Варяг - Мазин Александр Владимирович (читать книги полные TXT) 📗
Разобравшись с вооружением, в складчину купили копченой свинины, лепех, огурчиков, квасу (Сычок намекал на что-нибудь покрепче, но ему не вняли) – и отправились на реку. Серега ощущал себя будто в отпуске. Для полного удовольствия не хватало только девочек.
Чтобы утрясти обед, Духарев слегка погонял Сычка, обучая разным приемчикам. Мозгов у Сычка было немного, но с остальным дела обстояли неплохо. А уж удар он держал – загляденье. И это – без всякой техники, исключительно на здоровье.
«Я из него сделаю чемпиона! – твердо решил Духарев.– По крайней мере – местного масштаба».
Глава шестнадцатая, в которой Серега Духарев лично участвует в собственном шоу, а чуть позже делает два полезных вывода
Ишку-угра Сычок опять завалил. И кузнеца, этакую человекообразную машину с немереной мускулатурой,– тоже. Подбил ногу выученным у Сереги приемом, уселся сверху и взял на болевой. Кузнец взвыл и запросил пощады. Не будь у кузнеца такой могучей мышцы, не умеющий соразмерять силу Сычок вообще порвал бы сопернику связки. Третий противник, из купцов, по предложению Духарева сначала боролся с Ишкой и управился с ним на удивление легко. Раз-два – и угр уже воткнулся мордой в землю. С Сычком купчина провозился дольше, но потом исхитрился и кинул Сычка через себя. Классически – с упором стопы в живот. Картинка была замечательная: Сычок был килограммов на двадцать тяжелее худощавого и подвижного купчины. Кинул, перевернулся проворно и наступил пяткой на Сычково горло. Наступил и убрал ногу. Но оспаривать его победу никто не стал. Видно же, что пожалел лежачего.
Народ был в восторге. Эта публика, в отличие от публики древнеримской, а также – и от многих Серегиных соотечественников, кровожадностью не отличалась.
Духарев отсчитал победителю премиальные.
– Устал? – спросил он.
– Есть маленько,– признал купчина.
Красивый малый: глаза синие, волосы темно-русые, а борода – светлая.
– А завтра со мной бороться будешь?
– Гривна,– ни секунды не помедлил купчина.– А повалю тебя – две.
– По рукам! – согласился Духарев.
И оповестил Чифаню, чтоб тот, в свою очередь, оповестил народ.
Вообще-то Духарев не рассчитывал, что их шоу будет неизменно собирать аншлаг. И был приятно удивлен, когда и по третьему разу набежала изрядная толпа. Нет, конечно, далеко не все ставили значительные суммы, да и вообще ставили не все. Многие просто пришли поглядеть зрелище.
«Мы у них теперь будем вместо вечернего сериала»,– подумал Духарев.
На этот раз ставки собирал сам Чифаня. Он же дал команду начинать.
Купчина атаковать не торопился. Правильная тактика. Серега был для него темной лошадкой.
Серега попробовал его «развести»: имитировал атаку и тут же подался назад, провоцируя на нападение,– но купчина не «развелся».
Пришлось атаковать по-настоящему, хотя и сам Духарев немного осторожничал. Повредить противнику организм сверх необходимого – не самый лучший вариант.
Купчина из-под атаки ушел. Очень грамотно и четко. Духарев не мог не восхититься: ни одного лишнего движения, уклоны ровно настолько, насколько требуется. Ни сантиметром больше. А вот контратака у купчины явно хромала. Резкие, но легко видимые удары по ногам, захваты слабые, удары проносные, расхлябанные. Великолепный бросок, которым купчина метнул через себя Сычка, с Серегой не прошел бы никогда. Тот просто не позволил бы себя схватить. Лягался купчина сильно и больно. Но почему-то целил всегда по ногам, так что предугадать его движения было несложно.
Убедившись, что держать удары противника – сущие пустяки, Духарев обнаглел, плюнул на защиту, оберегая только голову и все, что ниже пояса,– начал финтить и в конце концов достал купчину длинным, пробитым из-под руки май-гери. В последний момент противник попытался блокировать летящую в живот Серегину ногу, но блок, быстрый и резкий, почему-то пошел сбоку, Серега влепил прямо в «солнышко», и поединок закончился.
Только позже, анализируя весьма интересный поединок, Духарев понял, почему техника противника выглядела одновременно и искусной, и ограниченной. Словно бы чего-то ей не хватало. В общем, Серега понял, чего ей не хватало. Оружия. Будь у купчины даже не меч, а банальная палка – и финальный удар Духарева принес бы ему не победу, а разбитую голень.
«Ну, будь у него палка, я бы тоже иначе работал!» – успокоил себя Серега.
– Эй! – толкнул Духарева Сычок.– Ты че пригорюнился? Айда мед пить!
– Я – пиво,– машинально отозвался Серега.
– Пей что душа желает! – радостно заявил Сычок.– Куны есть!
– С вами алкоголиком станешь,– усмехнулся Духарев.
– Алкоголяк – это кто? – заинтересовался Сычок.
– На тебя похож! – ответил Духарев.
– Да будет тебе! – Сычок самодовольно ухмыльнулся.– Ты тоже на морду красен!
Духарев не сразу сообразил, что красивый и красный – для Сычка синонимы.
В общем, они отправились на полюбившийся постоялый двор и опять напились.
Но до этого Серега успел сделать два полезных вывода. Первый: до настоящего, по здешним меркам, бойца ему далеко, но в кулачных боях, именно из-за привычки народа к оружию, у Духарева преимущество. Это как с обученным солдатом, который на татами раз за разом пропускает удар в печень. Потому что привык: правый бок прикрыт прикладом автомата. Второй: в тех случаях, когда противник Сычку не по зубам, Сереге имеет смысл выходить самому. Два полезных вывода и одна идея: а кто, собственно, сказал, что противник должен быть один? Пусть их будет двое. Или больше. Серега любил и умел работать с группой. А зрелище от этого только выиграет.
Глава семнадцатая, в которой выясняется, что Серега Духарев еще помнит кое-что из классики
Слада ухватом вынула из печи горшок. Вкусный запах тушенного с овощами мяса достиг Серегиного носа и вызвал неудержимое слюноотделение. Солнце, воздух и вода вызывают здоровый аппетит и кардинально снимают синдром абстиненции, в просторечии именуемый похмельем.
Слада поставила на стол три деревянные миски. Дома они с Мышом не соблюдали здешнее правило: женщины едят после мужчин. И пищу в огонь – божкам – не бросали.
– Кирие элейсон… – нестройно затянули Мыш со Сладой.
– Отче наш, иже еси… – по-русски вторил им Серега единственную молитву, которую помнил.
Помолившись, принялись за еду.
– Вкусно! – похвалил Серега.
– На здоровье,– Слада держалась с Сергеем очень вежливо, но какой-то кусочек теплоты, который возник между ними вначале, пропал.
Духареву от этого было грустно. Девушка ему очень нравилась, может, даже больше, чем просто нравилась. Но он совершенно не знал, как к ней подойти, как сказать, чтобы поняла: она Сереге очень даже небезразлична. Раньше у Духарева никогда таких проблем не было. Ну, по крайней мере, с тех пор, как сошли со щек подростковые прыщи. Когда какой-нибудь там Горазд называл Серегу чужаком, тот воспринимал это спокойно, потому что при этом чужаком себя вовсе не чувствовал. А вот со Сладой… Это было – как пропасть. Хуже, чем другой язык. Это как если ты киваешь головой в знак согласия, а для другого кивок означает «нет». Серега помнил еще с занятий по психологии, что у каждого народа своя «дистанция близости». Одни чувствуют себя неуютно, если собеседник оказывается на расстоянии полутора метров, а другие – ближе вытянутой руки.
Едва Серега приближался к Сладе ближе этих самых полутора метров, как она тут же отходила назад. И что с этим делать, Духарев понятия не имел.
– Слада, а ты свой-то язык помнишь? – спросил он.
– Как это – свой? – влез Мыш.
– Болгарский.
– Булгарский,– поправил Мыш.
– Пускай,– не стал спорить Духарев.– Так вы можете говорить по-булгарски или уже забыли?
Мыш засмеялся, а Слада спокойно ответила:
– Мы и говорим по-булгарски.
Мыш поглядел на Духарева и захихикал.
Серега подобрал отвисшую челюсть.
– А я на каком языке говорю? – спросил он, чувствуя себя полным идиотом.
