Девятьсот восемьдесят восьмой (СИ) - Казимирский Роман (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

— Скажи-ка мне, друг мой, — обратился церковник к своему собеседнику, который, допив свой напиток, поднялся, чтобы налить еще, — не хотел бы ты отправиться со мной к князю? Думаю, мы могли бы быть полезны друг другу.

— Что? — Марсель поперхнулся от неожиданности и постучал себя по груди, чтобы восстановить дыхание. — Ты хочешь, чтобы я сопровождал тебя?

— Да, именно так. Я вижу, что ты человек большого ума. Я тоже не глупец. Так почему бы нам не постараться вместе сделать этот мир лучше?

Прозвучавшее предложение в первый момент показалось ученому настоящим безумием, однако чем больше он о нем думал, тем заманчивее оно выглядело. А что? Селище, конечно, это хорошо, но не слишком ли быстро он смирился с тем, что закончит здесь свои дни? Не пора ли двигаться дальше? Перспектива увидеть собственными глазами древний Константинополь, окунуться в гущу событий, о которых он столько читал, еще в бытность свою студентом, так сильно потрясла его, что он с трудом сдержался, чтобы не расцеловать своего собеседника. Однако ему удалось вовремя взять себя в руки, и он, изобразив на лице сомнение, ответил:

— Мне нужно подумать. Хозяйство, сам понимаешь, к тому же я здесь человек нужный, без меня Михайло сложно будет.

— Кто это — Михайло?

— Наш староста, мы сейчас в его избе находимся, пока он снаружи топчется.

— Ах, тот… — Кирилл беззаботно махнул рукой. — Ничего, потерпит.

— Вот, видишь, как ты уже на людей смотришь, свысока. А ведь гордыня — это грех, если я не ошибаюсь.

— Ты прав. И чем дальше я тебя слушаю, тем более убеждаюсь в том, что мне нужен такой человек, как ты.

— Зачем?

— Чтобы вовремя напоминал мне о том, кто я такой.

— Совесть?

— Можно и так сказать.

— А твои охранники как к этому отнесутся? — Марсель решил прояснить все вопросы на берегу прежде, чем кидаться в омут с головой. — Мне показалось, что твой телохранитель не проникся ко мне особой любовью.

— Ты сейчас говоришь о Мусе? — уточнил Кирилл. — Не переживай по его поводу. Его верность не вызывает у меня сомнений. К тому же служит он не мне, а Господу нашему.

— Ты хочешь сказать, что он христианин? — поразился ученый, прежде никогда не слышавший о православных маврах.

— Да, Муса крещеный.

— Как такое может быть?

— Для Бога нет ничего невозможного.

— А остальные?

— Такие же. Так что, как видишь, наша небольшая процессия вполне может увеличиться еще на одного путника. Муса не станет возражать — ему было поручено сопровождать меня и оберегать, остальное его не касается.

— Я могу взять с собой кого-нибудь? — Марселю пришло в голову, что было бы неплохо иметь рядом с собой верного союзника на случай, если что-то пойдет не так.

— Конечно, почему бы и нет? Но я должен предупредить тебя сразу, что тебе придется скрывать свою внешность.

— К чему такая таинственность?

— Наша миссия сопряжена с множеством опасностей, и если вдруг нам придется уезжать в спешке, то будет лучше, если никто не будет знать нас в лицо.

— Неужели ты никогда не снимаешь маску? — это предположение показалось ученому невероятным, однако Кирилл утвердительно кивнул в ответ.

— Никогда. Во всяком случае, на людях. Даже Муса не знает, как я выгляжу, он видел меня только однажды, очень давно. Это предосторожность, с которой нам приходится мириться.

— То есть если твой телохранитель увидел бы тебя сейчас, то не узнал бы?

— Точно так.

— Не боишься?

— Нисколько. При желании я всегда смогу доказать ему, что я — это я.

— Пароль?

— Лучше, — и Кирилл продемонстрировал своему собеседнику массивный перстень с печатью, который красовался на его указательном пальце. — Муса не самый разговорчивый малый, так что мы с ним почти не общаемся.

— Как же ты отдаешь ему приказы?

— Меня и самого это иногда удивляет, — пожал плечами священник. — Но он ни разу еще не подвел меня. Так что скажешь? Лошади у нас есть запасные.

Прежде чем ответить, Марсель некоторое время размышлял о том, чем ему и Курьяну, которого он намеревался взять с собой, могло грозить подобное путешествие. За себя он не беспокоился, но подвергать опасности жизнь другого человека он не был готов. С другой стороны, его друг был, как и он сам, бобылем и почти ничем не был привязан к селищу, если не считать его любимой медовухи. В какой-то момент в голове историка промелькнула мысль о Марусе, но он тут же отогнал ее. Наконец, ученый принял решение и кивнул Кириллу, который все это время внимательно наблюдал за ним:

— Я согласен.

— Прекрасно!

Церковник даже не пытался скрыть радость, которую ему доставила эта новость. Он и сам не до конца понимал, к чему ему эта лишняя забота, но почему-то был уверен в том, что встреча с Баламошкой произошла не просто так, и что этот человек сыграет значительную роль в его судьбе. А пока он просто встал и обнял своего нового спутника, который также поднялся ему навстречу.

— Ух, я разволновался, — признался Марсель, который действительно чувствовал, что его всего трясет от возбуждения перед предстоящим путешествием.

У него голова шла кругом от картин, которые рисовало его воображение, и он налил себе еще напитка. Наблюдая за ним с улыбкой, Кирилл неожиданно предложил:

— Пожалуй, и я ради такого случая отведаю вашего напитка. Конечно, это не вино, но, кто знает, возможно, он не так плох, как я думаю.

Взяв со стола свой кубок, он поднял его и с торжественным видом произнес:

— За грядущее!

— Воистину, — отозвался Марсель, и мужчины дружно осушили свои сосуды.

Медовуха оставляла богатое послевкусие, и Кирилл, держа пустой кубок в руках, некоторое время стоял, причмокивая губами от удовольствия.

— Очень вкусно, — заявил он, наконец. — Думаю, от такого угощения не отказался бы даже сам император.

— Скажи, а где ты так научился по-нашему болтать? — спросил Марсель.

— Я родился в этих краях, — отозвался церковник. — Мое детство прошло здесь. Но это длинная история, о которой сейчас…

Не договорив, он замолк на полуслове. Его лицо вдруг приобрело бардовый оттенок, глаза расширились от страха, и уже в следующее мгновение Кирилл рухнул на деревянный пол, схватившись за грудь. Глядя на то, как священник корчится в конвульсиях у его ног, Марсель словно застыл — мозг отказывался принимать и обрабатывать информацию, и он только почувствовал, как его живот свело судорогой, а ноги словно налились свинцом. Пересилив себя, он бросился на помощь человеку, который уже терял сознание — глаза Кирилла закатились, а из груди вырывался свист.

— Это не я! — зачем-то торопливо зашептал историк, в отчаянии пытаясь привести Кирилла в чувство. — Не я, честно слово! Ну же, давай, голубчик… А, черт!

Голова священника запрокинулась назад, все тело свела последняя судорога, и он, дернувшись, замер. Не веря в то, что все это происходит наяву, Марсель схватил церковника за грудки и сильно встряхнул, однако это ни к чему не привело, если не считать того, что его зубы лязгнули, а изо рта вытекла струйка слюны. Ученый понимал, что его недавний собеседник мертв, однако не желал верить в это. Все произошло слишком быстро и неожиданно — настолько, что он даже не успел понять, что же, собственно, случилось. Теперь, сидя на полу, он впал в ступор, и в его голове творилось нечто невообразимое.

— Нет, этого просто не может быть, — бормотал Марсель. — Быть не может. Как это… О, черт!

Он представил себе реакцию охранников Кирилла, когда они увидят, что случилось с их хозяином. Вряд ли Муса станет разбираться в ситуации — зарубит его без разговоров. А дальше? Посланник греческой церкви не доедет до Владимира, никакого союза с Византией не случится, история пойдет иным путем, и совершенно непонятно, к чему все это приведет. Что же он натворил? Стоп… А почему, собственно, он? Ученому, наконец, удалось взять себя в руки, и он постарался взглянуть на ситуацию трезво. Этого не должно было произойти, факт. Как, собственно, и его не должно было быть здесь. Но он ни в чем не был виноват — напротив, даже поддерживал церковника в его начинаниях. Что же пошло не так? Кто вмешался? В памяти всплыли угрозы Курьяна, который хотел намешать всякой гадости в свою медовуху. Точно! Как же он сразу не подумал об этом? Нужно срочно допросить этого идиота. Может быть, еще удастся спастись. Но как это сделать, не привлекая внимания Мусы? Ученый растерянно огляделся, и его взгляд упал на маску Кирилла, которую тот оставил на столе. Мысль занять место мертвеца в первый момент показалась ему дикой, но, обдумав ее, он пришел к выводу, что это был едва ли единственный выход для него. Действуя скорее на автомате, чем осознанно, мужчина раздел священника, ежеминутно бросая опасливые взгляды на дверь, и облачился в его одежду. Вспомнив о перстне, он, поморщившись, стянул его и надел на собственный палец. После этого с трудом натянул на обмякшее тело свои вещи и, кряхтя, отнес его на полати, повернув лицом к стене. Со стороны казалось, что мужчина просто спит. Внимательно осмотрев место происшествия в поисках чего-нибудь, что могло бы выдать его, Марсель остался доволен и, выдохнув, нацепил на лицо маску. Его немного мутило от сознания того, что этот предмет принадлежал покойному, но он быстро справился с подступающей тошнотой и, не оставив себе времени на сомнения, открыл дверь. Охрана, стоявшая по обе стороны от входа, вытянулась, заметив его, а Муса, который в это время прогуливался по двору, остановился и вопросительно взглянул на него. Обведя взглядом присутствующих и заметив стоявших с хмурым видом Михайло и Курьяна, Марсель вытянул руку и поманил их пальцем, стараясь сделать это так, чтобы телохранителю был виден перстень. Мужики нерешительно переглянулись, но не сдвинулись с места. Тогда Муса нетерпеливо топнул ногой и указал им на дверь, что, вероятно, должно было поторопить их в принятии решения. Вздохнув, староста сделал знак Курьяну следовать за ним и направился к дому. Судя по его понурому виду, он больше не испытывал особой радости от чести принимать такого высокого гостя. Ничего, подумал историк, то ли еще будет.