Приказано - спасти... (СИ) - Мохов Игорь (читаем полную версию книг бесплатно txt) 📗
— Семен, надо ей как-то помочь, может перевязать…
Хлесткий треск винтовочного выстрела заглушил шум ветра в кронах деревьев. Лошадь простояла еще несколько мгновений и медленно завалилась набок. Мертвый глаз, казалось, с укоризной смотрел на людей.
Семен опустил от плеча карабин и передернул рукоятку затвора. Блестящая желтая гильза отлетела в сторону, а ее место в патроннике занял новый патрон.
— Ты, сволочь!!! Ты что сделал?!! — Фира бросилась на Семена с кулаками и успела таки ударить его по губе. Автоматическим движением красноармеец отшвырнул девушку в сторону:
— Красноармеец Дольская, прекратите истерику!
Фира поднялась на ноги и глядела на Чекунова вся трясясь от злости:
— Зачем? Зачем ты ее убил?
"Не понимает" — промелькнуло в сознании Семена. "Жалко ей животину, видишь ли! А мне, что — не жалко? Да наш колхоз после войны еще несколько лет на лошадях пахал. Трактора то, не сразу появились. И для крестьянина: конь — это такая ценность была… Ей то что, она — городская". Однако вслух он произнес только одно:
— Фира, не нужно чтобы лошадь мучилась. Мы ей бы не помогли.
— Да ты, ты…
В голосе Семена прорезались командирские нотки старшины Чекунова:
— Не кричите Эсфирь Михайловна. Отправляйтесь лучше к дороге. Там около санитарного автобуса сложены вещи из него. Разберитесь с ними и определите, что нам нужно забрать с собой.
Фира ожгла его яростным взглядом, но справилась с собой и молча двинулась к дороге, отпихнув Семена со своего пути.
"Обиделась. Пусть. Некогда мне ее сейчас жалеть. Семнадцать человек в моей команде. Даже если они этого и не знают. Достаточно того что знаю я. И если буду жалеть одного — могут погибнуть все. Так что, если понадобится — я еще и не такой сволочью могу быть… А с этой лошадью нам повезло. Считай, продовольствие на первое время уже есть. И пусть Фира сколько угодно морщится — съедим мы лошадку за милую душу. Подольше проварим и слопаем".
Однако, сначала требовалось проверить состояние прицепа. Семен обошел находку по кругу: прицеп как прицеп, колеса целые, рессоры на месте, загружен бочками. А что в них? Откинув задний борт, влез в кузов. Качнул крайнюю бочку — пустая. "Вот же люди, даже пустые бочки не бросили, с собой тащили. Ладно, будем выгружать".
По одной, Чекунов подтаскивал бочки к краю платформы и сбрасывал вниз. Одна, вторая, третья… Бочки гулко ударялись об землю, звонко лязгали, сталкиваясь друг с другом и раскатываясь по поляне. Вот и последний ряд. Однако очередная бочка, зацепившись за что-то, осталась неподвижной, не поддавшись рывку красноармейца. Пальцы скользнули по маслянистой поверхности металла и сорвались, предварительно оставив клочок кожи на завальцованной кромке днища.
Семен стряхнул кровь с саднящих пальцев и снова безуспешно попытался сдвинуть бочку. Пнул ногой глухо отозвавшуюся емкость. "Никак, полная? И что в ней?" Попытался отвернуть пробку, но та сидела мертво. "Так, нужен инструмент".
В кабине ЗиСа обнаружился нехитрый шоферский набор, в том числе и молоток с зубилом. А еще красноармеец прихватил с собой обнаруженную там же ветошь. Снова забрался в кузов. И обмотав зубило тряпкой, несколькими ударами молотка отвернул пробку. В бочке обнаружилась знакомая прозрачная жидкость. Семен обмакнул палец и поднес его к носу. Характерный резкий запах сообщил ему, что он не ошибся и в емкости действительно находится искомый продукт. "Да чтоб меня! Бензин, точно! Ай да Фира — молодчина, нашла, однако прицеп! Вот как ей теперь сказать, что своей находкой она здорово увеличила наши шансы?" На радостях Чекунов взялся проверять остальные бочки в кузовах грузовиков. Однако, как говорится: "снаряд дважды в одну воронку не падает". Что и подтвердилось: только в одной бочке обнаружилось с ведро автола. Но и то хорошо. "Видно, запас командования это был. Вон и эмка штабная стоит. Спрятали бензин среди пустых бочек, на крайний случай. Да вот, не понадобилось. Зато нам пригодится. Вот бы еще карту и компас найти". Однако тщательный обыск эмки результатов не принес. "Ладно, не все коту масленица. Будем работать тем, что есть".
Санитарка Эсфирь Дольская
"Нет, ну и сволочь же. Живодер. Фашист какой-то". Накручивая себя такими словами Фира разгребала кучу медицинского барахла сваленного возле санитарной машины: "так — это пойдет, это тоже пригодится, а вот шин нам столько не нужно — отложим лишнее. Бинтов нет, но ладно — порежу вот эти два халата. Шинели нужно все забрать, ночами уже холодно. Марганцовка — хорошо, что попалась, пригодится для обеззараживания. А вот носилки он зря не взял. Как будем раненых переносить? И если…" Тут Фира остановилась: неужели она всерьез верит в план этого мальчишки?
Да, она могла злиться на поведение Семена, на его приказной тон: "Хотя, положа руку на сердце — в случае с лошадью он был прав. Но ему она это не скажет". Можно было обижаться, что этот парень, хотя и не старше ее, иногда относится к ней как к сопливой девчонке. "Даже дочкой назвал. Совсем сдурел". И все же, была в нем какая-то странная жесткая уверенность, в том, что он делал. Как если бы все наперед знал. Или это просто мальчишеская самоуверенность? Понимает ли он, какую ответственность берет на себя? И, тем не менее, Семен что-то пытается сделать… "Это наш шанс…"
Продолжая разбирать медицинское имущество, Фира слышала, как в лесу звякало что-то железное. Затем взмыленный Семен пробежал мимо нее к танкетке.
— У тебя все готово? — спросил он на ходу и, не дожидаясь ответа, рванул дальше. Спустя несколько минут за поворотом взвыл стартер и, под аккомпанемент скрипа и лязга гусениц, рычание мотора стало приближаться к Фире. Поднявшись на ноги, она посмотрела в сторону приближающейся машины. Танкетка шла по краю леса, ломая кусты и мелкие деревца, отфыркиваясь клубами сизого выхлопа. Напротив санитарного автомобиля танкетка встала, качнувшись на рессорах подвески. Фиру овеяло горячим дымом с запахом горелого масла. Из верхнего люка наполовину вылез Семен. На голове у него уже был надет найденный где-то танкошлем.
— Давай, садись! Сейчас притащим сюда прицеп и погрузим твое имущество.
Из-за рокота мотора ему приходилось почти кричать. Дольская кивнула и, обежав танкетку, примостилась на диванчике, что располагались вдоль машины спинками друг к другу. Второй диванчик был доверху завален каким-то имуществом, увязанным веревками.
Семен, обернувшись назад, наблюдал за процессом посадки.
— Уселась? Тогда держись крепче. Срежем угол — поедем напрямую через лес. — с этими словами красноармеец нырнул внутрь.
Лязгнули гусеницы, взревел мотор, и танкетка, развернувшись на месте, вломилась в подлесок. На ходу изрядно качало и девушке пришлось покрепче вцепиться в ручку сиденья.
Подтормаживая то одну, то другую гусеницу Семен вел машину по лесу, протискиваясь в прогалы между деревьев. Откинутые назад крышки люков заслоняли всякий обзор вперед и Дольская видела только проплывавшие мимо ветки и стволы. Затем машина выполнила еще один резкий разворот и встала. Фира неожиданно обнаружила, что они уже находятся на поляне, возле машины с прицепом.
Чекунов вылез из машины и уже отсоединил водило прицепа от грузовика. Упираясь, он развернул треугольную балку сцепки в сторону и подпер обломком толстой ветки.
— Смотри, что нужно сделать. Сейчас я буду сдавать тягач потихоньку назад. Что происходит сзади, я видеть не могу. А подъехать нужно точно. Поэтому ты будешь меня направлять. Твоя задача — встать впереди машины и показывать направление. Понятно?
Фира неуверенно кивнула
— Хорошо. Куда поворачивать показывай руками, потому что мне из рубки тебя неслышно. Чтобы я остановился — скрести руки перед собой. Хорошо? Ну, давай…
Фира встала перед лобовым листом машины. Красноармеец ободряюще подмигнул ей и "провалился" в открытый люк. Танкетка, то есть тягач, снова зарокотал мотором и, медленно перематывая гусеницы, начал пятиться назад. Долинская, шагая за отступающей машиной, взмахами рук показывала направление движения и та послушно доворачивала в нужную сторону. Через маленький лючок на лобовом листе Фира видела напряженное лицо Семена. Наконец машина уперлась в водило прицепа и девушка скрестила перед собой руки. Мотор тут же заглох. На поляне наступила тишина, нарушаемая только потрескиванием остывающего двигателя. Из люка выбрался Семен.
