Операция "Берег" (СИ) - Валин Юрий Павлович (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
Ерунда. Не может быть никакой путаницы. Справки же есть, бюрократия на то и существует, чтобы человек мог в бумажку глянуть, память проверить, убедиться — все верно, вот печать, подпись, «шинель выдана 1 (одна) шт., портянки — пара». Напрасно бюрократов ругают, от них явная польза.
Но что было в последнем госпитале и после? Подлечили, выписали, работал, циркулярку отладили, Петр Никодимыч был в напарниках, вот кто дымил махоркой так дымил, хорошо работали, имели поощрения и чувство законного трудового удовлетворения, стране очевидная польза была. Или то раньше было?
Вот черт, не вспомнить. И как и где Новый 1944-й встречал, вот прямо выпало из головы, и все тут. Нет, что-то брезжит… после смены отметили, погода слякотная, вино домашнее, Надя… или Нина? ничего себе так была. Или не была?
Провал в памяти, в драмах синематографа такое с героями очень часто случается. Но тут, как говорят образованные контрразведчики, «есть нюанс». Товарищ Иванов не то чтобы забыл, просто не совсем помнит, что и где было. К примеру, была Надя, и Нина тоже. Что за город и когда?
Нехорошо. Хрен с ней, с памятью — из жизни можно довольно много хреновых воспоминаний вычеркнуть, не особо много потеряешь. Но как объяснить, когда воспоминаний слишком много и они не очень-то стыкуются деталями?
Иванов посмотрел в туманное небо и беззвучно выругался. Нужно было тогда с Катериной напрямую поговорить. Не догадался. Вернее, еще не понял, что с головой настолько плохо. А Катька что-то такое заподозрила. Наверное, это даже не по контрразведывательной работе — вряд ли СМЕРШ этакими странными делами занимается, там более насущные дела распутывают, просто Катерина с чем-то похожим встречалась, учуяла. Нужно было поговорить начистоту.
Но как объяснить загвоздку-то? Это вообще когда началось?
Митрич обошел вокруг танка и строений, еще раз мысленно перепроверил «порядок сбора деталей». И опять получалось, что началось в Батуме. Определенно там. Когда пить безбожно начал. Ну, запой дело нередкое, гражданин Иванов не первый, кто до откровенно свинского душевного состояния рухнул. Но что-то там случилось. Провал, определенный провал в разуме и линии событий. А потом еще и еще раз подобное случалось, хотя и без вина и водки. Вот, например, когда в Сталинграде на берегу умирал, переправы ждал…
Захотелось поежиться, шинель у горла на крючок застегнуть. Слегка знобит. То ли от путаницы в голове, то ли от воспоминаний болезненных, то ли в целом день нехороший предстоит.
Катерина тогда спросила: «ты вот много воевал, а позже сослуживцев, однополчан встречал? Ну, в госпитале, в запасном полку или на формировке?». Митрич засмеялся: «Ну да, фронт же куцый, одна большая деревня. Кидало-то меня как».
Потом начал думать. А действительно, как это вышло? Неужели всех давешних знакомых поубивало? Нет, не могло того быть. Маловероятно. Обязательно хотя бы былых сослуживцев должен был встретить, в мире всё вечно и неизбежно пересекается. Или встречал, да позабылось? Господи, ну чего было с Катериной не поговорить, не спросить? Майся теперь.
Митрич в сердцах сплюнул на влажную прусскую землю, пошел к танку. Там ворочались, встал Хамедов, судорожно зевнул, поежился:
— Сменю. Лягай, поспи. Автомат-то наш где?
— У Граца под окороком. Шинель мою возьми, зябко нынче.
Заполз Митрич в нагретое, думал, мысли продолжали изводить, но в сон мигом потянуло. Про немчика мелкого успел подумать. Белобрысый, а так-то похож. Вот же война-сука, как малых мучит и изводит, что Гришек, что Гансиков. Кстати, что за имя противное… Хотя жил же сказочник, тоже Ганс, да еще вдобавок Христиан, талант, хотя тоже с головой у него было не очень.
* * *
17 апреля 1945 года, деревня Пойз
5:46
…— Буди срочно!
— Так шо тама случившись?
— Майор кличет. Немцы прорвались.
Вырываясь из чугунных пут сна, Олег хотел сказать, что уже не спит, но наверное, что-то иное спросонку пробормоталось.
— О, ругается, проснулся уже, — отметил догадливый экипаж.
Олег с трудом сел. Похоже, только рассвело, от «тридцатьчетверки» так и несло холодом, за амбаром кто-то торопливо пробежал, матерясь и бренча котелком.
— Что стряслось? — уточнил старший лейтенант Терсков, силясь окончательно пробудиться.
— Так тревогу сейчас объявлять будут, — сказал Хамедов. — Немцы, говорят, прорвались. Тебя к начальству вызывают.
— Какие еще немцы? Откуда?
— Какие немцы, это не особо понятно. Но наши чуткие тылы уже тикают. Вон на дороге.
Спешно приводя себя в порядок, Олег пытался разглядеть дорогу — глаза упорно слипались, прямо не продрать. Да, по дороге через поле спешно рысили двуколки, возницы подхлестывали лошадей, пронеслась, хлопая незапертым задним бортом, полуторка… Но близкой стрельбы слышно не было, только дальше — в районе Фишгаузена все так же смутно и упорно громыхало.
На ходу застегиваясь, Олег побежал к занятому под штаб дому.
…— Ситуация неопределенная, — майор Лютов ткнул большим пальцем себе за спину, в сторону наспех приколотой к стене карты. — Из штаба корпуса вышли на связь, просят и требуют немедля прояснить обстановку. А что им сказать? Мы пока и сами ничего не знаем. Слухи панические и суета на дороге. Тикающие тыловики утверждают, что немцы идут механизированной колонной, танков «десятки, а может и полк». Разведку товарищ майор выслал.
Майор Васюк кашлянул:
— Да, радиосвязь с разведгруппой поддерживаем, доложат, как только прояснят. Насчет «танкового полка» явно преувеличивают — нет тут у немцев танковых полков, да и танков в большом количестве уже не наскрести… Но колонна фрицев вполне может возникнуть, сгрудились всякие ошметки, сбил какой-то ушлый оберст или генерал в сводный отряд, вот они и поперлись.
— Так куда они поперлись-то? — не понял комбат артиллерийской батареи ОМГП. — Они же к Пиллау должны пробиваться, а мы в другой стороне. Заблудились, что ли?
— Предлагаешь выехать навстречу и вручить немцам компас? — ядовито уточнил Лютов. — Замысел противника не определен, мы это уже поняли. У нас-то что? По следственно-оперативной части?
— Там все нормально, — доложил начальник радиовзвода. — Оперативная группа уже на месте, в Пайзе спокойно, электростанция практически не пострадала. Кто-то из немецкого персонала даже на рабочем месте. При въезде в городок случилась перестрелка, но так, ерундовая. Как разведка и докладывала — немцы без боя деру дали.
— Ладно, с этим порядок. Прикрытие у оперативников есть, пусть и небольшое, да их самих две группы, определенная сила. Я уж подумал, не погорячились ли мы, их налегке отправив, все же саперы и бронетранспортеры это не так уж убедительно, — майор Лютов повернулся к карте. — Так, товарищи офицеры, разгадываем — куда немцы нацелились? Если они на нас движутся, то могут продвинуться в стороне от шоссе в направлении на Кёнигсберг — что выглядит чистым сумасшествием — или опять же свернуть на Пайзе. Который накануне оставили без боя. Тоже непонятно.
— Может, к берегу пробиваются? — предположил саперный ротный. — На суда и баржи рассчитывают — те подойдут, подберут? В Пайзе все же пристань какая-то, рабочие пирсы и прочее.
— Маловероятно, — немедленно заявил до сих пор молчавший подполковник Коваленко. — Немцы собрали мехгруппу на ремонтной базе, больше бронетехнике в товарных количествах просто неоткуда взяться. А ремонтная база и располагалась на побережье, там условия погрузки на суда и корабли намного лучше. Нет, бессмысленно им вдоль берега туда-сюда бегать. Серьезная эвакуация продолжается из Пиллау, это любому рядовому немцу понятно.
— Так в чем цель? Рейд по нашим тылам? — предположил Васюк.
— Тут из тылов только мы, горсть корпусных обозников и малозначащая дорога на Пайзе, — показал на карту майор Лютов. — Странно это. А странное и необъяснимое как раз по нашей части, так, товарищ подполковник?
