Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
— Ладно. — Слова даются, как никогда, тяжело. — Мы убьем Коха.
Мне показалось, что по комнате пронесся вздох облегчения. Даже какой-то радости. Свирид, тот вообще заулыбался во весь рот, услышав мои слова. Но я, гоня мысли о последствиях своего решения, сразу переключился в деловое русло.
— Что у вас с матчастью? Взрывчатка, оружие? Что с людьми?
Лучше всего у подпольщиков оказалось с оружием, а хуже всего — с людьми. И так немногочисленное подполье постоянно прореживали аресты и обыски, проводимые гестапо по поводу и без, потери в операциях… Зато оружия было в достатке. Кроме того, что, отступая, советская власть оставила подпольщикам многочисленные закладки с оружием, продовольствием и всем, что может пригодиться в борьбе против захватчиков (исключение почему-то составила только радиоаппаратура), люди еще и насобирали и попрятали вдосталь всякого железа, оставшегося валятся на полях боев вокруг города. С взрывчаткой же дела обстояли… никак. Она, по словам Свирида, есть, но ее слишком мало. Впрочем, об этом он уже и так говорил.
— Со взрывчаткой что-нибудь придумаем, — сказал я. — Плохо, что людей дать не можете. А насчет оружия… Давайте сначала на местности посмотрим. Надо осмотреть ту дорогу, выбрать место для засады, а уж потом составим окончательный план.
Сказать «посмотреть на местности» оказалось гораздо проще, чем сделать. До самой дороги мы со Свиридом и Жучковым, оставив остальных, под командованием Шпажкина, на хуторе, добирались почти три дня. Задачу сильно осложняло то, что идти пришлось по степи. Не ехать — именно идти! Мы и так, мне казалось, торчим посреди практически плоской местности, как пожарная каланча в мелком городишке, — открытые всякому, кто соизволит бросить взгляд в нашу сторону. А если бы еще оставляли за собой санный след… Поэтому довольно часто приходилось подолгу лежать в снегу, скрываясь за еле заметными возвышенностями, а то и просто в глубоких сугробах от проезжающих неподалеку саней, машин и проходящих мимо пеших людей. Сказать, что мы замерзли, — ничего не сказать. На ветру, питаясь одним сухпаем, не решаясь разводить костер. Но все же мы дошли. Дошли, доползли…
Искомая дорога оказалась хорошо наезженной грунтовкой, явно появившейся не так давно. С первого взгляда она мне не понравилась. Ни одного леса поблизости. Что там леса — даже мелкой рощицы и той не было! Сплошная степь, кое-где вспучивающаяся небольшими возвышенностями — то ли естественными, то ли выветрившимися от времени или распаханными курганчиками. По понятным причинам к самому аэродрому, как и к Ровно, мы решили не приближаться. В итоге для обследования нам остался небольшой, всего километров пять, отрезок.
«Самоубийство». Первая же мысль, пришедшая в голову после того, как мы осмотрели этот кусок дороги, совсем не вселяла оптимизма. Видимо, эта же мысль отразилась и на моем лице.
— Ничего, товарищ командир. — Слово «товарищ» Авдей произнес с каким-то… наслаждением. Словно в этом слове он заключал всю радость освобождения из плена. — Оно того стоит.
Стоит-то стоит… Не спорю, Кох заслужил то, что присудили ему подпольщики, и убийство гауляйтера будет иметь колоссальное политическое значение и моральный эффект. В конце концов, наши имена, возможно, войдут в историю… Но… умирать-то так не хочется! Только чувствую я, что живыми отсюда уйти будет на грани невозможного. Предположим, покушение удастся, и машина Коха взлетит на воздух. Куда отступать? Нет никаких сомнений, что на звук взрыва тут же со всех сторон слетятся немцы — из Ровно, с аэродрома, с окрестных сел и хуторов. А нам ведь и спрятаться негде! Голая, практически плоская степь. А ведь есть еще и охрана гауляйтера, более девяноста процентов которой взрыв даже не зацепит. Отстреливаться? И сколько это займет времени? Им ведь даже не надо нас уничтожать самим — достаточно только прижать огнем к земле и задержать до подхода подкреплений. А те подойдут минут через десять, максимум — пятнадцать…
«А чего ты хотел? — снова, ехидненько так, отозвался внутренний голос. — Такую птицу завалить — это тебе не полицаев по лесным дорогам ловить! Масштаб не тот».
«Только стоит ли это того, чтобы умирать?» — спросил я самого себя.
«А что стоит того, чтобы умереть за это? Митрофаныч, Лешка Митрофанчик, Михалыч, Трепов… Десятки тех, кого ты знал, отдали уже свои жизни в этой войне. А те ребята, которых ты нашел в свой первый день в этом времени? Да-да, те, у кого ты взял одежду? А миллионы тех, кто еще жив и должен жить? Оля… Она бы струсила?»
«Не струсила бы… И остальные не струсили бы. Вообще, здесь народ не из трусливых попался. Как иначе мы войну выиграли бы?»
— Вот здесь, товарищ командир, думаю, залечь сможем, — прервал мои размышления Жучков.
Я посмотрел в том направлении, куда он указывает. Чуть в стороне, метрах в пятидесяти от дороги, возвышается посреди степи маленький, не больше полуметра высотой, курганчик. Такой не сразу и заметишь. Однако если залечь за ним — кое-какое укрытие он все же предоставит. В крайнем случае, если нас начнут уж слишком интенсивно обстреливать, можно вжаться в землю с его обратной стороны и хоть так укрыться от пуль.
— Давайте-ка сейчас там заляжем. Надо понаблюдать за дорогой.
Наблюдение мы вели весь день и всю ночь. Днем движение было довольно интенсивное. Из города к аэродрому и обратно сновали грузовики. Бензовозы, какие-то технические машины, несколько машин с людьми. Пару раз мимо прострекотали мотоциклы, а один раз, прямо над нашими головами, пролетел самолет. К вечеру движение на дороге стало понемногу стихать и прекратилось только примерно к одиннадцати часам. После этого и до самого рассвета мимо проехал только один мотоцикл. То ли патруль, то ли какой-то посыльный спешит со срочным делом. Хотя первое — вряд ли. Патруль проехал бы мимо не единожды. Видимо, то, что дорога проходит через степь, где сложно укрыться, что вокруг полно немецких частей, несколько расслабило фашистов. Параллельно с наблюдением я обдумывал и план нападения. Заряд поставим на дороге. Благо перед нами не асфальт, а снежный покров вокруг достаточно толстый, чтобы замаскировать следы нашей деятельности. Подрывать, конечно, придется с помощью электродетонатора. Блин, только где его взять… Надо подумать, как самому сделать. Этим я и занялся.
— Уходим! — скомандовал я, когда движение на дороге вновь начало оживать.
Обратный путь мы прошли практически молча. Говорить будем позже, когда окажемся в тепле и я смогу думать о чем-то еще, кроме горячего чая. Блин, хотя бы кипяточка! Как хорошо было летом… Примерно с такой мыслью я, еле передвигая задубевшие ноги, переступил порог хутора Свирида.
— Значит, так, Свирид… — Разговор о деле снова зашел только после того, как мы отогрелись и несколько часов поспали. — Мы возьмемся за это дело. Только мне нужна ваша помощь в подготовке.
— Все, шо скажете! — обрадовался подпольщик.
— Ну, не все… — усмехнулся я. — Людей, как я понял, ты мне все равно не дашь.
— Так нету людей, — развел руками Свирид, — а в остальном…
— Насчет взрывчатки… — перебил его я. — Говоришь, у вас много людей по селам и хуторам?
Свирид кивнул.
— Пусть пошарят по полям-лесам. Во время отступления наши много чего бросили. Мне нужны несколько снарядов, калибром покрупнее. Сможешь организовать?
— Сможем. — Свирид думал недолго. — Сколько снарядов надо?
— Зависит от калибра. Если найдете что-то действительно большое, то штуки три-четыре хватит. — Дождавшись, когда Свирид снова кивнет, я продолжил: — Провод, электродетонаторы, подрывные машинки у вас есть?
— Провод как-нибудь раздобудем, — почесал затылок подпольщик, — а остального нет. А сколько провода-то надо?
— Метров шестьдесят. Лучше — семьдесят, — ответил я. — А если остального нет… Аккумулятор достать сможешь? Автомобильный или с мотоцикла?
