Фарватер Чижика (СИ) - Щепетнев Василий Павлович (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT, .FB2) 📗
Я развесил и разложил одежду: два костюма (третий на мне), джинсы (на случай «зеленой стоянки»), куртку, плащ. Обувь — туфли замшевые, туфли кожаные, третья пара опять же на мне. На ногах, то есть. Убрал в шкафчик «ФЭД» и «Грюндиг». Положил на тумбочку три книги: десятый том Марка Твена из синего собрания сочинений, «Наши за Границей» Лейкина, дореволюционное издание, и пикадоровский томик Реймонда Чэндлера. Маловато, конечно, на двадцать четыре-то дня — три костюма и три книги, но следует обходиться малым.
Круиз по матушке по Волге и сам по себе дело непростое, а этот рейс — интуристовский. По высшему советскому разряду. Потому нужно соответствовать. Пусть видят иностранцы, что советский студент, комсомолец, строитель коммунизма может позволить себе и круиз в каюте-люкс, и хороший костюм, и галстук-бабочку. Семь. У меня семь галстуков с собой. Галстуки места занимают мало, вес у них никакой, потому и семь.
На столике — брошюрка на трех языках, русском, немецком и английском. О теплоходе — со схемой, о маршруте, опять же со схемой, и всякие полезные сведения. Ага, на борту есть врач! Уже отлично. Три бара! На отдыхе можно и позволить себе расслабиться. Если захочется. Биллиардная. На теплоходе? Нет, тут не качает — почти, но всё-таки… Музыкальный салон, он же читальный зал. Нет, нет и нет. Я обыкновенный пассажир. Не музыкант. Не медик. Не гроссмейстер. Рядовой советский комсомолец.
Как попал на интуристовский рейс? Девочки постарались. Еще в Биле купили путевку. За швейцарские франки, понятно. Путевка была почти горящей и стоила втрое дешевле, чем здесь — по официальному курсу, конечно. Да здесь её ещё поди, купи. Нужно просить в Спорткомитете — чтобы продали по конской цене. А в Биле были рады. Круиз знатный, по матушке по Волге, но швейцарцы брали их не сказать, чтобы бойко. Может, шикарность теплохода их оттолкнула, или цены? А тут нашелся дурак, заплативший кучу денег!
А я и не терялся.
Сменил рубаху, сменил галстук, сменил костюм, светло-серый на тёмно-серый. И время — по внутреннему радио пригласили на торжественный ужин. Торжественный — по случаю начала круиза.
Спустился, ориентируясь по схеме — теплоход-то немаленький, недолго и заблудиться.
Остановился у входа. Зал большой, приятный на вид. Большинство присутствующих, прямо скажу, не молоды. Да что не молоды, откровенно возрастные люди. Похоже, пенсионеры. Оно и понятно: у трудящихся капиталистических стран отпуск крохотный, а то и вовсе без отпуска на эксплуататора вкалывают, а круиз — двадцать четыре дня! Да еще до Москвы добраться… Только пенсионеры и могут.
Что ж, пенсионеры, так пенсионеры. Я, может, и сам когда-нибудь стану пенсионером. Веселись и общайся, Чижик! Понятно, почему девочки загадочно улыбались. Знали!
Милая женщина провела на место, которое определялось соответственно уровню путевки и каюты. У меня, понятно, уровень наивысший, как самый дорогой. Но стол в ресторане не индивидуальный, а на шестерых. Табльдот.
Сотрапезниками оказались немцы. Тут уж пенсионеры без догадок. Пара из Мюнхена, господин и госпожа Шмитды, он бухгалтер на пенсии, она — цветовод, опять же на пенсии. Дедушка из Оснабрюка, господин Мюллер, аптекарь. И пара из Берлина, Западного («Интуристу» западная валюта интересна, а марки ГДР — как-то не очень), предприниматели на покое. Бауэры, конечно, где Шмидты, там и Мюллеры с Бауэрами. Как Ивановы, Петровы и Сидоровы.
В костюмах за столом были лишь я и аптекарь из Оснабрюка. Другие одеты так, как одеваются горожане на картофельный субботник. Ну, примерно. И у каждого — у каждого, даже у пар! — фотоаппараты на ремне. «Смены». Еще пахнут магазинно. Только у оснабрюковца — старая «лейка» в обтерханном футляре.
Что ж, буду блистать манерами. Демонстрировать преимущество социалистического строя. У них, немецких пенсионеров, поди, и одежды приличной нет, вот и одеваются как пугала.
Или считают, что белому человеку среди туземцев стесняться нечего? А «Смена», что «Смена», отличный фотоаппарат за свои деньги. Замечу: нужно будет купить дюжину «Смен», как призы для турниров Школы «Ч».
В ответ на представления я правдиво ответил, что зовут меня Михаил, и что я — студент. Советский. Из Чернозёмска. Немцы переглянулись понимающе — мол, агент КГБ, не иначе. Потом засомневались — уж больно я молод для агента. Хотя… Может, такой у меня грим, омолаживающий?
— И что, в России любой студент может поехать в круиз? — ехидно спросил Мюллер из Оснабрюка.
— Не любой. У меня родители — артисты. Известные оперные певцы. Очень хорошо зарабатывают — ни слова неправды не сказал, но ввел в заблуждение.
Немцы успокоились. Родители хорошо зарабатывают — в мире капитала понятно. Это не КГБ. Хотя чего им бояться КГБ, если совесть чистая?
А она чистая? Положим, Мюллеру — и остальным мужчинам — шестьдесят пять. Плюс-минус Значит, к сорок пятому им было тридцать пять или около того. Не могли они мимо войны пройти. Но спроси каждого — скажет, что был астрономом, синоптиком, библиотекарем. Или вовсе борцом сопротивления.
Но я не спрашивал. Раз считается, что немцев следует привечать, раз им предоставляют лучший теплоход страны — перечить не стану. Да и кончилась война. Давно. Как говорит Леонид Ильич — «Хочешь мира — готовься к миру!»
Ужинали не спеша. Немцы оказались любителями покушать, всё подкладывали, подкладывали да подкладывали.
Директор круиза тем временем представился сам, представил капитана (Петр Ильич Строганов), представил первого помощника капитана, и пообещал всем незабываемое путешествие.
Ему поаплодировали.
— Вы очень хорошо говорите по-немецки. У вас все студенты хорошо знают немецкий язык? — продолжал расспрашивать неуёмный Мюллер.
— Не все, но есть.
— Вы бывали в Германии?
— Приходилось.
— Туристом, или как?
Я промолчал, только неопределенно качнул головой. Не на допросе. Вернее, как раз на допросе, а что должен делать комсомолец, когда его допрашивает вероятный противник? Молчать. Незачем посвящать невесть кого в детали собственной жизни. Ни к чему. Абвера, конечно, давно нет, но злое место пусто не бывает.
— Через двадцать минут теплоход будет проходить шлюз! — сообщил распорядитель.
Заторопились, заторопились бюргеры. Первый шлюз! Накладывают, едят, едят и накладывают!
Это я так… злословлю. Не так уж и много накладывают. Собственно, столько же, сколько и наши — там, если открытый стол. Его еще шведским зовут — бери, сколько сможешь. Но в Швеции я не был. Может, в Швеции такой стол русским зовут? Всяко бывает.
— Через пять минут появится первый шлюз!
Самые нетерпеливые начали покидать столы. И правильно, сколько же можно! Этак за двадцать четыре дня можно набрать двадцать четыре килограмма. Ладно, двенадцать. Шесть уж точно можно. А они и без того упитанные, бюргеры. Не все, но в основном. Преимущественно.
Поднялся и я. У выхода из столовой едва разминулся со старой дамой, которую вела молодая фройлян. Совсем молодая, лет восемнадцать, и то не факт. Вторую вела первая. На ужин. Не опоздала, у них есть полчаса, вполне довольно. Да и не уложатся — никто их не прогонит. Иностранцы ведь. Дорогие немецкие гости.
И правильно! Куда спешить? Питание должно проходить в спокойной обстановке. Не глядя на часы.
Я вышел на верхнюю палубу. Мы как раз входили в шлюз.
Икша!
Ворота за нами поднялись. Вода забурлила, хотя сверху, с высоты четвертого или даже пятого этажа бурление особенно и незаметно.
Люди смотрят и веселятся. Ага, ага, прикладываются к фляжкам веселья.
Я просто смотрю. Грандиозное зрелище. Наш теплоход, такой большой, можно сказать, огромный, водоизмещением около четырех тысяч тонн (прочитал в брошюрке), здесь как игрушка в детском ведерке. Да, умеют работать наши гидротехники. Ученые, инженеры. Каналармейцы тоже. Мдя.
Пройдя через ворота, теплоход двинулся дальше. Медленно и величаво — если смотреть с берега. Но и отсюда вид шикарный.
