прохожих, не понимающих, что собственно происходит, рубили на месте без всякой жалости.
А вот и мастерская горшечника.
Ворваться к нему в дом не составило труда, тот даже пикнуть не успел, как его тоже зарубили.
— Тащи горшки в повозку!
На замесе глины, да и на производстве собственно посуды тоже, работали рабы и их освободили.
— Вы с нами?!
— Да!
— Тогда помогайте! Нужны вот такие небольшие.
Горшки объемом максимум с литр были быстро перетасканы, запрягли повозку горшечника, на которой возили глину и развозили товар, и ее так же заполнили готовой продукцией.
— Теперь надо все заполнить маслом и нефтью!
И с этим тоже не возникло проблем. Горшки обзавелись тряпичными фитилями, их закупорили — Повязали белые повязки! — скомандовал Олег. — Все кто без них-враг! Бейте! Жгите!! Вперед!!!
Озлобленные люди, накачанные адреналином от происходящего, принялись жестоко мстить своим поработителям. Они тройками врывались во дворы и дома и рубили всех кто под руку попадется, попутно освобождая рабов, что вливались в их компанию.
Дворы в которых возникало ожесточенное сопротивление, закидывались горшками с маслом, естественно с зажженными фитилями.
Опьяненные кровью бывшие рабы утоляли жажду мести пуская под нож всех кто попадется им на глаза. Да, были потери, но они быстро восполнялись за счет освобожденных рабов, которых в городе хватало. Они словно заражались вирусом безумия и кидались на своих хозяев.
Жители Акраба были просто не готовы к подобному развитию событий. Им даже в голову не могло прийти, что такое вообще возможно, а потому не смогли организовать достойного сопротивления. К тому же они мыслили шаблонами того времени. А в чем заключался образ мышления? В том, что раз в городе вражеские солдаты, то значит их много и потому всякое сопротивление бесполезно, лучше отсидеться дома. Вот и творила полусотни бывших рабов что хотела, где хотела и как хотела, пока горожане сидели в своих домах в надежде, что все обойдется и их не тронут.
Любые очаги противодействия, что все время от времени возникали, тут же подавлялись огнем.
Вскоре город запылал.
Бывшие рабы, число которых немного увеличилось даже с учетом неизбежных потери, радостно орали глядя на это зрелище.
Ну а дальше Куманов начал расширять поле деятельности. Гонцы полетели во все стороны, сообщая всем о начале восстания.
Осознавая, что поднять на восстание забитых людей сложно, особенно тех, кто являлись рабами уже во втором, а то и в третьем поколении, их всячески провоцировали и пугали возмездием карательных отрядов, что тут рано и ли поздно появятся, дескать покарают даже тех, кто не был причастен. По крайней мере жинку твою точно отымеют всем скопом во все щели, как и дочек. А то может и сыночков…
Это действовало.
— Куда же мы тогда пойдем?! — спрашивали агитаторов.
— Сначала соберем войско и отомстим за наши унижения! Хозяин трахал твою жену и дочку? Так трахни его дочерей и жену! А потом пойдем домой на север!
— Кто же нас там ждет? — спрашивали совсем уж слабые духом.
— Нас ждут в Вороньем княжестве, где все будут свободными и на твоих родных точно никто не посмеет покуситься!
Так или иначе людей раскачивали и коктейль из жажды мести за свои унижения и надежды на лучшую долю заставлял их схватить дубину, вилы и вообще, что так или иначе может послужить в качестве оружия вливаться в войско восставших.
Следующей целью Олега Куманова стал такой же городок, что и Акраб, захваченный по той же схеме. Только его жечь не торопились. Его следовало хорошенько пограбить, требовалось продовольствие и конечно же оружие с доспехами. Ну и надо бывшим рабам дать покуражиться, почувствовать свою силу.
После взятия второго города войско стало увеличиваться гораздо быстрее. Но тут логика простая, раз восставшими взято два города, то значит они реально сильны и значит к ним можно присоединиться. Ведь слабые всегда тянутся к сильному, а толпа, стадный инстинкт который возникает в такой куче людей сплоченных одной целью, даже слабака делает зверем.
Конечно, подавляющее большинство восставших обычные землепашцы абсолютно ничего не смыслящих в сражении, но во-первых, их становилось все больше и больше, а во-вторых, им просто некому было противостоять. А все потому, что хан Батый выгреб все возможные воинские ресурсы для похода на север. Остались только практически немощные старики, да ничего не умеющие юнцы. Так что качество бойцов противоборствующих сторон, не так уж сильно разнилось, при этом восставшие давили числом и лютой ненавистью, что с лихвой компенсировало недостаток воинского умения.
Следующие городки брались настоящим штурмом, с лестницами, потери были большими, но шансов у обороняющихся просто не было. Их банально давили числом. Как правило городки брались сходу первым же массированным штурмом. А потом шло разграбление и насилие.
Чтобы не сбавлять темп и не задерживаться в одном месте, работала специальная команда, что начинала массированны поджоги города утром следующего дня, после штурма. И тут хочешь не хочешь, а надо выбираться из объятого пламенем города и двигаться дальше, к следующей цели.
Слухи о масштабном восстании летели во все стороны и то тут, то там вспыхивали собственные бунты рабов. Где-то они были успешными, где-то — нет, в среднем лишь один мятеж из десяти получал хоть какое-то продолжение и разрастался до движения, но так или иначе почти все пространство между Каспийским и Аральским морем запылало.
Конечно, тут не обошлось без агентов Куманова. Олег отсылал гонцов в основном из стариков и увечных, что не смогут достойно биться, работать языком подбивая рабов на бунт и советуя, как это лучше сделать. А именно в определенный день, всем устроить пожары в домах своих хозяев. Достаточно трех-четырех пожаров в городе, и слухе о бунте, что сами жители городов разнесут как ветер, как и те рабы что не знали ни о каком бунте примкнут к нему, тоже как минимум устроив пожар. Этим озлобленным людям, даже в конец забитым, требовался лишь толчок, пример, чтобы давно переполненная чаша терпения опрокинулась и они взорвались неистовой яростью, обрушивая ее на своих хозяев.
