Уроки ирокезского (СИ) - Климова Алиса "Луиза-Франсуаза" (читать книги .TXT) 📗
Газеты посвятили этому событию буквально пару строк: ну, террористов повесили, так им и надо. Я имею в виду газеты отечественные. Британские и американские (почти все британские и некоторые американские) хай подняли изрядный, обвиняя – не меня лично, а Россию целиком – в антисемитизме, поскольку три четверти "незаконно репрессированных" оказались евреями. Вот только в США этот хай продолжался всего неделю: после того, как одновременно четырнадцать крупнейших рекламодателей перестали давать рекламу в изданиях, хай поднявших, газетчики почему-то быстро мнение свое поменяли. Что, впрочем, не сильно им помогло: "Нью Йорк Геральд" вместе со своим вечерним выпуском "Нью Йорк Дейли Телеграф" закрылись еще до Рождества, так как рекламодателей у газет просто не осталось. Просто потому, что многочисленным мелким торговцам вдруг позвонили (или даже гонцов прислали) из оптовых компаний и предупредили, что рекламирующие там свои товары будут искать поставщиков в других местах. А другая массовая газета, The Sun, сочла за лучшее "срочно извиниться" – перепечатав посвященную России передовицу из "Нью Йорк Таймс" – и выжила…
С "Нью Йорк Таймс" все получилось просто. Ну, не совсем просто, однако ее владелец – Адольф Окс – несмотря на то что сам был евреем, "антисемитскую волну" не просто поднимать не стал, а наоборот осудил. Грамотно осудил – одновременно очень сильно потеснив на газетном рынке своих конкурентов Пулитцера и Херста. Среди белых американцев отношение к евреям было разве что чуть-чуть лучше, чем к неграм, и евреи (в особенности богатые) это учитывали. Но, оказалось, не все… Про Пулитцера я вроде слышал, а про Херста… оказалось, тоже слышал – его Сэм Клеменс упоминал как одного из своих прежних издателей.
"Нью Йорк Таймс" – газета респектабельная, "для людей, которые принимают решения", и я заранее – сразу после покушения на фон Плеве – послал Оксу письмо. Еще я послал письма и Генри Роджерсу, и Сэму Клеменсу – но им это были "просто письма" с некоторыми пояснениями относительно моих ближайших планов, а Оксу – приглашение. Сам он, конечно же, в Россию не поехал, но прислал парочку приличных (во всех смыслах этого слова) журналистов, с которыми я долго – целых два дня – беседовал о разном, а затем они еще и с царем поговорили…
Марк Твен по старой памяти послал письмо-статью Херсту, а тот – по старой памяти опять же – опубликовал ее в своем "Нью Йорк Джорнал". Опубликовал, но немного поздновато – через день после передовицы в "Таймс". А Окс свое "видение ситуации" подал в воскресном выпуске от тридцатого октября – по "новому стилю", и подал правильно: бандит должен быть наказан, и наказан по всей строгости закона, причем независимо от религиозных убеждений. А арестованные в России бандиты вообще позорят еврейский народ.
Правда, от разговора с журналистом, которого прислал Окс, у меня осталось впечатление несколько странное: с чувством юмора у этого парня, пожалуй, не очень чтобы очень. В последнюю встречу, когда я предложил ему – исключительно для быстроты доставки информации Оксу – продиктовать статью по телефону, он успел спросить, что я думаю по поводу "бойни в Лозанне".
– Лично меня она очень расстроила. Ведь почти все там погибшие были, вне всякого сомнения, государственными преступниками и заслуживали сурового наказания. Но совсем не такого. Знаете, я специально построил аквариум размером с небольшой бассейн, мне уже пираний везут с Амазонки – ну и чем мне теперь этих милых рыбок кормить?
– Пираний?!
– Да, знаете, эти милые рыбки съедают быка, переходящего реку, быстрее чем бык поймет что его съедают… да шучу я, шучу, конечно. А если серьезно… все равно расстроен. Наказание должен определять суд, а не какие-то "товарищи по партии".
– Вы думаете, что это были…
– Ну, сейчас-то уже скрывать смысла нет: Азеф был нашим осведомителем. Точнее осведомителем российской полиции, и, вероятно, это стало известно тем, кто это совершил.
– И я могу об этом написать?
– Почему нет? Пишите… кстати, не хотите прямо сейчас продиктовать свою статью в газету?
– Как продиктовать?
– По телефону. Если я не ошибаюсь, у мистера Окса в кабинете стоит такой же телефон, и всегда сидит стенографистка. Вы готовы?
– Да, я собирался идти на телеграф чтобы статью отослать… а как возможно отсюда, из Петербурга, телефонировать в Нью-Йорк?
– Мистер Фишер, вы же пишите статьи о политике, а не о технике. Поверьте, вы вовсе не хотите узнать о том, как работает телефон. Лично я в этом точно уверен. Диктуйте, вам никто тут не помешает, секретари английским не владеют, так что конкурентам ваши мысли не продадут – поскольку я заранее собирался связать его с Оксом, встреча происходила в секретарской комнате, которую я тут же и покинул. Не знаю, о чем уж он говорил со своим шефом – действительно не знаю, мне это было просто неинтересно – но статья получилась правильная, мне ее Борис Титыч вечером прочитал.
Людям верить надо, точнее, людям надо доверять – и тогда все получится правильно. Конечно, "доверять, но проверять", однако этот американец остался в полной уверенности, что Николай отдыхает у меня "в поместье", превосходящем по комфорту лучшие курорты мира, и что я всего лишь выполняю не очень приятную работу по его распоряжению…
Все же Николай – он царь, Самодержец, так сказать, Всея Руси – поэтому почти ежедневно я ему "докладывал о проделанной работе" и коротко, но, надеюсь, доходчиво объяснял, что будет дальше если делать все правильно. И что будет, если делать неправильно. Николай был законченным англофилом – но разгром Японии убедил и его в том, что в случае войны я и британский флот пущу на дно меньше чем за сутки, и войны он этой категорически не желал. Да и в результате попытки его свержения любви к Британии у него все же поубавилось.
Я, впрочем, войны не желал тоже. А еще меньше я желал внутренней бузы, но, похоже, тактика "тотального запугивания интеллигенции" сработала. Этих общечеловеков подкосила даже не демонстративно жестокая расправа с террористами, в то, что "властительница их дум" Британия на политическом уровне согласилась, что все сделано законным образом. Дело в том, что в число "членов семей изменников Родины" попал и известный чаеторговец Высоцкий – который, в соответствии с новым законом, был отправлен на каторгу (как финансист террористической группы), а все его имущество было передано в казенное управление. Для управления которым даже специальная компания – государственная – была учреждена, под простым названием "Русский чай". Вот только в собственности Высоцкого были и изрядные чайные плантации на Цейлоне, а недовольные всем происходившим британцы среди прочего всего заявили, что "не признают насильственное лишение собственности Российской Империей" данного конкретного землевладельца. Причем со списком того, что они собираются "не признавать", ко мне прибыл лично Посол ее Королевского Величества сэр Чарльз Гардинг:
– Ваша светлость, мне поручено передать Вам ноту правительства Ее Величества…
– Добрый день, барон. Надеюсь, вы уже освоились в нашей столице? Здесь в принципе неплохо, хотя климат, признаться, отвратительный. И, должен сказать, я много о вас наслышан, много хорошего мне рассказали. Я бы – не будь этой тяжелой работы – с огромным удовольствием предложил бы вам свою дружбу… Хотя черт с ней с работой, я предлагаю вам дружбу. Как человек, надеюсь, достойный человеку достойному вне всяких сомнений. И уже по дружески прошу, чтобы не тратить много времени на совершенно формальную – а потому неискреннюю – вежливость, вкратце сначала рассказать, что же правительство Ее Величества желает донести до внимания канцлера Российской Империи. В общих чертах, конечно.
– Боюсь, что содержание ноты не сможет стать темой дружеской беседы…
