Новая эпоха (СИ) - Безбашенный Аноним "Безбашенный" (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Нас вы всех знаете в лицо, и мы — свои! Но всех прочих, у кого вы увидите такие же или похожие на них украшения — хватайте и вяжите смело, а сопротивляющихся вам с оружием или хоть чем-то опасным в руках — так же смело убивайте на месте! Сенат и народ Рима будут лишь благодарны вам за верную службу!
Имея восемь перстней, уже нетрудно было дать хорошенько разглядеть их всем, да и касалось это главным образом латинян, поскольку из наших тарквиниевских конных и легковооружённых добрая половина участвовала в операции "Дихлофос".
Место сектантских сборищ, как и все ведущие к нему тропинки, было указано на имеющейся у Хренио нарисованной агентурой карте, на которой он и показал замысел операции наглядно, так что все знали, кому куда выдвигаться и что делать по сигналу бронзовой латинской букцины, который будет подан, когда на намеченный им рубеж выйдут и медлительные из-за своего тяжёлого снаряжения латиняне, а римский военный трибун, наблюдая действия сектантов, увидит в них достаточный повод для пресечения. В сгущающихся сумерках подразделения выслушали последний инструктаж, перестроились в маленькие походные колонны и двинулись по указанным их командирам тропам…
Как и у нас возле Оссонобы, массовые вакхические обряды и здесь проводились не в самом поселении, а на лугу поодаль, между поселением и лесом. В сам лес сектанты не углублялись, поскольку не было нужды — то ли верхушка Италики тоже была в тайном сговоре, то ли не успели ещё капитально нашкодить старожилам колонии, но никто пока их здесь не преследовал и даже формально не гонял. Типа, не на центральной же площади они развратничают, ну так и пускай себе порезвятся. Возможно, оно и правильно, и едва ли в сельскохозяйственной в основном Италике секта столь же зловредна, как и в гораздо более богатой Кордубе, но раз уж сенат в Риме постановил это дело пресекать — один ведь хрен будут пресекать, и наше участие в этом мероприятии мало что меняло. Когда наша конница подходила к поселению, стемнело уже окончательно. Стараясь не шуметь и не показываться выходящим на луг, мы разделились и обогнули его с обеих сторон, дабы в нужный момент отрезать готовящийся шабаш от жилой застройки. Так же тихо и скрытно к нам подтягивалась и лёгкая пехота, а где-то в зарослях медленно, но верно продвигалась и Тибурская когорта латинян.
На лугу же тем временем началось запланированное сектантами действо. Ну, как оно начиналось у наших дионисанутых, мы тогда не застали, а застали мы тогда уже самый его разгул, до которого здесь ещё не дошло, так что не могу ручаться за серьёзные отличия. Начало же выглядело относительно в рамках. Ну, подолы разве только у многих бабёнок значительно короче, чем это предписано строгими античными приличиями, но где на них написано, что это почтенные замужние матроны или там благовоспитанные невесты на выданье, а не местные прошмандовки или служанки-рабыни? Всё ведь может быть. Вот только возраст у всех у них цветущий и внешность на уровне, и уж больно их много для небольшой и небогатой Италики. Столько вольнонаёмных шлюх едва ли в ней востребовано, а такие рабыни куда чаще становятся персональными наложницами, чем работницами общественной сексотерапии. Для крутого и дорогого лупанария в большом городе такие уместны, но не для такого же захолустья! Или в Италике в самом деле такие вольные нравы?
Если не считать этой единственной пока странности, то в целом толпа вышла более-менее чинно, без малейших признаков бардака. Несколько баб в белом, видимо жрицы, начали какую-то церемонию, и уж их-то подолы наверняка удовлетворили бы и самый строгий античный дресс-контроль. Ни фривольных поз, ни ужимок, ни скабрезных шуток и песенок. И никаких увитых лозой винограда жезлов, никаких леопёрдовых шкур, и на вид все, вроде бы, даже трезвые какие-то, ни в одном глазу, как говорится — то ли местная особенность, то ли это от сезона зависит, хрен их знает. Не такие мы специалисты по Вакханалиям, чтобы в таких тонкостях разбираться. Если бы не вполне определённая информация от Елены, то и не скажешь с виду, чтобы тут уж прямо непристойности какие ожидались. Жрицы в конце концов зажгли факел, одна из них поднесла его к треножнику и зажгла огонь в нём — видимо, там было налито масло. Затем вперёд вышел жрец-мужик с посохом, тоже весь в белом, бросил в огонь горсть какого-то порошка, отчегого пламя вспыхнуло гораздо сильнее и от него повалил белесый дымок, и подал знак к открытию самого празднества. И тогда начали танцевать бабёнки с короткими подолами — сперва медленно и чинно, вполне в благопристойных античных традициях, если только на эти их укороченные подолы внимания не обращать. Потом флейты и тамбурины задали их танцу темп побыстрее, красотки задвигались в такт, а по рукам толпы зрителей пошли кувшины и бурдюки, в которых характерно побулькивало. Разговоры стали громче и развязнее, а танцовщиц и музыкантов начали подбадривать криками, музыка заиграла ещё быстрее, а танцовщицы завертелись так, что их ноги стали видны до колен. Пока ещё не французский канкан ни разу и уж, тем более, не стриптиз, но как знать, чем это дело завершится…
В толпе местами уже загалдели, послышался пьяный смех, в том числе и бабий, кое-где и повизгивание, но совсем не такой тональности, которой привлекают внимание окружающих, дабы позвать на помощь. К некоторым хохотушкам, по всей видимости, уже лезли под одёжку шаловливые ручонки, и не только выше пояса, но и ниже, а те, похоже, никаких принципиальных возражений против этого не имели. Млять, как бы трибун уже и в этом повода не усмотрел! На наш современный взгляд — дело житейское, и если баба не замужем и не возражает, чтоб её на общественной гулянке полапали, то и хозяйка-барыня, но вот как в античном мире на это дело смотрят? Юлька рассказывала как-то, что Катон — ага, вот этот нынешний — в своё цензорство одного сенатора из курии исключил — ну, то бишь исключит, когда цензором станет. Как звали того мужика, она называла, но давно, и я уже успел запамятовать, да и разве в конкретном имени суть? Суть в том, что мужик-то был в Риме уважаемый и вполне добропорядочный, а из сената его Катон попёр за то, что тот прилюдно собственную законную супружницу обнимал! Ну, ТОЛЬКО ли за это, тут история умалчивает, потому как к тем, на кого у него не было личного зуба, Катон бывал обычно не столь строг, но факт остаётся фактом — в качестве формального обоснуя для репрессии повод прокатил, и его коллега по цензорству этого решения не опротестовал. А ведь римских магистратов для того и выбирают попарно, чтоб если один в дурь попрёт и берега утратит, так тогда второй этот беспредел коллеги блокирует. Однако ж — мужик из сената вылетел по невиннейшему на наш современный взгляд поводу.
Я ведь, собственно, чего опасаюсь? По ту сторону от луга с сектантами, где лес, пернатые забеспокоились, и когда я навёл на заросли трубу, то увидел, что там и кусты шевельнулись характерно, а за ними время от времени металл в лунном свете бликует — не иначе, как шлемы наших латинян. И если трибун вдруг окажется таким же поборником пуританских нравов, как и Катон, то неровен час! Фамилия евонная, хвала богам, то бишь номен — Ларций, а не Порций, и вся надежда на это…
К счастью, Ларции — ни разу не Порции. Трибун вытерпел не только вольности среди зрителей. Сам танец тем временем тоже становился всё эротичнее — кружатся так, что уже и выше колен иной раз подолы развеваются, а некоторые из танцовщиц и руками их как бы невзначай поддёргивают, а затем уже и маскироваться под "как бы невзначай" перестают. И ведь что вытворяют, чертовки! Одна в белом резко на колено встала и назад откинулась, а подол поддёрнут и ножка выставлена так, что вся видна практически от того самого места, откуда растёт, а вторая, в зелёном, наклонилась, на ножку её выставленную рукой опёрлась, а свою ножку задрала так — ну, есть там на ней под тем подолом чисто символическая набедренная повязочка или нет, нам издали не видать, но откуда у неё там ноги растут, она продемонстрировала всем зрителям наглядно и отчётливо. Хоть это и не канкан, но все его пикантные элементы уже в наличии, скажем так. Зрители засвистели и заулюлюкали от восторга, а вслед за этой в зелёном её номер повторили ещё несколько. А она сама тем временем перешла к парному танцу с вышедшим из толпы полуобнажённым мужиком. Ну, для наших-то современных шоу танцы такого рода — дело обыденное, но для простого античного обывателя, в дома толстосумов не вхожего и всевозможных гетер и прочих массовичек-затейниц того же рода деятельности не наблюдавшего, зрелище было, конечно, убойным. Насколько оно криминально в публичном исполнении с точки зрения римских законов — это Ларцию виднее, но для железобетонного повода к расправе хотелось бы всё-таки чего-нибудь посерьёзнее. Не хочется быть ханжами вроде Катона.
