Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗

— Полагаете, до знакомства с Метцем и Гольдхагеном Лили и Александра были смертными женщинами?

Полковник только покачал головой.

— Об этом можно было бы разузнать от дочерей доктора Метца, но вряд ли они ещё живы, а найти их теперь и вовсе нереально.

— Господин полковник, — возразил Сарваш, — даже мы с вами не знаем, как стали альварами и никто на поверхности не знает. Даже профессор Книпхоф бы не узнал, не говоря уже о его внуке.

— Однако Книпхоф вплотную интересовался альварами. После вашего неосторожного поступка, когда вы попались ему на глаза, между прочим.

— Да ну бросьте, я-то тут при чём?

— При том, что профессор Книпхоф говорил мне, что присутствовал на вашем вскрытии в морге.

Сарваш озадаченно посмотрел на полковника:

— Что вы такое говорите, меня ещё никогда не резали в морге.

— Ну не резали, так осматривали. Главное он вас видел и мёртвым и живым и в могиле и снаружи около неё. С тех пор у Книпхофа в голове явно что-то перемкнуло. Он ведь меня вычислил, так и сказал, что я бессмертное создание. А потом его внук то ли нашёл себе такую же вечноживущую, то ли самостоятельно переродил её в таковую. И для своего ассистента тоже. Не знаю, как всё было на самом деле. Надо искать их обеих — и Лили Метц и Алекс Гольдхаген — и спрашивать, почему они представляются не своими фамилиями.

— Знаете, господин полковник, — произнёс Сарваш, глядя на фотографии, — только не смейтесь, но мне кажется, что эти две справные девушки-близнецы и есть Александра с Лили. Потому на одной фотографии Лили и одна из близнецов, а на другой только Лили и Александра. Я, конечно, не физиономист, но если представить, что девушки похудели, сменили прическу, макияж и прочее, что делают женщины, то в принципе, основные черты лица претерпели не самые сильные изменения.

— Мне уже высказывали такую версию, — холодно заметил полковник, — но этого не может быть.

— Почему?

— Потому, что из-за альваризма нельзя измениться до неузнаваемости. Вот вы сейчас выглядите так же, как и до перерождения?

— Так.

— Я тоже. Ни старше, ни моложе, ни худее, ни толще, даже седые волосы, какие успели появиться, так до сих пор у меня и остались. К вашему сведению, альвары не могут поменять цвет волос. Одна кровопийца недавно выходила от нас на свободу. После реабилитации она снова стала шатенкой, какой и была. Но она насмотрелась на фортвудских дам и вдруг изъявила желание остаться платиновой блондинкой, какой была в темноте. Эту её блажь, конечно, выполнили, но блондинкой она походила недели полторы, потому что даже после осветления перекисью волосы у неё постепенно потемнели до натурального оттенка. В медицинской лаборатории заинтересовались, изучили этот вопрос и выяснили, что чешуйки в альварских волосах краску не удерживают. Не могла Лили быть сначала русой или что-то в этом роде, по черно-белой фотографии сложно понять, а потом стать жгучей брюнеткой. Так не бывает и наука это подтверждает.

— Зачастую и наука ошибается, — заметил Сарваш. — Я просто вспомнил, Лили говорила, что у неё есть сестра-близнец по имени Александра, сейчас они в ссоре и не виделись много лет. Причём Лили на словах описала мне именно Александру. Когда я встретил её в Швейцарии, я ведь даже не подумал, о словах Лили, не сопоставил их с увиденным. Я-то думал, раз у Лили Метц есть сестра, то и звать её должны Александра Метц. Это-то меня и сбило с толку. А теперь, когда вы показали мне эти фотографии, я вижу единственно возможный вариант событий. Близнецы Метц как были, так и остались, и будут жить вечно. Почему у них изменилась внешность и фамилии, этого я не знаю. Что такого произошло при перерождении, тоже не имею ни малейшего, но ведь соблюден основной баланс — близнецов нельзя разлучать даже в смерти.

— Ну не знаю, — произнёс полковник, — забирая фотографии, — это ведь даже не научная фантастика.

— Когда Лили Метц выйдет на контакт, обязательно сообщу ей, чтобы связалась с вами.

— Благодарю за сознательность.

— Не стоит. Это ведь и в моих меркантильных интересах. Проясните вопрос с Лили, может, найдете мне Александру.

Полковник насупился:

— Ещё не передумали?

— С чего вдруг?

— Конференция ОПЕК, Сарваш. Есть хоть какое-то злодеяние в этом мире, которое вызвало бы в вас омерзение к этой женщине?

— Омерзение? Вряд ли. Скорее наоборот. Не у каждой женщины хватит духу взять в заложники больше полусотни человек. Это ведь редкий сплав мужества и безрассудства.

Полковник только безнадежно вздохнул:

— Если ваша версия про близнецов верна, то Алекс Гольдхаген носит фамилию мужа. Вас это не смущает?

— А должно?

— Альваресса никогда бы не стала носить фамилию очередного мужа, если бы он так сильно не запал ей в душу.

Сарваша и это замечание не смутило:

— Знаете, господин полковник, я общался с Александрой дольше вашего. Она не производит впечатления женщины, которая хоть один день могла бы быть за кем-то замужем. Не тот характер.

— А если характер с течением времени просто изменился?

Сарваш пожал плечами:

— Вы сами сказали, тот Даниэль Гольдхаген давно мёртв.

На этом они и расстались. Начинался рабочий день, к Банку Амвросия начали подходить люди, растерянно оглядываясь по сторонам и встречая кругом разоблачительные надписи о Роберто Кальви.

Полковник Кристиан отправился на автовокзал, чтобы успеть на утренний междугородний рейс на север, до Беллано, городка, что лежал на берегу озера Комо и у самого подножия Бергамских Альп. Здесь его уже ждали Найджел Флетчер из агитотдела, ответственный за снабжение Ивлин Сессил и тридцатишестилетний Хейман Грэй, бывший помощник секретаря в британском посольстве в Риме, ныне служащий международного отдела Фортвудса. Их совместная операция по спуску в Гипогею должна была начаться этим вечером.

За десять лет, что сэр Майлз пробыл главой Общества, в Фортвудсе наметилась удручающая тенденция — для окончательного принятия любого решения требовалось долгое время и хорошее настроение сэра Майлза. Потому больше года понадобилось Фортвудсу для отбора кандидатов в переговорщики с под-Альпийской конфедерацией и формирования оперативной группы. А сколько было споров и согласований места дислокации, объемов экипировки, и чуть ли не каждый этап обсуждения либо срывался самим сэром Майлзом, либо саботировался уставшими от всего этого главами отделов. Как следствие — начало переговоров с Гипогеей всё откладывалось и откладывалось, а служащие всё свирепели, а в итоге и вовсе наплевали на всё и самоустранялись.

Кандидатурой Хеймана Грэя как представителя международного отдела, полковник Кристиан был крайне недоволен, но чтобы ещё больше не затягивать со спуском, он вынужден был сдаться. Для Грэя потребовался ускоренный курс подготовки к подземному спуску, так как ранее он не бывал даже в под-Лондоне. Полковнику же потребовалось переобучение, ведь в последний раз он лично участвовал в «спелеологической экспедиции» больше пятнадцати лет назад. Присутствие начальника отдела на таком ответственном задании вовсе не требовалось, но опыт и возможности альвара, единственного вечноживущего, кто работает на Фортвудс, не оставляли полковнику выбора — отпускать самостоятельно в Гипогею простых смертных он не мог.

Но как бы тщательно главы всех отделов Фортвудса не проработали детали операции, на деле всё пошло не так ещё за пару недель до её начала. Из первоначальной точки дислокации в городе Карбонин пришлось перебираться за двести миль на запад.

— Полковник Кристиан — ещё в гостинице обратился к нему в своей неизменно недовольной манере Хейман Грэй, — помнится, в Фортвудсе вы больше всех упирали на то, что спускаться в неизученную заранее систему пещер опасно для жизни. И что теперь? Два месяца мы излазили вдоль и поперек все Доломитовые Альпы, а потом из Рима позвонил ваш оперативник Ник Пэлем и заявил, что группу нужно переносить в Бергамские Альпы. За две недели мы с вами мало что успели здесь изучить, а Пэлем и вовсе прибудет на место только сегодня. И где же, позвольте узнать, техника безопасности, которую вы втолковывали мне весь год?