Отыгрыш (СИ) - Милешкин Андрей (книги полные версии бесплатно без регистрации txt) 📗
— Насколько я понимаю, даже те документы, которые хранились в партийном архиве под грифом "секретно", давно рассекречены… — попытался атаковать Годунов.
— А вам-то оно зачем? — с ходу контратаковала дамочка.
— То есть?.. — Александр Васильевич, подавив вздох, мысленно констатировал, что тактика чиновников всегда вынуждает обороняться.
— Ну, то есть, зачем вам эти материалы? Вы историк? Вы пишете диссертацию?
— Нет, я бывший подводник, давно интересуюсь…
— Значит, вы не специалист? — продолжала развивать наступление чиновница. Александр Васильевич без труда уловил обычный подтекст: "Делать тебе на пенсии нечего, вот и ходишь, людям мозги паришь".
— Я много лет занимаюсь вопросом… — Годунов понимал, что эти слова можно приравнять к капитуляции.
— Сходили бы в библиотеку, там в краеведческом отделе вам подобрали бы что-нибудь.
— Все, что когда-либо было напечатано, я, полагаю, уже читал, — ну, блин, детский лепет, полный кретинизм… а что ещё скажешь? чтоб и убедительно, и без мата? — И потом, любая книга в той или иной степени тенденциозна, а первоисточник…
— Вы понимаете, что это архивные документы, и если мы будем выдавать их всякому желающему, они в труху превратятся.
Ух ты, оказывается, дамочка способна не только на нажим, но и на патетику!
— И многие… гм… спрашивают? — Годунов усмехнулся. Терять ему было уже нечего.
— Многие, немногие… Вот вы же пришли! — чиновница снизила пафос до отметки "прохладно". — Короче, вот вам два сборника, посидите, почитайте. Думаю, интересующемуся будет в самый раз.
Два пыльно-серых "кирпича" были изданы то ли при царе Горохе, то ли при генсеке Кукурузнике — смотреть на дату выхода Годунову не хотелось до тошноты — и являли собой шедевр номенклатурно-пофигистской историографии. Кашица из документов, которые и в виде нарезки-то перестали быть деликатесом лет эдак тридцать назад. Вспомнилась игривая фраза из допотопной рекламы: "А что это у нас Александр Василич ничего не ест?.."
Годунов тожественно возложил "кирпичи" на чиновничий стол и ушел по-английски.
Поостыв, обмозговал. И нашел единственный возможный вариант прорваться-таки в архив. И вариант этот он собирался реализовать именно сегодня: надо было заручиться поддержкой тяжелой артиллерии в лице Овсянникова.
С Овсянниковым он был в некоторой степени знаком. В некоторой — это значит, маститый знал своего собрата-непрофессионала в лицо, но имени, как выяснилось, припомнить так и не смог, хотя честно пытался. А помочь согласился — о, счастье! — без лишних вопросов. Кому-то позвонил, поговорил минуты полторы и с интонацией "а в чем проблема-то?" сообщил Годунову:
— Завтра после обеда подходите. Спросите Наталью Сергеевну. Дальше она подскажет.
Обрадоваться бы — но Александр Васильевич с какой-то усталой отстраненностью подумал: чтобы заполучить золотой ключик от заветной дверцы, надо превратиться в Буратино… однако же кому-то суждено по жизни оставаться поленом…
…что не так уж и плохо, если тебя со всеми предосторожностями — не кантовать, не бросать, при пожаре первым выносить — перемещают из кабинета в кабинет, покуда ты вдруг не оказываешься в уютном уголке, за столом, на котором празднично белеют и солидно желтеют вожделенные "материалы"…
…У него не было никаких предчувствий — ни хороших, ни плохих, ни отчетливых, ни смутных. Он провел пять уроков, отменил занятие у юнг, чтобы успеть вовремя. По дороге перехватил пару сосисок в тесте. Ехал в маршрутке и думал об отвлеченном: а не завести ли собаку? Или лучше кошку? Кошку выгуливать не надо. А рыбкам и вовсе достаточно время от времени сыпать сухой корм и чистить аквариум. Рыбки — это вариант на случай, если он вообще обленится. Собака, хотя бы, будет его выгуливать два раза в день… Остановился на варианте "кошка". "Если что — и без хозяина не пропадет".
Откуда всплыла эта мысль? А шут ее знает. Как всплыла, так и канула, и нечего всякую дурную мыслишку возводить в ранг предчувствия!
Правда, была ещё одна мыслишка. Прошла вскользь, по касательной к сознанию, когда за окном маршрутки без всякой торжественности разгуляйно-разлюляйно промчал свадебный кортеж, и Годунов припомнил слышанное в новостях: а сегодня-то счастливый день 11.11.11. "Что в сумме дает шестерку", — параноидально вякнуло подсознание.
Если не считать первое и второе предчувствиями, то предчувствий у Александра Васильевича не было.
Вот предвкушение было, да. С этим самым предвкушением он, поколебавшись, с чего же начать, придвинул к себе на удивление новую папку неизменного канцелярского образца…
…ожидая увидеть что угодно, только не себя.
При двух ромбах в петлицах.
На черно-белой фотографии.
Не успевшей не то что пожелтеть — даже поистереться.
А фотография — на развороте удостоверения личности.
А на соседней страничке каллиграфически начертаны ФИО… ясно чьи.
Первая мысль — "что за…" — была мгновенно вытеснена другой — "ну как в кино, блин!"
Третья мысль, наверняка ещё более внятная, уже не успела. Потому как Годунов взял удостоверение в руки.
Глава 6
Осень 1941 года, Орёл
Все-таки шестерка подложила свинью. Иррационально, но факт.
Как в кино. Технология 6D. Полное погружение.
За полторы минуты Годунова три раза толкнули, два раза обматерили и наконец приспособили для переноски какого-то ящика — тяжелый, подлюка!
Вокруг — форменное столпотворение. Точнее, бесформенное — подавляющее большинство участников непонятного пока события, равно как и сам Годунов, в штатском, и только немногие — в полувоенном, с первого взгляда не разберешь, то ли это у них пиджаки такого покроя, то ли френчи без знаков различия. То есть это "полу-" — образца тридцатых годов…
Еще полутора минут хватило, чтобы сообразить: движение имеет четкую направленность от заводских корпусов — к забору, где уже высятся штабеля из ящиков больших и малых.
А ещё через мгновение он понял, что всегда знал наверняка о существовании параллельных реальностей и о возможности путешествий во времени.
"Хорошо, что кошку я так и не успел завести…"
— …Как это — машин не будет?!
С такой интонацией (и соответствующими ей децибелами) в фильмах про войну связисты пытаются докричаться до кого-то на другом конце провода. А провод, по законам жанра, оборван…
Окна конторы раскрыты настежь. В одном мельтешит девчонка, бестолково таскает с места на место какие-то папки. В другом монументально застыл с телефонной трубкой в руке седовласый мужик — хоть и седой, но все ж ещё мужик, не дед.
— Оборудование я, по-твоему, на своем горбу попру? С июля с эвакуацией все тянули — дотянули, мать вашу за ногу!..
До Годунова как-то резко дошло, что на дворе явно не ноябрь, а веселенький такой сентябрь в золоте и лазури. Бабье лето, теплынь.
Остается выяснить одно (и только? Ха!) — добавилось ли к смещению во времени смещение в пространстве.
Шестое чувство подсказало — если такая рокировка и имеет место, то счет идет на какие-нибудь десятки метров. В пределах Орла.
Рефлекторно сунул руку в карман пыльного пиджачишки. Не того, который был на нем несколько минут назад. Одежка явно соответствовала времени, хотя и не ощущалось как-то, что она с чужого плеча. И удостоверение на месте… как если бы сам положил. А может, и сам?.. "Ладно, теорию оставим для более спокойного момента", — решил Годунов, наконец-то сгружая ящик.
Сейчас время практических действий. Если события развиваются так, как им положено развиваться, то прежний командующий округом, генерал-лейтенант Ремизов, сейчас командует 13-й армией… нет, наверное, уже войсками Северо-Кавказского округа и буквально со дня на день возглавит 56-ю армию, ту самую, которой предстоит освобождать Ростов-на-Дону. Да и его преемник Курочкин наверняка уже на Северо-Западном фронте. Значит, в Орле — Тюрин… Теоретически. А практически… хрен знает, где он в это время обретается и чем занят!
