Античная наркомафия-8 (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью txt) 📗
24. Пополнение.
- Властью, данной мне Тарквиниями, с сегодняшнего дня я произвожу вас всех в опционы и поздравляю вас, почтенные опционы, с началом вашей уже не солдатской, а командной службы в армии Тарквиниев! - завершил генерал-гауляйтер тарквиниевской Атлантиды свою речь перед выпускным курсом юнкеров.
- Хайль Тарквинии! - рявкнул строй свежеиспечённых опционов.
Производству в опционы предшествовало приведение выпускников к присяге - новой, не заменяющей, а дополняющей прежнюю солдатскую, данную ими в лагере при поступлении на первый курс. Дело солдата - повиноваться отцу-командиру, который на то и поставлен над ним, чтобы было кому думать за бойца, принимать решения и отвечать за всё, что выйдет в итоге. Но теперь они сами - не те, за кого думают и отвечают другие, а те, кто сам думает, решает и отвечает. Сложнее служебные обязанности, выше цена их ненадлежащего исполнения или ошибки, выше и спрос за них.
- Перед богами и судьбой, перед львом Тарквиниев и перед моими товарищами по оружию я присягаю и клянусь с честью исполнять мой долг командира вверенных моей власти людей. Выполняя полученные мной приказы и инструкции, я приложу все силы и способности в рамках служебного долга для сбережения жизни и здоровья вверенных мне сограждан и подданных Тарквиниев и защиты их законных интересов. Где бы ни выпало мне служить, и как бы ни сложились обстоятельства, я не опущу рук и употреблю все мои знания и любую возможность в рамках службы для улучшения жизни и быта моих людей и вверенного моей защите народа везде, где это не составляет известных мне тайн клана Тарквиниев, не подлежащих разглашению. Я пресеку любую попытку разглашения тайн Тарквиниев и буду беспощаден при пресечении угроз интересам клана и доверившегося ему народа. Я не допущу излишней жестокости и бесчинств, но не остановлюсь ни перед какой необходимой жестокостью при защите клана Тарквиниев и моего народа от любой внешней опасности и любых внутренних беспорядков. Управляя и командуя вверенными мне людьми, я буду им требовательным, но справедливым начальником. Я буду суров к нарушителям воинского долга и дисциплины, но не допущу притеснений моих людей по корыстным, неприязненным или любым иным неслужебным мотивам. Я буду примером моим людям в стойкости перенесения служебных тягот и опасностей и буду защищать их от любых невзгод, какие смогу предотвратить. Ни при каких обстоятельствах я не унижу достоинства моих людей и не употреблю власти над ними вне службы. Во всём сказанном сейчас я клянусь, и пусть меня постигнет позор и заслуженная мной кара от богов, судьбы и сограждан, если я нарушу эту клятву, - каждый давал эту присягу, выйдя из строя, перед бронзовым львом на знамени оконченного им кадетского корпуса и представлявшим клан Тарквиниев генерал-гауляйтером Азор.
Текст этой "офицерской" присяги, как и саму её идею, мы обмозговывали всей нашей компанией заблаговременно, потому как закладочка у нас в ней смысловая, в глаза не бросающаяся и сей секунд ничего не меняющая, но важная на перспективу. Формально вроде как обычная присяга на верность нанимателю, имеющему неограниченную власть собственника колоний, своего рода буржуинскому самодержцу, да только ведь не персоне конкретной присяга даётся, а клану в целом, да ещё и в защите не только самого клана, но и подвластного клану народа до кучи - ага, подразумевается же, что их интересы едины по определению. А это ведь что значит, если вдуматься? Что кто из означенного клана не со своим народом, тот и из клана автоматически выпал, кем бы в нём ни был до того, и не ему, стало быть, присягал командный состав тарквиниевской армии. Это первый момент, на беглый взгляд не очевидный. Второй момент ещё не очевиднее, потому как в тексте не прописан даже косвенно, но предопределён самим раскладом. Спурий, сын Фабриция и внук Арунтия, при поступлении на первый курс дал вместе со всеми солдатскую присягу. А через год, оканчивая второй курс, даст вместе со всеми и вот эту "офицерскую". И в ней поклянётся, как и все, беречь своих людей, защищать их законные интересы, заботиться о них, блюсти справедливость и не заноситься над ними вне службы. И если забудется, став главой клана, так собственная армия напомнит ему, что не ему персонально присягала, а всему социуму, и восстать против прессующего означенный социум тирана не только её право, но и святая обязанность - ага, в виде защиты его от внутренних беспорядков. А сам тиран - ага, нарушитель данной им социуму присяги, то бишь заведомый преступник. Как в метрополии наша Хартия ограничивает власть царя, присягающего на ней подданным при коронации, так и вот эта "офицерская" присяга страхует наши социумы от произвола и самих Тарквиниев, до сих пор ни в чём ещё своим людям не присягавших и формально над ними самовластных. Только совесть их сдерживает, да стыд перед "не комильфо", но можно ли на это рассчитывать вечно? С правом на шарфик или табакерку - оно надёжнее.
Как я уже упоминал, раздутый сверх всякой разумной меры культ знамени, что завёлся у римлян, а от них передался через все последующие эпохи и нашей современной цивилизации, мы не одобряем и не практикуем. Совсем без символики, конечно, обойтись не выйдет, но с ума-то при этом сходить зачем? Для торжественных церемоний применять знамя можно и нужно, и как раз для таких случаев его культ как эдакого вместилища духа части вполне уместен. Для крупной части вроде легиона, когорты или кавалерийской алы - почему бы и нет? Но в атаку его в бою таскать, да ещё и кидать его в гущу противника, как у римлян некоторые центурионы и военные трибуны повадились, дабы заставить этим своих солдат атаковать и отбить его - у нас это не заведено. Во-первых, не окажется оно у нас на острие атаки, потому как находится оно на положенном ему месте - при командире части, обозначая его местонахождение для посыльных, пока армия не радиофицирована, и нет другого способа для оперативного управления в бою. А во-вторых, первым делом меч или копьё в бочину получит предатель, отдавший знамя врагу, и только потом последует атака для возврата знамени - вот так у нас воспитываются и солдаты, и их командиры. От любого, оказавшегося рядом и буквально только что беспрекословно повиновавшегося. И обстановка "вне строя", в которой не действует жёсткая субординация, и обязанность на месте убить начальника-саботажника - несложные, но эффективные препятствия на пути обезьян, желающих превратить армию в обезьянник. У центурий наших вовсе знамён нет, потому как на хрен они небольшим подразделениям не нужны. Центурия пехотная не сама по себе, а в когорту входит, и знамя когорты - её знамя, а кавалерийская турма - в алу, и её знамени вполне достаточно. Чего их плодить-то, эти знамёна? Не ими воюют, а оружие для этого есть табельное у каждого.
Парады у нас, как я и упоминал, далеки от современного канона, растущего из лохматого париково-треуголочно-фузейного восемнадцатого века. Никто не держит рядов по линейке и не сотрясает воздух выбивающим пыль из мостовой строевым шагом. Да и не чисто военное это мероприятие, а просто праздничное. Продефилировала подтанцовка, организованная гетерами и их обученными служанками-помощницами, затем пробежали трусцой разведчики в лохматых камуфляжных плащах, прошёл отряд лучников местного ополчения, за ними - отряд тяжёлой линейной пехоты из него же. Проехали "тачанки" с пулевыми полиболами и с пружинными катапультами-гранатомётами. Ядерное оружие на Азорах не завелось по причине отсутствия на них вражьих крепостей, на стены которых нужны баллисты с ядрами, поэтому вместо отсутствующих баллист проехали нормальные казнозарядные нарезные пушки на лёгких полевых лафетах. Им навстречу прошествовала обратно подтанцовка, за артиллерией проследовал ещё один отряд тяжёлой пехоты, а уж за ним - снова бьющая в бубны и пляшущая подтанцовка и свежеиспечённые опционы в конном строю. Тоже без особых строевых изысков, просто прогарцевали, потому как кого в Нетонисе понтами впечатлишь? Кто не видел их учений и тренировок, те наслышаны и о стрельбах, включая огнестрельные, и о выучке в рукопашке, и об инженерной подготовке. И самих их если и не весь город знает в лицо каждого, то полгорода точно, и пялятся не на равнение их рядов, а норовят высмотреть виднеющиеся из кобур рукоятки револьверов, о которых тоже все наслышаны. Охотно пялятся, конечно, и на бьющих в бубны голоногих красоток, среди которых и все три "гречанки" с их служанками, тоже штучными.
