Мародер - аль Атоми Беркем (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Разбудив подельника, Ахметзянов стоял у него над душой, не давая совершить лишнего движения до самого выезда. К расположению Валек подъехал технично, с заглушенным двигателем – от расположенной по соседству с частью базой строительной конторы вела мало кому известная, кроме разве что владельцев здешних гаражей, грунтовка с хорошим уклоном. Ахметзянов, надев через плечо заряженый ижак и сумку, уже куда более нагло перелез на территорию части и занял исходную за спортзалом. Пыльные окна за массивными решетками просматривались плохо, и пришлось рискнуть – пересечь открытое пространство между собачником и одноэтажным бараком оружейной мастерской. Слава Богу – на двери мастерской красовался амбарный замок и болталась бессмысленная пластилиновая печать на фанерке. За дверью – мертвая тишина, и совсем не чувствуется людей. Поставив зарубку, что к инструменту надо прибавить пару слегка ржавых, для пущей зацепистости, гвоздей, Ахметзянов открыл замок шилом от складышка. Тут же, не тратя времени на разведку, бросился за подельником, и в мастерскую они вошли вместе.
– Твоя левая, моя правая. Шуметь можно, только тихо. – нелогично скомандовал подельнику Ахмет и вошел в первую комнату. Ничего. Кабинет – два стола с какими-то списками под неизменным оргстеклом, древний телефон, плакат с блондинкой, кактус на подоконнике. В стенном шкафу – старая пыльная шинель и тапочки. Понятно, идем дальше. За следующей, обитой несерьезной жестью двойной дверью оказалось производственное помещение, обжитое за много лет со старозаветным рабочим уютом. Идеальный порядок, множество железа не слишком оружейного вида, какие-то коробочки, кассы с ящичками, поддоны с маслом… Через довольно непродолжительное время Ахмет дал бы отрубить себе палец, да что там палец, за возможность вернуться в это мгновение, но сейчас его интересовала лишь выслеженная им добыча. Дальше. Дверь отворилась в умывальник с сортиром, …бля, да где же сраные ящики?! Оп-па… Смотри-ка, и здесь ленкомната, ну надо же! Хотя, скорее, это учебный класс… Ага!!! А вот и груз!
– Валек! Давай сюда!
– Погодь, Зяныч, я тут, по-моему, пушки нашел!
Ахметзянов стремительно бросился поглядеть на Валькины находки, но прирос к полу в дверях – на улице отрывисто грохнули несколько коротких очередей. Обмерев, Ахметзянов по-дурацки выпучил глаза на закрытую входную дверь в начале коридора. В пылающих ушах долбило вышедшее на форсаж сердце – на секунду ему показалось, что сейчас сюда ворвутся разъяренные военные, выволокут его во двор, и, не дав подняться, расстреляют в упор длинными очередями. …Тьфу, дурак сыкливый. Не по нашу душу, стопудово. – взял себя в руки, заставил себя спокойно спросить у подельника:
– Валь, ты тут лестницы на чердак не видел часом?
– Нет тут лестницы, смотрел уже. Можно в первую комнату сходить, там окно есть. Пошли?
– Пошли.
Осторожно выглядывая в пыльное окно, подельники увидели на плацу перед штабом сбившихся в кучу офицеров, окруженных рослыми вражьими солдатами с винтовками наизготовку. Перед толпой наших стояла небольшая группа хозяек с Папой и еще несколькими старшими офицерами, и Папа что-то парил нашим парням, рубя воздух одинаковыми движениями.
– Прикинь, Зяныч, сам продался, падла, и этих еще уговаривает…
– Пидор помойный… Как думаешь, а в кого стреляли-то?
– Да поди, поверх голов. Кто-нибудь огрызнулся, вот и приструнили. Не вижу убитых.
– Валь, давай короче носить, пока им всем некогда.
– Ага, пошли. Тока глянь сначала, че я нашел.
Подельники вернулись в темную комнатушку неясного назначения.
– Ого. Это че за херовина? АПС, что ли? Не, Валь, мне эта хуйня без надобности, – недальновидно скривился еще совсем зеленый мародер. -Там, на ящиках, три новых волыны, без рожков, правда. Рожки, вот че надо. Не попадались нигде?
– Нет. Ну, смотри, я возьму. Патроны добуду уж где-нибудь.
Первая ходка прошла как по маслу – выбрав момент, подельники безвозбранно утащили пару ящиков с 5.45 и АКСы. Возвращаясь, им пришлось полежать в траве у забора – неподалеку, на той стороне, пробежало несколько человек, кто – было непонятно, бежавшие только сопели и хукали, не тратя дыхалку на базары.
– Валь, как думаешь, наши?
– Дык а кто еще. Че, думаешь, одни мы с тобой ушлые такие? Воякам тоже, поди, затариться охота. Я думаю, знаешь че? Командир ихний щас перед выбором их поставил – или пошли дальше служить на этих, или идите и живите как сами знаете.
– А эти, кто по территории ныкается, типа на лекцию положили и тарятся?
– Ну да, а че еще? И лучше бы нам с ними не встречаться.
– Че, думаешь, завалят?
– Ахметзянов, ты как дурачок. Заладил – “а че”, “а че”. Ты сам подумай, а? Тут не дошкольники в песочнице, они ж тут все через одного повоевали. Ты для них теперь кто?
– Да ладно тебе. Это я так нервничаю.
Мародерство пришлось прервать и переместиться повыше, чтоб не проспать свой момент. По части пошла какая-то странная движуха, кто-то куда-то бегал, туда, сюда, группами, поодиночке. Кончилось тем, что хозяйские солдаты вывели толпу офицеров за ворота, и дали поверх голов несколько очередей – пошли, мол, отсюда. Тем временем несколько групп из двух-трех человек принялись таскать что-то в штабные здания, в парк, на склады; несколько хозяйских солдат вывели из казармы и загнали на склад взвод срочников.
– Бля, как их много-то здесь. Смотри, повсюду шнырят…
– Слушай, Валь, а знаешь, че они щас делают? Видишь, "Уралы" выгнали с парка? Сто пудов, на склад погонят. А эти, что с коробками бегают – саперы. Они все оружие вывезут, а че не вывезут – взорвут.
– Еб! Надо тогда отойти, а то как осыпет!
– Да не, Валек, не бздимо. Зарядики-то они плевые раскладывают, я же вижу. Так, связь порушить, да бэтры в парке захерачить, нам с тобой ссать нечего. Склад ГСМ на той стороне, далеко. Не, не достанет по-любому.
– Бля, неужели ГСМ подорвут? Эх, бензину бы… – горестно вздохнул Валек. – А через сколько ебнет?
– Да ну, брось. Щас, дали тебе затариться. Даже если б этих не было, все равно не успеть – пока добежишь, пока тару найдешь… Бесполезно. О, смотри – старший группы минеров строит. Во-о-он тот, видишь? Закончили, похоже.
Ахмет приготовился было понаблюдать вражеский порядок произведения взрывных работ, однако никакого балета не было – просто старший команды набрал на небольшом девайсе какую-то комбинацию, и над частью покатилось эхо очереди несильных хлопков. Два примерно десятка сработок, с секундной паузой.
– О как. Все на радио, фу-ты ну-ты. Культура, мать его, труда.
Удовлетворенно кивнув последнему взрыву, старший минной команды картинно доложился начальнику, сидящему в хамвике, махнул своим, типа – по машинам, и америкосы побежали грузиться.
Служивые вернулись, едва скрылся из виду последний хозяйский хамвик. И увы, тотчас обнаружили Ахмета с подельником, во весь опор несущихся от оружейной мастерской к собачнику. Положим, “несущихся” – несколько громко сказано: усталые мародеры едва тащили три последних ящика, тем не менее бросать добычу категорически не собирались. Подельники заканчивали загрузку буханки, но малость припозднились, и ситуация начинала выглядеть нехорошо. Грохнули первые выстрелы – до преследователей дошло, что мат в спину мародеров не остановит. Заслышав хлесткие удары пуль по мокрым доскам забора, напарники прибавили ходу. Ворвавшись в калитку огражденного дощатым забором собачника, Ахмет, запаленно дыша, рванул с плеча ружье… Только бы патроны не проебаны оказались… Патроны оказались на месте, чего нельзя было сказать о сердце. Оно попросту разламывало грудную клетку: мало того, что ему пришлось обеспечивать беготню с грузом, организм, похоже, понимал – кто-то бежит его убивать и быстро приближается. Руки не то что тряслись, ими словно специально мотала чья-то посторонняя воля: Ахмет едва удерживал скользкие гильзы, силясь попасть ими в патронник… Сейчас ебну из одного, и эти прилягут. Только вставать начнут, а я из другого. Бля, а если не прилягут…
