Точка бифуркации (СИ) - Величко Андрей Феликсович (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
Это самое, одернул я себя, пора заняться чем-нибудь полезным, а то этак от безделья у меня завтра перед поездами побегут отряды боевых хомячков. И, вздохнув, выложил на стол схему зажигания нового авиационного мотора, разрабатываемого в КБ Луцкого. Это была попытка сделать что-нибудь вроде М-62, разработанного в конце тридцатых годов и даже в двадцать первом веке продолжавшего эксплуатироваться на самолетах Ан-2, но, похоже, замахиваться на подобные изделия было еще рановато. У Бориса Григорьевича получался скорее предок этого мотора – М-25, то есть мощностью всего в шестьсот, максимум шестьсот пятьдесят сил. Для начала двадцатого века все равно неплохо, но вот его электрическое хозяйство мне не очень нравилось. Так, прикинем, что тут можно сделать…
За работой время пролетело быстро, и к тому моменту, как я смог сочинить более приемлемую схему и даже прикинуть ее реальную конструкцию, уже стемнело, и мне принесли ужин. Ресторана в поезде обслуживания не было, имелся вагон, половину которого занимала кухня, а вторую половину – склад. Народ попроще ходил за пайкой сам, но старший механик был все же фигурой, достаточно значимой для того, чтобы не утруждаться. И не светиться лишний раз на публике, потому как не все знали, кто скрывается под его личиной, и этим «не всем» лучше бы продолжать оставаться в неведении.
Несмотря на почти суточную задержку в Иркутске, по которому я, то есть господин Шумахер, прокатился на мотоцикле, пока Серж, изображающий меня, и его двойник, изображающий самого Сержа, надували щеки перед местным губернатором и его свитой, перед самым тоннелем все равно пришлось постоять часа три. Но, наконец, когда уже темнело, поезда один за одним начали вползать в его вход, а минут через пятнадцать, ибо ехали они медленно – выползать из выхода.
В Чите наш караван настигла весть о кончине в Китае Ли Хунчжана. Я вообще-то не очень понимал, отчего он был до сих пор жив, ведь в той истории он помер почти одновременно с открытием движения по Транссибу, то есть осенью тысяча девятьсот первого года. Оказалось, что и в этой он поступил точно так же! Стоило открыться движению, и старый хапуга сыграл в ящик. Так и не получив от России ни рубля взяток, хотя жаждал он их больше десяти лет. Вот что животворящее воздержание-то делает! Небось из-за него он тут и проскрипел лишние полгода. Пожалуй, надо подумать, как намекнуть нашим чиновникам, что скромность в запросах очень способствует долголетию. А нескромность, наоборот, не способствует.
Сразу после Читы путь свернул не на северо-восток, как я помнил по своим прошлым путешествиям, а южнее, к границе с Китаем, до которой оставалось километров триста. А потом начнется уже Китайская Восточная железная дорога, про которую я много читал, но, естественно, пока своими глазами не видел. Вот и хорошо, посмотрю в окно, так как горящих технических задач пока вроде нет, а над экономическими, идеологическими и уж тем более организационными ломать голову неохота.
Манчжурия действительно заметно отличалась от российской территории. Во-первых, тут уже кое-где распустились листья на деревьях, а в Чите еще и снег-то не везде сошел. И вообще земли производили благоприятное впечатление даже на такого дилетанта в сельском хозяйстве, как я. А во-вторых, тут было гораздо больше солдат.
При движении по России они маячили только на мостах и перед въездами в тоннели, а тут попадались на ровном месте через каждые-десять-двенадцать километров. Кроме того, вдоль путей постоянно патрулировали конники, а перед нашей кавалькадой ехал бронепоезд – один из двух, имеющихся на КВЖД. Похоже, тут или не очень спокойно, или начальство решило подстраховаться по максимуму, дабы со мной чего-нибудь не случилось. Ведь большинство были моими выдвиженцами, понимающими, что при другом императоре их карьера очень даже может скатиться обратно вниз.
Цицикар мы проехали, задержавшись в нем всего на час с небольшим, а вот в Харбине планировалось стоять более суток.
В числе прочих императора встречал командующий Тихоокеанской эскадрой вице-адмирал Евгений Иванович Алексеев. Зная о слухах, что он внебрачный сын Александра Второго, я еще в прошлом году поручил Рите их проверить.
– Вряд ли, – таково было резюме супруги. – Полностью исключить нельзя, мало чего ни случается в жизни, но такое очень маловероятно.
Но меня он интересовал не как возможный родственник, а в качестве кандидата в наместники Дальнего Востока, включая, естественно, и Манчжурию.
Мы с ним неоднократно встречались и в Питере, и даже в Гатчине, так что он с некоторым удивлением приглядывался к Сержу, изображавшему меня. Пришлось подать голос:
– Не волнуйтесь, Евгений Иванович, я вот он. И познакомьтесь с великим князем Сергеем Михайловичем, если ранее не имели такой чести.
– Но… ваше величество… зачем этот маскарад?
– Чтоб враги не догадались. Прошу в автомобиль. Садитесь рядом, будете показывать, куда ехать.
С этими словами я занял свое место за рулем. Мы неспешно, чтобы не отставал конный эскорт, проехали по Вокзальной площади мимо помпезного здания Русско-китайского банка и минут через пятнадцать остановились у здания штаба Маньчжурской группы войск. Именно здесь, а не в поезде и не на вокзале, я собирался основательно побеседовать с Алексеевым и командующим группой войск генерал-лейтенантом Гриппенбергом.
Оба считали, что Япония готовиться к войне с нами, причем Алексеев даже высказался в том духе, что, мол, не помешало бы обдумать возможность превентивного удара.
– Думать всегда полезно, – кивнул я, – вот только надо позаботиться о том, чтобы результаты ваших раздумий ни в коем случае не стали достоянием гласности раньше времени. Может получиться не очень хорошо, если Россия будет выглядеть агрессором. Тут, конечно, многое зависит от прессы и прочих механизмов манипулирования настроениями в обществе, но не все. Впрочем, у нас с вами будет возможность обсудить этот вопрос более подробно, потому как я приглашаю вас составить мне компанию до Владивостока.
Собственно, в этом и был смысл того, что Алексееву с моей подачи намекнули – императора лучше встретить в пути. Например, в Харбине. Я действительно хотел поговорить с ним без посторонних и без спешки, и, кроме того, составить о нем более аргументированное мнение, чем у меня уже было. А совместная поездка в одном купе этому наверняка поспособствует. Кроме того, не было секретом, что Евгений Иванович любит комфорт и роскошь. Ладно, то, что он там любит или не любит, это его личное дело. Но проверить, сильно ли ему помешают заметно более стесненные условия, чем те, к которым он привык, явно будет не лишним. Хотя, конечно, здесь далеко не общий вагон, а по советским меркам, насколько я себя помнил, поездка в двухместном купе спального вагона воспринималась как роскошь чуть ли не на грани разврата.
Глава 7
Такое впечатление, что во Владивостоке сбежалось посмотреть на императора не менее чем полгорода. Серж привычно держал себя очень внушительно, но со встречающими общался без малейших признаков высокомерия и вообще весьма доброжелательно. Ну, а старший механик Шумахер скромно сидел на водительском месте императорского лимузина, ожидая, пока подданные выразят свой восторг от лицезрения царственной особы. Ну и удовлетворят любопытство – ведь это не Гатчина, тут просто так царя не встретишь.
Кроме местных, среди встречающих были и иностранцы – например, Чарльз Крамп и Хиробуми Ито, недавно переставший быть премьером, но сохранивший место в императорском Тайном совете.
С Крампом мы до сих пор не встречались, поэтому у него не вызвали ни малейшего подозрения как вид того, кого все приветствовали как императора, так и его манера поведения. А вот Ито наверняка заметил подмену, но, естественно, внешне этого никак не выразил.
Крамп прибыл во Владивосток по моему приглашению. Я решил, что надо все-таки сделать исключение из правила, согласно которому корабли для военно-морского флота строились исключительно на российских верфях, в силу чего Крампу был предложен заказ на два броненосных крейсера по типу неплохо себя зарекомендовавшего «Петра Титова», но в улучшенном варианте. Вот, значит, для личного обсуждения заказа он сюда и явился.
