Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Потом пришла беда. Мой отец отправился вместе с князем в ставку Батыя, вместе их там и убили. Черную весть привез Апоница – единственный выживший из всей княжеской свиты. А вслед за ним пришли монголы. По сценарию нас штурмовали воины Берке. Незадолго до этого меня вызвал воевода и дал приказ уходить из города и затаиться. В то, что можно будет отбиться, он не верил, поэтому в нескольких схронах спрятали детей лет пяти-восьми с тремя молодыми женщинами. Старшие помогали в обороне, более младшие все равно не выжили бы, да и мало было тех схронов. После сражения я должен был вернуться и увести этих детишек в безопасное место. Единственным безопасным местом тогда был Великий Новгород, до которого было больше трехсот верст. И все эти триста верст нужно было пробираться по январским сугробам, в мороз и вьюгу с маленькими детьми. Когда воевода отдавал приказ, он отвел взгляд. Это было нечестно, но приказы в военное время принято выполнять. Я пришел проститься с учителем, у которого была Анна, и он уговорил ее уйти со мной.
– Я их знаю, – сказал старый китаец о монголах. – Защититься у вас не получится, а пленных они сейчас брать не будут, все равно все замерзнут. Уходи с ним, здесь ты только зря погибнешь.
Я принес ей зимнюю одежду, а учитель отдал свое оружие, и мы ушли.
Съемки сражения за Зарайск, в которых мы не участвовали, были очень впечатляющими. Используя специальные приемы, мы восемь тысяч наших всадников превратили в тридцать. Отдельные эпизоды схваток отличались непривычным для наших фильмов уровнем владения оружием и натуральностью гибели сражающихся. Потом приемная комиссия требовала вырезать самые страшные кадры, а зрители в кинотеатрах стискивали зубы и сжимали кулаки.
Мы не стали далеко уходить от города, за что и поплатились. На нас наткнулся десяток монголов, которые, на наше счастье, просто не приняли нас всерьез. Эту схватку мы отрабатывали девять дней и отыграли ее безукоризненно. В результате оставшиеся в живых два воина смогли разорвать дистанцию и пустить в ход луки. Мы сделали то же самое, но в лесу от этого страшного оружия мало толку. Поняв это, монголы убрались и вскоре вернулись с полусотней воинов. Отстреливаясь, мы пытались скрыться. Мне это удалось, Анна осталась лежать со стрелой в спине. Ночью я вернулся, собрал хворост, обложил ее тело и сжег. Я насыпал в ладанку горсть еще теплого пепла и спрятал ее на груди, а потом пошел к городу. Незадолго до рассвета наткнулся на тех монголов, которые гоняли нас по лесу и убили Анну. Они слишком далеко ушли в погоне за нами, а начавшийся снег засыпал следы, поэтому воины разожгли большие костры, нарезали лапника и пережидали ночь. Мы смогли выбить из седел некоторых из них, так что я насчитал только сорок два человека. Лошадей было больше. Время от времени кто-то из воинов отправлялся в лес за сучьями. Умерли семеро, прежде чем остальные забеспокоились. Когда они схватились за оружие и бросились в ту сторону, откуда летели стрелы, их стало еще на пять человек меньше. Я уводил от поляны оставшихся в живых воинов, давно бросив лук. Стрелы закончились, и теперь он мне только мешал. В каждой руке у меня было по клинку. Два раза я задерживался, давая себя настичь. В лесу было темно, да и ветви мешали, поэтому за мной тоже гонялись с мечами. Две схватки и еще шесть тел остались лежать в снегу. Эту сцену немного подсветили, чтобы было видно зрителям, а я кого-нибудь не убил на самом деле. Для меня эти сцены были самыми сложными. Кто никогда не брал в руки две сабли и не дрался ими сразу против нескольких противников, тот не поймет. Пусть мы все сто раз репетировали, все равно... После их выполнения я день больше ничем не мог заниматься: дрожали руки.
Оставшиеся двадцать воинов уже не рисковали разбегаться, а шли по моим следам тесной группой. Мне это было только на руку. Обогнув их, я побежал в сторону поляны с лошадьми. Я хорошо запомнил уроки старого китайца, и четверо, оставшиеся караулить лошадей расстались с жизнями раньше, чем монголы добежали до поляны. У них с собой не было луков, у меня теперь был. Я стрелял быстро, укладывая их одного за другим, пока несколько оставшихся в живых не укрылись за лошадьми. Выпускать их отсюда было нельзя, но я не смог помешать, когда сразу пятеро вскочили на лошадей. Один из них упал со стрелой в спине, но остальным удалось скрыться. Они не вернулись, как я боялся. Три тумена Берке сожгли Зарайск и ушли вместе с остальными к Рязани. Я не смог управиться со всеми лошадьми, поэтому просто их развязал. Три десятка это все, что я смог вывести в несколько приемов. На мое счастье волки были напуганы людьми и бродили где-то в других местах.
Города не было. Снег засыпал остатки того, что совсем недавно было жилищами и прикрыл густо лежавшие тела. Над этим кладбищем возвышались только частично уцелевшие печи домов побогаче, все остальное превратилось в пепел. Я прошел мимо валявшегося на боку колокола сгоревшей церкви, нашел место первого схрона и начал втыкать в землю меч, ища крышку. Продухи были завалены, и все в убежище находились в полуобморочном состоянии. Я их оставил и пошел ко второму схрону, потом к третьему. Слава богу, все были живы. Пока женщины и дети приходили в себя, я вытаскивал мешки с едой и укладывал их на лошадей. Я не нравился, но, видимо, перспектива остаться наедине с волками нравилась еще меньше. Самые противные твари скалились и пытались укусить, но мне все-таки удалось их загрузить провизией, а потом усадить детишек, женщин и сесть самому. Детей сажал по двое и по трое так, чтобы старшие заботились о малышах. Странное дело: как только на монгольских лошадей сажали детей, они сразу же переставали проявлять враждебность. По сценарию мы должны были ехать до Волхова шесть дней. На съемках мы проехали километров тридцать и устроили пару остановок, на которых я сооружал укрытия с помощью жердей и шкур, используя громадные ели. Хорошо, что такие еще были в лесах. Я всю ночь проводил у костра, охраняя лошадей. Монголы прошли широким фронтом, поэтому и здесь мы дважды натыкались на сожженные деревни, в одной из которых подобрали уцелевшего крестьянина. Все его близкие погибли, погиб бы и он, не пройди мы рядом с пепелищем. Ему уже на все было наплевать, в том числе и на собственную жизнь. Увидев детишек, он принялся нам помогать, найдя смысл в жизни. Дважды нам пришлось отбиваться от волков. Один я этого сделать не смог, но у женщин были охотничьи луки. На этих съемках измучились и намерзлись все. Самое главное было не застудить никого из детей. Их одели как медвежат, постоянно поили горячим и разводили костры. Их единственной игрой было терпение и послушание. Отыграли они великолепно: никто не капризничал и не доставил нам хлопот. За время этих съемок я понял, что смог бы и на самом деле пройти с этими детьми такой путь. Выложился бы, конечно, полностью, возможно не довез двух-трех самых слабых, но остальных спас.
Вышли мы не к самому Новгороду, а к Волхову, который замерз только у берегов. Там в первый раз наткнулись на людей. Лесорубы хотели нас побить и забрать лошадей, но, рассмотрев сидящих на их спинах детишек, передумали и даже дали провожатого.
– Нешто мы не люди? – говорил мне их старший. – Идите прямо к Ярославичу, он и вам поможет, и ребят пристроит.
Примерно третья часть домов в «Новгороде» была сделана жилыми и сейчас в них жили многочисленные статисты, изображавшие жителей города. Я предстал перед князем, которого играл Еременко, чуть живым. Грима на мне было мало: и усталость и худоба были натуральные, заработанные на съемках.
– Помоги, Ярославич! – поклонился я ему. – Сохрани корень Зарайского княжества. Всех сожгли и побили поганые, может где и остались люди, но надолго ли?
– Кто таков? – спросил Невский.
– Ивор Абаш сотников сын.
– Останешься у нас – приму в дружину. Сотником тебе не по возрасту, десятником будешь.
– Благодарствую, князь, – упрямо сказал я. – Я вернусь. Мне жизнь не в радость, своим я долги отдал, мунгалам – нет.
– Один только сгинешь зря, от тех же волков, – сказал князь. – Нам мунгалы тоже враги, а жизнь тебе господь не для того дал, чтобы ею бросаться! Ты сильный воин, твое семя не должно пропасть! Остаешься, и дело с концом!
