Русская фантастика – 2016 (сборник) - Колесник Светлана (читать книги без регистрации txt) 📗
Копыта звучали глухо – понятно было лишь, что кони идут медленно, а вот сколько их, тут уж в рассветном тумане решить трудно. Семеро молодых парней, один из которых целых два года проходил в королевских пехотинцах, а теперь слыл за могучего рубаку, засели в густых зарослях шиповника и, едва дыша, принялись ждать: то ли смерти, то ли, может, нет.
Двадцать лет войны научили их всегда ожидать худшего.
Вскоре они оказались разочарованы. Из рваных, быстро тающих клочьев субтропического тумана, так характерного для Средней Пеллии, неторопливо вышел огромный черный ломовик южной породы, гонять которого под седлом не пришло бы в голову даже сумасшедшему. Меж тем чудовищных размеров конь нес на себе дорогое, обшитое красной кожей седло, в котором болтался очень странный человек: он был тонок и долговяз, из доспеха на нем виднелся лишь легкий чешуйчатый панцирь, зато на поясе висели два длинных меча в позолоченных ножнах, что говорило о значительных финансовых возможностях, а поверх одного из вьюков, которые буквально облепили коня со всех сторон, красовался сферический шлем очень дорогой работы. Следом за черным чудищем шел на тросу еще один конь, почти такой же, только серый, а за ним – два поджарых жеребца, вполне годных в кавалерию. На одном из них, зыркая глазами по сторонам, сидел мальчишка в легком шлеме, держащий в правой руке длинный пистолет. Шнур фитиля был намотан на его правую руку.
Юные хуторяне дождались, когда процессия снова растает в тумане, и облегченно выдохнули. Зрелище оказалось удивительным: пожалуй что, его хватило бы на несколько вечеров в местной таверне. Стук копыт утих, туман становился все реже, и скоро от него не осталось уже совсем ничего.
– На Юлих пошел, – со знанием дела сказал бывший королевский алебардьер, оглаживая короткие пока еще усы. – В город, значит. Из порта.
– Кони-то какие у него, – пискнул кто-то. – Не ездят у нас на таких конях.
– Что ты знаешь, дурня, – щелкнул его по носу усач. – Значок зеленый на плече видел? Университетский он, офицер-инженер. А о конях его – тебе, что ли, недоумку, судить? На каких конях его милости господину инженеру ездить – то ему решать. Перед такими полковые командиры спину гнут. Иди – поступи в Королевский университет да закончи лет через десять. Университеты у нас в Пеллии для всех открыты, сам знаешь: хоть для нищих. А ты иди поступи. Богат умом будешь – тебе король стипендию даст. Тогда и о конях поспорим…
– А кормить его кто будет? – недовольно спросил кто-то сзади. – Болтаешь ты после войск, Эрнер, много болтаешь!
– Может, кулаком тебя подкормить? – удивился алебардьер. – Или напомнить, как Маллан со мной вместе завербовался – как год отслужили, экзамен сдал, пошел в офицерскую школу, и теперь, в отличие от тебя, быка безрогого, – господин королевский лейтенант. С серебра кушает и в золоте ходит. А молитвы хуже всех учил. Зато с математикой дружил. А ты мне поговори еще, поговори. Я свой пенсион за ранения не даром получаю – рукой накормлю так, что неба не увидишь.
Когда-то, в давно минувшие эпохи, грозный владетель Срединных Островов Эрн Гнилое Ухо потерпел горькое поражение в бухте Менс: войско его, состоявшее из отборной латной конницы и небольшого количества наемной пехоты, было разбито высадившимися пиратами с островов Галли. Эрн отступил в глубь Ленца, отправил через северный порт Вилберн гонца в столицу, а сам, не рассчитывая на помощь Трона, собрал всех окрестных владетелей и потребовал от них выделить мастеровых людей для строительства крепости среди болот, которые начинались в двадцати лонах от Менса и тянулись далее к востоку. Так появился Юлих – сперва деревянный.
Пираты бесчинствовали еще тридцать лет, порой дотла выжигая юго-западный берег острова Ленц, но далеко от моря отходить не решались: Юлих рос, став каменной крепостью, а потом и городом посреди осушенных болот, и город этот мог выставить весьма достойное войско. Гнилое Ухо сделал новую крепость своей постоянной резиденцией, пожаловав его первым строителям – «дурные земли» вокруг, а потом, добившись на то особого разрешения Трона, издал ряд указов, которые давали невиданные привилегии людям ремесла и торговцам, готовым осесть в Юлихе навсегда. «Уложения Эрна» действовали восемь столетий, превратив город в один из крупнейших центров Средней Пеллии, – а отменили их тогда, когда прежняя традиция поместных поборов ушла навсегда и началась новая, куда более свободная эра.
Старинная крепость, построенная на возвышенности, сейчас вздымалась над тысячами крыш и храмовых шпилей, выстроившихся причудливым кривоватым лабиринтом вокруг ее высоченных бастионов. Дорога из Менса, превратившегося со временем в крупный порт, постепенно таяла в ремесленных пригородах, а потом и вовсе исчезала на одной из круговых площадей, застроенной шести-семиэтажными складскими зданиями.
Посреди этой самой площади странный всадник на ломовике остановился и некоторое время с задумчивостью смотрел в сторону севера, где солнце ярко играло флюгером на Почтовой башне.
– Туда, – неторопливо разлепил он тонкие губы и махнул рукой своему юному спутнику.
Кони снова двинулись вперед – теперь копыта мерно стучали по бугристой брусчатке какого-то переулка. Не доезжая немного до Почтовой башни, мужчина свернул направо и скоро остановился у трехэтажного дома с высокими воротами. Здесь он наконец спешился и, подойдя к воротам, уверенно нашел в них небольшую калитку. Рядом с калиткой висел бронзовый дверной молоток.
На третий удар за воротами послышались тяжелые шаркающие шаги, и калитка чуть приотворилась. Худощавый встал так, чтобы его было лучше видно, и на лице его появилась странноватая, как у недоумка, улыбочка.
– Арвел… – недоуменно выдохнули за воротами. – Ты?!
– Отпирай, Тимбур. Мы с Дали измучились дорогой и очень хотим есть. Выпить, впрочем, я тоже не откажусь…
Ворота уже скрипели тяжелыми чугунными петлями, смазывать которые хозяева явно ленились. Когда обе створки распахнулись, на улицу вышел широкий мужчина лет сорока с крупными, даже грубыми чертами лица, одетый, однако, как небогатый дворянин. Не говоря ни слова, он ввел во двор тяжеловозов, посторонился, пропуская вторую пару лошадей, и потом только с размаху ударил худощавого ладонью в грудь – да так, что не будь на том панциря, ему пришлось бы несладко.
– Арвел, – повторил он. – Арвел Хадден, ха-ха!
– Закрывай ворота, старый ты окорок, – ответил ему гость, явно довольный оказанным приемом. – Честно сказать, так я боялся не застать тебя.
– А-аа, что мне сделается. Таких, как я, ни плеть не сечет, ни пуля не берет. Хотя времена нынче – сам знаешь.
Юный спутник Хаддена легко спрыгнул с коня и, сняв свой шлем, вдруг оказался девушкой с тонким лицом, стриженной, однако ж, под мальчишку. Повернувшись к хозяину, она изящно поклонилась и протянула ему правую руку, на что тот ответил вежливым кивком и открытой ладонью, которой девушка слегка коснулась пальцами.
– Старина Тимбур не из простых, – хихикнул Арвел. – И этикету обучался отнюдь не на конюшне. Это – Дали, друг мой. Пока – просто Дали. Пока – так…
– Все понимаю, – так же вежливо ответил Тимбур. – И рот мой замкнут печатью. Но! Скажите, о владетели, что мне приготовить в первую очередь: баню с дороги или все же обед?
– Обед, – решительно заявил Арвел Хадден. – На корабле нас кормили хуже некуда, а те запасы солений и колбас, что я прихватил с собой, кончились уже давно. В Менсе мы завтракать не стали – было слишком рано, и давиться тушеной рыбой в ночной харчевне не хотелось. Дали обещала выдержать дорогу, да вот, кажется, уже проголодалась до смерти.
Двое слуг помогли Хаддену снять с лошадей множество вьюков, некоторые из которых оказались очень тяжелыми, и подняли их в комнаты на втором этаже, где хозяин разместил своих неожиданных гостей. Дали тем временем наскоро умылась и переоделась в простое синее платье до щиколоток – не забыв, впрочем, о поясе с длинным дамским кинжалом старинной работы. Хадден, избавившись от панциря и стеганого жилета под ним, остался в белой сорочке и кожаных штанах с накладными пистолетными карманами на бедрах. Скоро они с девушкой спустились вниз, ибо, судя по звукам, доносившимся из столовой залы этого большого купеческого дома, приготовления к обеду заканчивались.
