Дебют (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич (книги бесплатно полные версии txt, fb2) 📗

Вот и сегодня, улучив момент, когда я шел по коридору, легким кивком позвал за собой Александрова, а тот так понесся, что едва не сбил с ног лакея. Выведя камер-юнкера на открытое место, чтобы все видели, как император с ним общается (зайти за портьеру, так все равно увидят, а слухов станет гораздо больше), ласково поинтересовался:

— Любезный Максим Александрович, а что у нас нового?

— Да ничего такого, чтобы вас заинтересовало, — скривился камер-юнкер. — Так, мелочевка, не стоящего вашего внимания.

Я, уподобившись Зевсу, слегка нахмурил брови — мол, это мне решать, стоит или не стоит:

— А по мелочи? — спросил я.

— Если только по мелочи. А по мелочи… — призадумался Максик. — Придворная дама — фрейлина ее императорского величества вдовствующей императрицы Александры Федоровны опять приезжала сюда из Гатчины, требовала у камердинера Носкова, чтобы тот на ней женился. Мол — императрица ее хочет уволить, а она до сих пор не замужем. Грозилась к вам пойти, чтобы вы заставили Носкова исполнить его обещание.

— Так Носков — человек солидный и, вроде бы, даже женатый? — удивился я.

Носков и на самом деле производил хорошее впечатление. Служит по департаменту внешней торговли в МИД, камергером стал не за заслуги предков, а покойный дедушка его так повысил, за его собственный вклад в развитие экономики, да и я его уже на выдвижение наметил. Может, им и заменю своего министра иностранных дел? Но пока еще не решил. Знаю, что с торговлей он управляется, а вот как пойдут дела с дипломатией, пока не уверен. Опыт работы в посольствах у человека есть, но лишь по торговой части. Сам же Носков редко общался с политиками..

— Так да, Станислав Сергеевич человек женатый, насквозь положительный, — осклабился Максик. — Он этой фрейлине, которая тогда и фрейлиной не была, предложение делал. Отказала, так во фрейлины хотелось, при дворе дефилять, а нынче вспомнила. Мол — коли обещал, женись. Подумаешь, десять лет прошло.

Я только отмахнулся. Если так — то это уже не ко мне, а к врачу. Наверняка есть психиатры, которые вставят мозги фрейлине. Если бы камер-юнкер раздобыл какой компромат на директора департамента, тогда да, информация нужная. А так, к чему это мне?

— Ещё что интересного?

— Флигель-адъютант Соснин разбил очередной аэроплан, — наморщил лоб Максик, будто изо всех сил напрягал извилины.

Про Соснина с его аэропланом — вернее, с легкомоторным самолетом я знал. Мезинцев уже проверял — откуда у флигеля деньги на самолеты, которые он разбивает не реже одного раза в год? А вдруг берет взятки или его спонсируют враги? Оказывается — продал имение, а вырученные деньги спустил на авиацию. Как сам до сих пор жив? Надо бы флигелю посоветовать в авиаторы перейти, так не хочет. Свобода дороже. А может, оно и к лучшему. Если свои самолеты бьет — его дело, а казенные, то лучше не надо.

Я выжидательно посмотрел на Александрова, ожидая от него чего-то поинтереснее.

Максик замялся, но уж слишком был у него лукавый вид, словно у ребенка, узнавшего какую-то тайну, которую хочется поведать всем окружающим. Например — узнал, что папа купил бутылку, спрятал ее на балконе, а мама про то не должна знать. А так хочется рассказать! Ребенок походит кругами, да и сдаст папу.

— Максим Александрович, я же все равно все узнаю, — улыбнулся я, хотя хотелось сказать другое. Мол, телись быстрее, что ты себе цену-то набиваешь?

— Все придворные дамы решили объявить бойкот вашей будущей невесте, — наконец сдался он.

О как.

— А что за дамы? — удивился я.

У меня же нет фрейлин, не положено императорам иметь придворных дам, если они не женаты. Разумно, между прочим. Не стоит создавать правителю курятник. Впрочем, одному из моих предков, с которым я встречался в «чертогах», наличие законной супруги не мешало топтать своих придворных «курочек», а потом выдавать их замуж за генералов и прочих важных персон.

— Придворные дамы вдовствующей императрицы, фрейлины вашей матушки, — принялся перечислять камер-юнкер. — А к ним присоединились жены придворных, а также жены генералов. Да что там — отец Никодим, который вашу будущую невесту православной вере наставляет, уже от своей матушки нагоняй получил — мол, негоже православному батюшке «портомойке» Закон Божий читать. Я почему про матушку знаю, — пояснил камер-юнкер, — потому что мы с ними соседи. Мы на второй линии живем, в восьмом доме. Только отец Никодим на втором этаже живет, а я на первом. Вот слышал, как матушка Ольга его чехвостила. Из окон долетело.

При упоминании отца Никодима я мысленно вздохнул. Он же считается моим личным духовником. А я, такой-сякой, не то, что на исповедь не являюсь (вру, был один раз), так еще и заутрени пропускаю. Батюшка уже жаловался Ольге Николаевна, а я только отмахнулся и отбрехался — дескать, я молюсь в своем кабинете, а тратить время на посещение храма, пусть и домового, совершенно нет времени. В кабинете я не молюсь, но иной раз осеняю себя крестным знамением. Человек-то я верующий (сам так считаю), но абсолютно не воцерковленный. На службы хожу редко, постов не соблюдаю. Наверное, как и девяносто девять процентов людей из моего времени. Здесь ситуация иная, но все равно, нет того религиозного рвения, что было при прежних государях.

Но мое отношение с Господом не должно волновать ни священника, ни, тем более, матушку. Или я не прав?

— А какое дело матушке Ольге до бойкота? — поинтересовался я без особого интереса. Ну объявили бойкот, ну и что? «Темную» не устроили, так и слава богу.

— А матушка очень дружна с некоторыми придворными дамами, — пояснил Максик. — Поэтому, она считает, что супруг обязан сделать так, чтобы ваша будущая невеста принесла извинения госпоже Титовой. Мол — пока не извинится, обращать ее в православие не следует. А батюшка говорит, что извинения должны быть искренними и портомойка сама должна прийти к этому выводу…

Неслыханное дело. Попадья дружит с придворными дамами? В прежние времена дамы бы не дружили с женами священников, социальный слой разный, а у нас, видите ли, либерализм. Так, а какое слово Максик сказал?

— Максим Александрович, а кто это у нас портомойка? — искренне спросил я. Ну, почти искренне, потому что начал догадываться.

— Н-ну, понимаете ли, ваше величество, — промямлил камер-юнкер, а потом неожиданно твердо сказал. — Портомойкой нынче зовут вашу будущую невесту. Все-таки, ей следовало вести себя гораздо сдержаннее по отношению к женщинам. Тем более, что у вас мадмуазель Титовой ничего не было. А даже если и было бы, то это не оправдывает использование швабры или половой щетки в качестве орудия для битья. Да и голой рукой бить придворных не след. Будущей русской императрице — если она станет таковой, негоже поднимать руку на своих подданных.

Вот тут я с Александровым абсолютно согласен. Распускать руки — не дело для женщин, тем более для императриц. Она же видит себя государыней Всея Руси, верно? А вот императору можно… М-да, чего это я? Нет, разумеется, императорам тоже не следует распускать руки, даже если им этого хочется. Петр Великий, лупивший бояр, а потом и сановников дубинкой, пример так себе, не очень хороший. Что толку, если Петр отлупил казнокрада, а потом его и простил? Бить не нужно, а вот сажать в тюрьму или казнить — вполне возможно. И народу нравится, если император большую шишку к ногтю прижмет. Но народу всегда нравилось, если сильных мира сего гладят против шерсти. Главное, чтобы толк в этом был.

Кстати, отчего Эдиту Марию прозвали именно портомойкой? Почему не уборщицей или не полотеркой? Не говорю уж — «специалист по клинингу». Портомойка… Кажется, когда-то так называли прачек самого низшего класса, из тех, кто стирал мужское нательное белье — рубашки и кальсоны? Правда, не уверен, что среди прачек имелась специализация.

Вот и думай — а стоит ли объявлять невестой портомойку? А ведь неглупый человек дал такую кличку, очень неглупый. Кличка такая штука, что способна испортить всю жизнь. Неужели это сделала Анна Титова? Девушка языкастая. А может, ее папаша?