Драконовы кончары (Smocze koncerze) (KG) - Савицкий Анджей (читаемые книги читать TXT) 📗
- Убегаем отсюда, - приказала Дорота.
Куда бы эти типы не спешили, было лучше не вставать у них на пути. Потому двинулись по боковой улочке, отходящей от торговой площади за громадным зданием городской бани. Пробежали по узкой дорожке вместе с кучей других людей и выскочили на чуть более широкую улицу, как оказалось, практически забаррикадированную перевернувшейся повозкой с массивными бочками.
- Božska Matka, oroduj za nás! (Матерь Божья, молись за нас! – чешск.) – завыла перепуганная Йитка. – Они бегут следом за нами!
В конце улочки уже появились гонящиеся за ними – три мускулистых амбала в рваных лохмотьях, которые едва держались на их телах, пара янычар с копьями в руках и трое мальчишек. Дети, самое большее, лет по двенадцати, вовсе не казались слабыми и невинными. Каждый из них держал нож или стилет, двигался энергично и уверенно, хотя, время от времени, их тела сотрясали конвульсии. Лица всех восьми кривились, принимая гротескные мины, то страшные, то смешные, как будто бы тело каждого из них заполнял демон, который никак не мог к этому "сосуду" приспособиться.
- Так они же одержимые, - чуть ли не расплакался каштелянич Тадеуш. – Это же не люди!
- Заткнись, холера ясна! – рявкнул на него пан Михал и подбросил сползающую у него с рук Папатию.
Перед ними клубилась воющая от испуга толпа. Некоторым удалось забраться на опрокинутую повозку и продолжать бегство, остальные же сбивались в кучу, давя более слабых. Дорота поглядела по сторонам, оценивая ситуацию. В состоянии угрозы ее чувства обострялись, разум начинал действовать с удвоенной скоростью.
- За мной! – приказала она и бросилась навстречу подбегавшим гротескными скачками одержимым.
Йитка послушно побежала за аль-хакимой, а после мгновения колебаний к ним присоединились и ротмистр с каштеляничем. Дорота подбежала к двери ближайшего дома и сильно пнула ногой. К счастью, халупа какого-то бедняка солидными запорами не отличалась, засов треснул, и дверь отворилась. Медичка пробежала через темную прихожую и большую комнату, вскочила в кухню и выскочила другими дверями на маленький дворик. Снующие по утоптанной земле три курицы с громким кудахтаньем сбежали от людей. Наши герои перескочили небольшой забор и очутились на дворе соседнего, такого же бедного строения. Они помчали вдоль стенки хибары, по тесному проходу между домами. Там валялось масса мусора и людских экскрементов, которыми аль-хакима загрязнила обувь, но фокус удался. Они вырвались на параллельную улочку, куда волна паники еще не добралась. Немногочисленные прохожие лишь обменивались горячечными замечаниями, показывая в направлении квартала кожевенников и площади с конским торгом.
- Похоже, удалось! – облегченно вздохнула Йитка, когда они сделали очередных пару десятков шагов. – Значит, гнались не за нами.
Тут у них за спинами раздался грохот и бряцание жестяной посуды, бьющейся о булыжник. Когда все повернули головы, то увидали перевернутую лавку с мисками и горшками, на которую соскочил с крыщи дома мускулистый здоровяк. Лавочник поднял крик, только виновник всего этого несчастья не обратил на беднягу ни малейшего внимания. Дорота почувствовала, как по спине побежали мурашки, и как волосы на голове становятся дыбом. Это адское существо глядело прямо на нее.
Кто-то бешено вскрикнул на противоположной стороне улицы. Это был мужчина, которого сбил с ног янычар, который тоже соскочил с крыши, расталкивая прохожих. Через мгновение рядом с ним приземлился второй пехотинец, вооруженный копьем. Беглецы очутились в западне, к тому же было похоже, что это как раз за ними гнались одержимые воины.
- Им нужна Папатия, - догадалась Дорота. – Мы ее задержали, так что они сами за ней пришли.
Ротмистр Пиотровский тяжело засопел и бросил лежащую дервишку в объятия Тадеуша. После этого он вырвал заткнутый за пояс пистолет и оттянул курок. Левой рукой схватил висящую на ремешке у пояса небольшую, декорированную пороховницу, вытащил зубами ее затычку и умело подсыпал порох на полек оружия. Все это он сделал молниеносно, без каких-либо сомнений. Дорота удивленно глянула на него.
- Мил'с'дарь всегда таскает с собой целый арсенал? – нервно спросила она.
- Я солдат во враждебном городе, такова моя работа, - бросил пан Михал, не спуская взгляда с приближающихся янычар.
С другой стороны улицы приближались три мордоворота. Их тела сотрясались от конвульсий и несколько замедляющих их мышечных судорог. Вдалеке появились и вооруженные ножами сопляки. Люди отступали перед ними и сходили с их дороги, хотя те полностью игнорировали прохожих и не отрывали глаз от Папатии.
- Отступите под стенку, мне за спину, - приказал пан Михал, - поглядывая то направо, то налево, пытаясь угадать, с какой стороны придут первые противники. – Тадеуш, если мне удастся пробить проход, убегай с дамами. И покрепче держи эту несчастную женщину.
- Все понял, - пробубнил побледневший от страха каштелянич.
Янычары бросились в атаку без малейшего предупреждения, без единого звука. Двигались они синхронно, с одинаковыми движениями, словно были одним и тем же существом. Панцирный прицелился в левого, но не выстрелил, пока одержимые не приблизились на несколько метров. Наконец он потянул за спуск. Грохнул выстрел, и нападающих окутало облако дыма.
На улице же поднялся страшный хай, люди с воплями бросились бежать. Пан Михал метнул пистолет во второго янычара и выхватил саблю. Противник, которому пуля попала в живот, остановился и согнулся, хватаясь за рану. Но тут же он выпрямился, с изумлением глядя на окровавленную ладонь и дыру в животе. Тем временем, панцирный насел на второго противника, поднимая саблю для удара над головой. Янычар уклонился, одновременно нанося удар копьем. Его удар был неуклюжим и медлительным, словно бы он впервые держал древко в руках. Ротмистр пропустил копье сбоку, сделал шаг вперед и рубанул врага саблей по голове. Треснула кость и клинок глубоко вошел в голову одержимого янычара.
Дорота же не отрывала глаз от раненого в живот. Янычар плюнул на дыру в животе, которая повалила бы обычного человека, и атаковал панцирного, который как раз извлекал саблю из черепа противника. Но, по крайней мере, янычар с расколотой башкой рухнул мертвым на землю. Пан Михал уклонился от очередного прямого удара копьем, вырвал наконец-то саблю из головы убитого и вновь замахнулся, чтобы нанести режущий удар. Но второй янычар парировал удар древком и тут же пнул панцирного в бедро. Сила удара была настолько огромной, что Пиотровский со стоном упал.
- Они очень быстро учатся, - шепнула сама себе Дорота.
- Бегите, - прошипел ротмистр, схватываясь на ноги.
Дорога была свободной, по крайней мере, с той стороны, откуда атаковали янычары. Йитка потянула аль-хакиму за руку, и они обе побежали. Тадеуш забросил Папатию на плечо, словно мешок муки, и помчал за ними. Пан Михал накручивал саблей круги, перемещаясь на средину улицы, чтобы блокировать дорогу не только янычару, но и остальным одержимым. А те как раз добрались до места схватки. Но все они атаковать панцирного не могли, потому что янычар и не пытался наносить колющие удары, но размахивал копьем словно палкой, делая широкие замахи. Древко со страшным свистом разрезало воздух, и пан Михал прекрасно понимал, что если в него попадет, то поломает кости самой энергией. Никогда он не видел такой техники сражения, не сталкивался он и со столь сильным противником. А янычар даже не выглядел силачом, в отличие от троих стоящих у него за спиной здоровил. Страшно даже подумать, какая сила таилась в них.
Панцирный отступал шаг за шагом, обозначая атаки, которыми, к сожалению достать противника никак не мог. А тот никак не обращал внимания на обильно кровоточащую рану в животе, он напирал на поляка, действуя древком со все большей яростью. Его лицо оставалось практически недвижимым, лишь временами по нему проскальзывали судороги, возможно даже – и боли. Движения янычара становились более плавными, уверенными, древко копья несколько раз минуло пана Михала буквально на волосок, и наконец зазвенело, задев кольчугу. К тому же и дружки одержимого тоже не стояли без дела. Трое мальчишек вскарабкались на стену ближайшего дома словно огромные пауки, вцепляясь пальцами в практически ровную поверхность. Вели они себя так, словно когда-то их разумы управляли телами насекомых. Выглядело все это неестественно и отвратительно. Ротмистр чувствовал нарастающий страх. Он прекрасно понимал, что через мгновение они спрыгнут на него сверху и покончат с ним. Он не мог повернуться и броситься в бегство, так как янычар тут же разбил бы ему голову копьем. Он вздохнул полной грудью, сделал знак креста на груди и сделал замах для последней, отчаянной атаки.
